Император Наполеон - Николай Алексеевич Троицкий

Байлена войска Кастаньоса окружили его. Дюпон мог бы попытаться прорвать кольцо окружения, но не пошёл на это, боясь потерять награбленное. Он вступил в переговоры с Кастаньосом об условиях капитуляции, по которым все генералы, офицеры и солдаты корпуса (а каждый из них смог бы взять с собою часть добычи) были бы доставлены на кораблях во Францию, в Рошфор, живыми — здоровыми, только без оружия. Кастаньос обещал: «Так и будет! Слово кабальеро»[540]. Но испанцы нарушили своё обещание: отпущены были во Францию только генералы и старшие офицеры, а солдат и младших офицеров заточили в тюрьмы скалистого острова Кабрера (одного из Балеарских островов), откуда вернулись через шесть лет, в 1814 г., лишь 3 тыс.; остальные, почти 14.5 тыс., «погибли от жестокого обращения»[541].

Наполеон узнал о трагедии Байлена в Бордо на пути из Байонны в Париж. Он был вне себя от гнева: швырнул на пол графин с водой, разбившийся вдребезги, и нервно шагал по мокрому ковру, восклицая: «Какая постыдная капитуляция в открытом поле! Честь нашей армии поругана!» По свидетельству очевидцев, он сказал: «Я завидую Августу, который оплакивал свои легионы; они, по крайней мере, погибли, сражаясь»[542]. 3 августа император написал военному министру А.Ж.Г. Кларку: «Согласитесь, что с сотворения мира не было ничего более безграмотного, более глупого или более трусливого»[543]. Дюпон по возвращении во Францию был предан военному суду, лишён чинов, орденов, графского титула, мундира и пенсии с конфискацией всего имущества и заключён в тюрьму, где просидел до падения Наполеона. Зато при Людовике XVIII он станет военным, а затем государственным министром и членом личного совета короля.

Эхо Байлена прокатилось по всему миру. Все узнали не только о позоре непобедимой империи, но и о возможности успешно бороться против неё. Байлен насторожил Францию, вдохновил Испанию, обрадовал Англию. Жозеф Бонапарт, прокоролевствовав всего десять дней, бежал из Мадрида и во главе своей 20-тысячной армии спешно отступил на север Испании, за реку Эбро. Теперь «всё то, что ненавидело, но боялось могущества Наполеона, начало поднимать голову»[544]. А в Испании, как справедливо отметил А.3. Манфред, «Байлен удесятерил силы национально-освободительного движения <…>. Испанию после Байлена нельзя было ни завоевать, ни победить. Наполеон до сих пор вёл войну против армий; в Испании он должен был вести войну против восставшего народа. Победить его он не мог»[545].

Последствия капитуляции Дюпона при Байлене усугубила капитуляция генерала А. Жюно (давнего личного друга Наполеона) при Синтре в Португалии, хотя она выглядела менее позорной и имела гораздо меньший резонанс по сравнению с Байленом[546]. Дело в том, что ещё осенью 1807 г. Наполеон решил наказать Португалию за её отказ участвовать в континентальной блокаде. Португальский регент принц Жуан[547], игнорируя давление со стороны Наполеона (вплоть до угрозы объявить Португалии войну!), продолжал торговать с англичанами и даже предоставил им Лиссабон в качестве базы для операций против Тулона и Марселя. Наполеон, хорошо информированный о том, насколько слабы вооружённые силы Португалии, отправил в поход на Лиссабон «весьма жалкую армию молодых рекрутов»[548] (посчитав её достаточной) под командованием Жюно. Действительно, Жюно, почти не встречая сопротивления, 30 ноября 1807 г. вступил в Лиссабон, а принц Жуан и весь его двор на английских кораблях бежали в Бразилию. Но, к несчастью для Жюно, пока он «наводил порядок» в Лиссабоне, неподалёку, севернее португальской столицы высадились английские войска. Командовали ими генералы Брент Спенсер и Артур Уэлсли — будущий фельдмаршал и (с 1809 г.) виконт, а затем граф, маркиз, герцог Веллингтон. 21 августа 1808 г. Жюно проиграл им бой при Вимейро, запросил перемирие и 30 августа в Синтре, близ Лиссабона, подписал капитуляцию, — правда, на почётных условиях: англичане обязались доставить во Францию все 26 тыс. солдат Жюно (вместе с ним самим), их оружие, включая артиллерию, снаряжение и даже трофеи, всё это в обмен на полную эвакуацию французов из Португалии. Байлен не повторился: англичане, в отличие от испанцев, выполнили все условия капитуляции.

Теперь Наполеон понял, что без него ни в Испании, ни в Португалии французам не обойтись. Очень занятый урегулированием отношений с Россией (включая личные переговоры с Александром I в Эрфурте с 27 сентября по 14 октября 1808 г.[549]), он тем не менее внимательно следил за испанскими делами. Едва вернувшись из Эрфурта в Париж, император распорядился направить в Испанию дислоцированные на территории Франции и Германии три свежих корпуса Великой армии (маршалов Ж. Ланна, М. Нея и Н.Ж. Сульта) и, главное, гвардию. Вместе с теми соединениями, которые уже действовали против испанской герильи (корпуса маршалов Ф.Ж. Лефевра, К.П. Виктора, А.Ж. Монсея и генерала Л. Гувиона Сен-Сира, а также кавалерийский резерв Ж.Б. Бессьера), численность французских войск в Испании достигнет 200 тыс. человек. Сам Наполеон выехал из Парижа 29 октября, 3 ноября был уже в Байонне, а ещё через день вступил в испанский город Виторию. Далее события стали развёртываться с поразительной (для Наполеона привычной) быстротой.

10 ноября Наполеон разгромил под Бургосом Эстремадурскую армию под командованием графа X. Бельведера и пошёл с гвардией, корпусами Нея и Сульта и кавалерией Бессьера прямым курсом на Мадрид, тогда как маршалы Ланн и Виктор обеспечивали его фланги. Позади и справа от императора уже 11 ноября под Эспиносой Виктор нанёс поражение Галисийской армии, которой командовал генерал X. Блейк (ирландец по происхождению), а впереди, слева — под Туделой 30 ноября корпус Ланна сразился с Андалусской армией во главе с лучшими полководцами Испании К. Кастаньосом (победителем при Байлене) и X. Палафоксом. Несмотря на более чем двойной перевес противника в численности (45 тыс. испанцев против 20 тыс. французов), Ланн одержал победу — самую блестящую в его военной карьере. Остатки разгромленной Андалусской армии бежали к Сарагосе, где им ещё предстояло вновь встретиться с Ланном.

Тем временем Наполеон с главными силами ускорил марш на Мадрид. Последней преградой на его пути к испанской столице стало ущелье Сомосьерра с перевалом высотой в 1500 м. Его защищали 9 тыс. испанцев с четырьмя артиллерийскими батареями, расставленными одна за другой на пути возможной атаки противника так, чтобы в случае захвата одной батареи он оказывался под огнём второй, третьей, четвёртой. Здесь 30 ноября генерал и будущий граф Луи Пьер Монбрен возглавил кавалерийскую атаку на позиции испанцев, которую А. Жомини назвал «одной из блистательнейших во всех войнах Наполеона»[550]. Ударный отряд Монбрена, в составе которого отличился эскадрон польских