Король пиратов. Удивительная история Генри Эвери и зарождение Золотого века пиратства - Шон Кингсли

с небольшой высоты веревка не ломала шею, и жертва долго умирала от удушения. Тело дергалось в так называемом танце маршала.

Вот так людей с «Причуды» повесили за злодеяния, совершенные против падишаха Аурангзеба и корабля «Ганг-и-Савай». Затем их тела привязали к деревянным кольям, вбитым между отметками высокой и низкой воды[495]. По традиции хирурги Адмиралтейства объявляли казненных мертвыми только после того, как три прилива забивали их легкие водой и илом. Затем трупы можно было забрать для вскрытия и обучения врачей. Когда виселица дрогнула, Даниель Дефо и Генри Эвери, прятавшиеся на виду у всех, едва заметно кивнули друг другу.

Сэр Чарльз сомневался, что казнь пятерых[496] членов команды короля пиратов многое изменит. Падишах империи Великих Моголов по-прежнему не будет доверять Англии – родине пиратов. Пиратство тоже не исчезнет – по крайней мере до тех пор, пока не разразится новая война и те же самые изгои не выйдут из тени на свет, получив каперские патенты, и не начнут совершенно легально преследовать вражеские корабли и захватывать богатую добычу.

Весь судебный процесс являлся показухой. Большинство членов экипажа в тот роковой день не оказались на виселице. За показания против Генри Эвери и команды король помиловал Джона Данна в январе 1697 года, а Джозефа Доусона – месяцем позже[497]. Эдварда Сэвилла вызвали с острова Англси в Уэльсе для дачи показаний по делу шести пиратов с Fancy в суде королевской скамьи в Дублине. Все они были освобождены[498]. Роберта Сили выпустили из Ньюгейтской тюрьмы в соответствии с общим помилованием для бедных осужденных в мае 1699 года[499]. Падишах Аурангзеб, не увидевший повешения Генри Эвери, расценивал этот приговор как пустой политический жест.

В декабре 1696 года Ост-Индская компания написала письмо, в котором рекомендовала своему совету в форту Сент-Джордж обязательно распространить информацию, что английский закон исполнил свой долг:

Рекомендация по поводу этого образца правосудия, чтобы мавры могли увидеть, что мы до такой степени презираем этих хищных негодяев, что не жалеем никаких средств, чтобы задержать виновников, ведь их задержание и осуждение обошлось нам во многие сотни фунтов, поскольку за ловлю преступников мы обещали по 50 фунтов за каждого, чтобы поощрить их поимку[500].

Олд-Бейли заочно вынес приговор Генри Эвери. Однако о вожаке пиратов не было ни слуху ни духу. Всемирная охота активизировалась. Томас Холлингсворт, по слухам, скрывался в Голуэе, Генри Адамс и Джеймс Марри тоже жили в Ирландии. Считалось, что там находился и Томас Джонсон, бывший повар фрегата Charles II, но он предположительно собирался искать свою жену в Ист-Смитфилде в Лондоне. Роберт Рич, Роберт Огилби, Патрик Лоусон, Томас Джонсон и Джеймс Стивенсон удрали на север в Шотландию. Эдварда Форсайта схватили, но отпустили по дороге в Ньюкасл-апон-Тайн. Томас Каслтон отправился домой в Йорк, Уильям Бишоп – в Плимут или Байдефорд. Деннис Меррик уехал в Бристоль, а Джон Кинг, чтобы найти свою жену, – в Виндзор через Оксфорд. Джозеф Доусон проживал в Ярмуте в Саффолке.

Джейкоб Гейм, Ричард Чоуп, Эдвард Сэвилл, Джон Миллер, Грешем, Джеймс Краггетт, Джеймс Льюис и Джон Донн рассеялись по Лондону – от порта Дептфорд до пиратского логова в Рэтклиффе к востоку от города. Предполагалось, что Натаниэль Пайк, как и Соммертон, отправился из Лондона на Чатемскую верфь, а Роберт Сили выскользнул из столицы на рынок Сент-Джеймс, где его отец работал трубочистом[501].

После того как в августе 1696 года в Лондоне и Ирландии поймали несколько пиратов, «были наняты посланцы за границу в поисках других, кого можно найти», «жаждущие всеми надлежащими способами… привести этих мерзких преступников к примерному наказанию для удовлетворения властей Сурата»[502]. Среди тринадцати человек, подписавших призыв направить новых ищеек, был и Исаак Хублон – один из тех, кто тремя годами ранее финансировал экспедицию по поиску испанских судов. В том же месяце указ об аресте Генри Эвери и его отморозков разошелся по всем Британским островам, включая Шотландию и Ирландию. К апрелю 1697 года в Ирландии отыскали еще двадцать человек из команды Fancy, и они готовились предстать перед судом[503].

В сеть попадались все новые люди. Еще несколько человек экипажа Эвери обнаружились 14 ноября 1696 года на корабле, который следовал из Виргинии и был вынужден зайти во французский порт Брест. У них нашли индийское и арабское золото и серебро на сумму 33 333 фунта и сундучки с редкостями; ценности были спрятаны в деревянных бочонках с маслом[504]. В Дублине лорды-судьи Ирландии в том же месяце задержали еще несколько членов команды «Причуды», передав их на суд специальной комиссии[505]. В июле 1698 года под стражу взяли Томаса Лейна, жившего под именем Ковиаро: его заподозрили в принадлежности к экипажу Генри Эвери. В октябре того же года Джеймс Краггетт утверждал, что ничего не знает об Эвери, хотя из имевшегося у него письма от жены следовало, что он купил помилование[506]. В одном сообщении от Королевской Африканской компании утверждалось, что короля пиратов вместе с командой якобы видели у берегов Африки в марте 1699 года[507].

2 июля 1700 года контр-адмирал Джон Бенбоу – главнокомандующий Королевским флотом в Вест-Индии и охотник за головами, который однажды отрубил и засолил головы тринадцати африканских мавров, чтобы получить награду в Кадисе, – вернулся на родину из Вест-Индии с тремя кораблями и девятью закованными членами команды Эвери в подпалубных помещениях[508]. Еще двоих арестовали в 1701 году в Малакке на юго-западе Малайзии[509]. В мае 1704 года какой-то информатор обратился к властям с просьбой обратить внимание на некоего Генри Эвери, продавца в «Золотом шаре и кинжале» на Друри-лейн в Лондоне – «солидного человека и домохозяина», имевшего, казалось, больше денег, чем полагается человеку его положения[510]. В 1707 году капитан Джон Брехольт даже представил в Лондоне некую женщину, которая, по его словам, была женой Генри Эвери, брошенной на Мадагаскаре[511].

В ноябре 1697 года сэр Чарльз Хеджес опубликовал судебное решение, согласно которому адмиралтейские суды в колониях не имели права судить и наказывать пиратов[512]. Всех пойманных разбойников полагалось отправлять для суда на родину. Единственное исключение составляла Ямайка, где люди, ведущие себя «враждебным образом по отношению к любому иностранному правителю, государству или монарху», могли быть «надлежащим образом осуждены в Верховном суде Его Величества в пределах этого