Шаляпин. Горький. Нижний Новгород - Евгений Николаевич Никитин

открывший для публики Народный дом. Восторженные овации носили совершенно особый характер: между певцом и публикой, впервые наполнившей Народный дом, установилась редкая в театральных стенах не эстетическая только, а также и нравственная связь. Весь концерт произвел на нас одно цельное и могучее впечатление, как целен и могуч талант г. Шаляпина, редкий, родной нам талант».

Народный дом

5 ноября 1897 года советом «Общества распространения начального образования в Нижегородской губернии» при активной поддержке Алексея Максимовича Горького было принято решение о строительстве в Нижнем Новгороде Народного дома – «Здание просвещения, труда и отдыха», где планировалось расположить клуб, библиотеку и народный театр, чтобы простые нижегородцы смогли бы приобщиться к разным видам и образцам культуры и искусства.

Проектированием и руководством строительством занимался Павел Петрович Малиновский. Фёдор Иванович Шаляпин дал в фонд строительства этого здания несколько благотворительных концертов.

Народный дом был открыт 5 сентября 1903 года концертом Фёдора Ивановича Шаляпина. В программу вошли романсы Шуберта, Шумана, Мусоргского, Даргомыжского, Рубинштейна, Аренского, Кёнемана, Корещенко, Блейхмана, Соколова. Полторы тысячи зрителей восторженно встретили артиста. В ответ на слова благодарности певец до земли поклонился нижегородцам.

Однако Народный дом просуществовал всего пять месяцев.

В 30-е годы XX века было принято решение об оперном театре в здании Народного дома. Здание было перестроено и приспособлено под новые нужды.

1 июня 1935 года в Горьковский театр оперы и балета пришли первые зрители.

Народный дом

6 сентября большая компания, в которую вошли Пешков, Шаляпин, П. П. Малиновский, Л. А. Сулержицкий и другие, совершила пароходную поездку на Моховые горы. 11 сентября Л. А. Сулержицкий сообщил жене из Нижнего Новгорода:

«Пока здесь был Шаляпин, говорить (с Пешковым. – Е. Н.) невозможно было ни о чем. На концерте я “во фраке” переворачивал ноты. К сожалению, отчаянный насморк не дал мне возможности попеть при Шаляпине. Но я это сделаю в Москве. Он несколько раз начинал пробовать мой голос, – но это было невозможно.

На следующий день поехали все по Волге на Моховые горы, а я правил, к своему величайшему удовольствию, пароходом».

7 сентября Шаляпин уехал в Москву. На следующий день Пешков написал К. П. Пятницкому: «Знали бы Вы, как обидно, что Вас не было на концерте! Концерт был таков, что, наверное, у сотни людей воспоминание о нем будет одним из лучших воспоминаний жизни. Я не преувеличиваю. Пел Фёдор – как молодой бог, встречали его так, что даже и он, привыкший к триумфам, был взволнован. Уезжая – вчера, 7-го – заплакал даже и сказал: “Я у тебя приобщаюсь какой-то особенной жизни, переживаю настроение, очищающее душу… а теперь вот опять Москва… купцы, карты, скука…” Мне стало жалко его». А вот мнение самого Шаляпина. В письме к Е. К. Малиновской, участвовавшей в подготовке концерта, Фёдор Иванович сказал: «Голубушка Елена Константиновна! Получил Вашу записку, и передо мною, как вчера, пронесся ясночудный вечер нашего концерта и с ним вместе и шумное, полное жизни послеконцертие… Я не знаю, как публика, но я наслаждался в этот вечер, нравился самому себе, я пел, как пою сравнительно редко».

Памятник Ф. Шаляпину и М. Горькому на Моховых горах

Горьковские ёлки

Первая «Горьковская елка» состоялась 4 января 1900 года в зале городской управы. Собралось 500 ребят из беднейших семей. Однако Максим Горький понимал, что обездоленных детей в городе гораздо больше. «Много было хорошего на этом славном детском празднике… но все-таки – больше грустного!» – позднее писал он в статье «Нечто о елке» в газете «Нижегородский листок».

Дети водили хороводы, получали лакомства и, самое главное, одежду и обувь. Писатель лично следил, чтобы подарки достались всем.

На следующий Новый год писатель задумал елку на тысячу с лишним детей. Решено было провести её в помещении военного манежа в кремле. Приготовления велись в течение всего года. 7 ноября 1900 года в том же «Нижегородском листке» Горький призывает земляков: «Вносите средства на елку для детей самых обездоленных, для детей окраин».

Издателю Пятницкому Горький пишет: «Нужно иметь 1500 фунтов гостинцев, 1000 штанов, 1000 рубах, 1000 сапог валяных!»

Алексей Максимович просит режиссера Станиславского: «Посодействуйте, чем возможно. Все берем, даже деньги! Коленкор, ситец, бумазею, сапоги, рукавицы, шапки – все!» Еще одна просьба отправлена Телешову: «Прошу, молю, кричу – помогите оборванным, голодным детям – жителям трущоб!»

Горький задействовал всех: актеров, писателей, купцов, меценатов, издателей, промышленников… У него самого детство было безрадостное, и он стремился для детей из бедных семей устроить праздник, подарить им сказку.

Искать участников новогоднего праздника, самых бедных, самых обездоленных ребятишек от 6 до 12 лет, помогали Горькому гимназисты и студенты, а жена писателя Екатерина Павловна Пешкова вместе со своими подругами шила одежду, собирала обувь, чтобы порадовать малышей.

Самая большая по количеству участников ёлка была в 1903 году. На ней присутствовали 2000 ребятишек. Маленькие участники Горьковских ёлок на всю жизнь запомнили этот праздник и спустя десятилетия признавались писателю, что были на его ёлках.

Чтобы читатель лучше представил очарование шаляпинского пения, приведем отзыв о нем еще одного слушателя – В. В. Розанова. Он 26 апреля 1913 года побывал на концерте Шаляпина в зале Дворянского собрания в Петербурге. Через день в газете «Новое время» появилась статья «На концерте Шаляпина». В ней Василий Васильевич написал: «Шаляпин как будто “этого зала” вовсе не чувствовал: он просто пел – где-то и как-то – и звуки его не в зале неслись, а вверху носились и спускались в зал, которому таким образом “удалось услышать его пение” чуть не “случайно”. Это есть действительно особенность его пения, не намеренная, не сделанная; может быть, даже им самим не замечаемая. У него “верхнее пение”, которое спускается “вниз”. Это-то и производит главную часть впечатления. Получается что-то царственное. У Шаляпина – царственное пение. Не голос его царственный, а пение его таково, “всё пение”, и “он сам – так поющий”. Это-то и дает обаяние в зале, чарует его, – может быть, не совсем отчетливым очарованием».

После завершения строительства Народного дома (от благотворительных концертов Шаляпина в фонд постройки поступило более 4 тысяч рублей) встал вопрос о его эксплуатации. 27 сентября 1903 года состоялось общее собрание членов Общества распространения начального образования в Нижегородской губернии. Оно рассмотрело перспективы эксплуатации Народного дома. Московская газета «Русские ведомости» 1 октября