Александр Александрович Максимов - Василий Николаевич Манских

авторов являются очень нечестным приемом. Ведь старые гистологи рисовали вовсе не так. Для таких рисунков у них был малоизвестный ныне прибор, называемый рисовальным аппаратом. Он представлял собой оптическую систему из подвижного зеркала и призмы, которая надевалась на тубус микроскопа. Эффект такой системы заключался в том, что лист бумаги (с кончиком карандаша) и изображение препарата в окуляре оказывались совмещенными для наблюдателя, так что оставалось только обвести контуры рисунка и выполнить другие художественные манипуляции. И этот способ действительно давал возможность точно изобразить то, что видно под микроскопом, включая соблюдение масштаба и увеличения. Кстати, знание тонкостей этой процедуры может быть необходимо для того, чтобы точно представлять себе изображенное на старинных рисунках. Так, в частности, кажущееся бессмысленным замечание «рисование на уровне предметного столика микроскопа» на самом деле означает, что размер изображения в точности соответствует тому, которое дает микроскоп при данном увеличении.

К сожалению, нет никаких свидетельств того, как именно Максимов выполнял свои выдающиеся рисунки. Известно только, что он пользовался рисовальным аппаратом конструкции Аббе. Однако можно отчасти реконструировать этот процесс, пользуясь его общим описанием в руководстве по микротехнике, составленном учеником Максимова С. С. Чашиным.

«При рисовании тушью или красками сначала также мягким карандашом наносят контуры клеток, их ядра, и т. п. на глаз или с помощью описанных приборов [рисовальных аппаратов. – В.М.]. После этого, осторожно стирая карандаш, обводят тушью посредством тонких кисточек. Затем красят цитоплазму, отдельные структурные особенности и т. д. Рисуют обыкновенно на бристольской бумаге при возможно ярком освещении. Если рисуют на уровне предметного столика, то увеличение рисунка в точности соответствует увеличению микроскопа. При других положениях бумаги оно разнится, и тогда его приходится определять след. образом. Измеряют диаметр рисунка в мм, а диаметр срисованного объекта посредством окулярного микрометра, как сказано выше. Отношение диаметра рисунка к диаметру объекта и даст нам увеличение рисунка» [47, с. 98].

С. С. Чашин советует также размещать бумагу для рисования на специальных столиках, которые могут менять высоту и угол наклона. При отсутствии столика его заменяли книгами. И первое, с чего начинали рисование, с отметки на бумаге контуров поля зрения, затем – наиболее бросающихся в глаза точек объекта внутри этого поля и т. д. Часто рисунки делали только контурными, отмечая красками цвет той или иной структуры, отдавая затем такой рисунок профессиональному художнику для окончательной отделки и раскрашивания. Так поступил, например, с рисунками для своей диссертации Д. Л. Романовский, придумавший известный метод окраски клеток крови [99]. Уместно процитировать короткий отрывок из этой диссертации, который вносит дополнительные детали в общее представление о том, как готовились микроскопические иллюстрации для работ того времени.

«Рисовальный столик мы помещали на уровне микроскопного, что увеличивает рисунок и тем дает возможность изобразить детали, очень трудные и даже невозможные при мелком увеличении.

Надо заметить, что вид нарисованного зависит от угла наклонения зеркала рисовального прибора к оси микроскопа. Если этот угол больше 45°, то рисуемые предметы выходят удлиненными, а так как при рисовальном приборе нет приспособления для определения угла наклонения зеркала, то приходится устанавливать на глаз, а потому и рисунки всегда немного грешат; из этого, конечно, не следует, что их надо подправлять потом без прибора. Очень важно, чтобы во время рисования сила освещения бумаги, на которой производится рисунок, была меньше силы освещения препарата, для чего в прибор вставляются дымчатые стекла. Если бумага освещена сравнительно слишком ярко, то виден один карандаш, если наоборот, то не видно его кончика. Соответствующего освещения мы достигали тем, что на рисовальную бумагу помещали коробочку (напр. от папирос), передвигая которую можно вызвать различной силы тени и тем достигнуть желаемого освещения и препарата, и кончика рисующего карандаша. По изготовлении карандашного рисунка, тут же отмечались красками цвета препарата, а иногда и весь препарат рисовался красками, за что я много обязан художнику-архитектору И.А.В. Из более чем сотни рисунков мы выбрали [35 штук], по нашему мнению, наиболее подходящие и объясняющие последовательный рост и размножение паразита [малярии], и поместили их на приложенной [к диссертации] таблице» [99, с. 73–74].

Ж) Объект. Есть еще один момент, о котором ни один автор не упоминает, но который, как кажется, является одним из составляющих успеха препаратов и рисунков А. А. Максимова. Дело в том, что его любимым лабораторным животным служил кролик, и, возможно, это не случайно. Сегодня в рутинной лабораторной практике относительно редко приходится готовить препараты из органов и тканей этого животного, тем более (почти никогда) – в прецизионной технике. А именно у кролика эта гистологическая техника дает наиболее красивые и ясные результаты. Трудно сказать, с чем связано такое явление – с лучшим проникновением фиксаторов в ткани, размерами клеток и органных компартментов и т. д., но это впечатление создается при сравнении с препаратами из тканей лабораторных грызунов-мышей и крыс.

3) Общее замечание. А. А. Максимов, безусловно, с ранних лет имел большие амбиции, он хотел создать собственные гистотехнические приемы, чем тогда занимались практически все гистологи. Однако почти все его действительно оригинальные методы оказались неудачными и сегодня прочно забытыми. Тем не менее его вклад в микротехнику, заключающийся в мелких методических вариациях и составлении «золотого стандарта» фиксации и окраски для гематологических целей (комбинации ценкер-формола Гелли, заливки в целлоидин и приготовление срезов по Рубашкину и азур-эозина Нохта), является вполне существенным. Он, конечно, не может сравниться с такими фигурами, как К. Гольджи, Ф. Б. Маллори, М. Гейденгайн или Н. К. Кульчицкий, методы которых привели к крупным гистологическим открытиям и до сих пор не вышли из лабораторной практики. Однако и сегодня работы Максимова представляют некоторый технический интерес и кое-что из них может быть использовано (и используется) в современной исследовательской и учебной практике.

Глава 17

Учебники и обзоры

Одним из важнейших факторов, обеспечивших прочную репутацию А. А. Максимова на целые десятилетия как в России, так и за ее пределами, явились написанные им тома учебника по гистологии. Об истории создания русской версии учебника известно немногое. Несомненно, он явился обобщением опыта чтения лекций для студентов ВМА. Рукопись первого тома была окончена в 1913 г. на курорте Мадонна ди Компильо, и тогда же Конференция ВМА отпустила требуемую сумму для печатания этой книги. Два тома – учение о клетке и учение о тканях – вышли в России двумя изданиями (первый в 1914 и в 1917 гг., второй в 1915 и в 1918 гг.) {56}. Каждый из этих томов был снабжен многочисленными ссылками на литературу, содержал огромное число черно-белых оригинальных и заимствованных иллюстраций