О годах в дипломатии с долей сарказма - Владимир Ельбаздукович Ваниев

и неожиданно выявлявший отравляющие вещества в сухофруктах из Таджикистана, как, впрочем, и в молочной продукции из Белоруссии. Но они, как я понимаю, не собираются посещать солнечную республику.

Трудовая миграция

Тема таджикских гастарбайтеров была некоторое время назад весьма популярной и обсуждаемой, начиная от криминальных новостей до реприз в Нашей Раше. Кстати, эти юморески о Равшанах и Джамшутах воспринимались в Таджикистане крайне остро, как оскорбляющие национальное достоинство.

В такой популярности не было ничего необычного, если принять во внимание хотя бы количественные показатели – от миллионов таджиков в пределах нашей страны, до миллиардов долларов, переводимых ими ежегодно на родину.

Самое удивительное в этом деле то, что Таджикистан, будучи поставщиком трудовых мигрантов за рубеж, в то же время сам являлся принимающей такой контингент стороной. Узнал я об этом случайно, когда мы с коллегами путешествовали по просторам горного края на авто и сбились с курса. Увидев на трассе копошащихся дорожных рабочих, я предложил остановиться и спросить их, как нам проехать к месту нашего следования.

В ответ на это мой более опытный коллега, проработавший в Душанбе уже несколько лет, иронично заметил;

– Да, так они и подскажут, если вообще что-нибудь поймут. Это же китайцы.

Позднее я узнал, что мудрые китайцы, оказывая таджикам финансовую помощь, делают это в форме связанных кредитов, предусматривающих, в том числе, участие китайской рабсилы в реализации инвестиционных проектов. Почему-то думаю, что китайцам не приходится списывать многомиллиардные долги своим бывшим слаборазвитым союзникам.

Недавно узнал, что китайцы приступили к добыче золота на территории Таджикистана.

Ну ничего, мы в Африке накопаем, вернее намоем и отмоем.

За рекой Афганистан

Из пребывания в Таджикистане запала в память поездка в Горно-Бадахшанскую автономную область. В Хорог – столицу ГБАО мы прилетели на небольшом самолете. Обратно, по причине нелетной погоды, пришлось четырнадцать часов добираться по полному бездорожью на арендованном джипе. Значительная часть дороги проходила вдоль реки Пяндж, с другого берега которой нам махали руками афганцы.

Один или два раза повстречалась группка вяло бредущих по обочине запыленных местных пограничников. Мне рассказывали, что ранее, когда рубеж охраняли наши погранцы, в случае остановки машины в течение пяти минут появлялся дозор на предмет проверки документов. Сейчас же приходило осознание крайней хрупкости этого рубежа, отделяющего страну СНГ от одного из главных очагов напряженности и опасности.

Главные впечатления от пребывания в Бадахшане – ностальгия местного населения по советским временам и огромный авторитет духовного лидера исмаилитов принца Ага Хана IV, спасшего жителей ГБАО от голодной смерти после распада СССР.

Еще одна интересная деталь, связанная с поездкой в Горный Бадахшан. Для посещения этой области иностранцу, в том числе гражданину России, необходимо получить соответствующую визу в МИДе Таджикистана, что я поначалу воспринял как чистую формальность. Так оно и выглядело при направлении в Хорог – столицу ГБАО самолетом из Душанбе.

Однако при возвращении домой автотранспортом в силу нелетной погоды меня ожидал непредвиденный сюрприз. На границе ГБАО и Хатлонской области путь нам преградил КПП с таджикскими пограничниками, которые изъяли мой диппаспорт и долго изучали его в своем вагончике. Своеобразную погранзаставу внутри страны мне ранее довелось увидеть лишь при посещении Ватикана в Риме. Но там речь шла о двух государствах. Здесь же погранконтроль осуществлялся в рамках одного. Ну что же, везде своя специфика. Тем более, что памирцы – не таджики.

Одной из достопримечательностей Горного Бадахшана является горячий источник – санаторий «Гарм-Чашма», где также удалось побывать. На его территории построен вполне европейский отель «Сомон», на вершине которого зачем-то разместили герб Таджикистана – золотая корона под сенью семи звезд. Мне рассказали, что кто-то из иностранцев, увидев это, воскликнул:

– Вот это да! В пятизвездных отелях проживал, а в семизвездном еще не приходилось.

Запомнилось еще одно впечатление, полученное на обратном пути в Душанбе по Памирскому тракту. Возле дороги я увидел расположившихся на траве двух молоденьких белокурых девиц, явно иностранного, скорее всего скандинавского, по их внешнему виду, происхождения. Рядом лежали два нагруженных солидным багажом велосипеда. Эта картина искренне поразила меня – надо же обладать такой любознательностью, выносливостью и, прямо скажем, бесшабашностью, чтобы решиться на столь трудный и опасный вояж.

Привет от Рахмона

Запомнилась еще одна душанбинская встреча, на этот раз с заместителем министра обороны А.И.  Антоновым. После беседы с Э. Рахмоном он приехал в Посольство, где предстояла его встреча с журналистами. Встречая его, я представился и услышал в ответ: «Рахмон на Вас жаловался».

Дождавшись отъезда высокого гостя, я спросил Посла, что означала эта ошарашившая меня фраза. Оказывается, причиной послужило сделанное мною, якобы, заявление первому заместителю министра иностранных дел о том, что, если не будет соглашения по 201-й базе, то не будет и визита В.В.  Путина.

На мои разъяснения о дословном воспроизведении полученного из Центра указания посол посоветовал не брать в голову. Однако, я не внял совету, поскольку имел опыт общения с руководством Департамента по вопросам безопасности и разоружения МИД, директором которого был А.И. Антонов до перехода в Минобороны. Текст указания хранил в сейфе до отъезда в Москву. Береженого, как говорится…

Недавно узнал, что его возвратили в МИД. Видимо, с прицелом на замену С. Кисляку. Так и произошло. Чем я не Нострадамус?

Встреча с командором

Во время одной из конференций, проводившейся в Душанбе, Посол вызвал меня и сообщил, что в составе нашей делегации руководитель Аппарата Госдумы Д.Р. Поллыева. Попросил подъехать в гостиницу «Таджикистан», где становилась делегация и проходит конференция, и условиться о встрече с ним.

Подъехав к отелю, я увидел нужную мне особу (видел ее ране по телевидению), которая курила в одиночестве у входа. Представившись, я поинтересовался у Джахан Реджеповны, когда она смогла бы удостоить Посла аудиенции.

Того, что произошло вслед за этим, я, признаюсь, никак не ожидал. Столь агрессивной реакции на вполне естественный вопрос я никогда до этого момента не встречал. Сверкая глазами, мадам Поллыева начала резко высказывать что-то непонятное. Это меня настолько удивило, что я не нашел ничего лучшего, как спросить:

– А что Вы так сердитесь? Я Вас чем-то обидел?

Ответа я не получил. Мадам, затушив сигарету о край урны, развернулась и скрылась за дверями отеля.

Разыскав членов делегации, я поделился с ними впечатлениями о встрече с их коллегой. Понятливо улыбнувшись, они посоветовали мне позвонить Послу и порекомендовать прибыть в гостиницу, что я и сделал.

В ходе беседы, состоявшейся в холле «Таджикистана», мадам, общаясь с Послом, бросала в мою сторону гневные взгляды.