Ричард Хаммонд - На краю (в сокращении)

«Порше», в котором я сидел перед прослушиванием на роль ведущего «Топ Гир», никогда меня не подводил. Я частенько опасался, что, если это все-таки случится, я окажусь в буквальном смысле у разбитого корыта. Впрочем, сейчас мне было не до размышлений. Мне нужно было завести «порше», проехать с полмили и войти в телестудию, собрав все силы в кулак, — ведь это был отбор кандидатов на работу моей мечты.

В студии ждала съемочная группа, которая должна была записывать пробы. Я поразился тому, сколько людей было в этом задействовано. Для «Мужчин и моторов» на «Гранаде» работали я и Сид — он был и оператором, и режиссером, и звукорежиссером. А тут я оказался среди множества операторов, звукооператоров, осветителей и всяческих ассистентов. Я впал в панику. Меня представили невысокому, почти как я, мужчине с удивительно располагающим лицом. Это был Энди Уилман. Именно Энди и Джереми Кларксон придумали совершенно новую программу про автомобили и сумели убедить Би-би-си, что это как раз то, что нужно. Энди дружелюбно улыбнулся мне и назвал свое имя. По телефону я с ним уже разговаривал, а лично встретился впервые. Он отвел меня в сторонку и напутствовал:

— Постарайся работать без всех этих идиотских примочек спутникового телевидения. Не суетись. Здесь у нас все по-взрослому.

Он дал мне несколько ценных советов, и я тут же почувствовал себя увереннее. Я понял, что Энди на моей стороне.

Меня просили за пару минут рассказать перед камерой что-нибудь про машину, стоявшую в студии. Я обошел ее кругом, отметил возможные достоинства и недостатки, стараясь при этом быть информативным, остроумным и не наступать на провода на полу. Дальше мне нужно было прочитать текст вроде того, что теперь читают в «Топ Гир» в рубрике «Новости». Это мне предстояло делать вместе с легендарным Джереми Кларксоном. Я чувствовал себя новичком-гонщиком, которого поставили выступать вместе со Стирлингом Моссом. Я впервые видел его живьем, а мне еще нужно было беседовать с ним перед камерой. Он приходил на каждый просмотр и проделывал эту процедуру десятки раз. Партнером он оказался замечательным. Мы обсуждали машины, спорили о достоинствах тех или иных моторов, рассказывали автоновости — короче, вели себя ровно так, как теперь ведем себя в эфире. Он подшучивал над моим маленьким ростом, я — над его высоченным, и оба мы язвили насчет тех, кто предпочитает электромобили. Я словно встретился со старинным приятелем.

По дороге домой я вовсе не радовался тому, как гладко все прошло. Наоборот, переживал. Мне очень понравилось в студии, и я понял, как повезло тем, кто там работает. Они не просто делали потрясающую программу, они работали в удивительной команде. И я точно знал, что мне туда не попасть.

Я позвонил Минди и рассказал об обуревавших меня чувствах. Ее мой пессимизм нисколько не удивил. Минди — женщина терпеливая и порой понимает меня лучше, чем я сам.

Познакомились мы с Минди благодаря моей работе. Потратив десять лет на радиожурналистику, я наконец устроился на «нормальную» должность в одной фирме в предместье Лондона. Некоторое время я получал вполне пристойную зарплату. Но в конце концов вернулся на радио. Впрочем, сначала я познакомился с Минди, которая служила в той же конторе. Одного взгляда на ее белокурые локоны было достаточно. Я влюбился в нее, в ее оптимизм, чувство юмора, в ее отношение к жизни. Однако я отлично понимал, что шансов у меня никаких. А Минди потом рассказывала, что, увидев бледнолицего длинноволосого паренька в дешевом костюме, она сразу же сочла меня «интересным». То есть мы оба запали друг на друга с первой встречи.

Мы стали вместе ходить покурить. Теперь я понимаю, как смешно все это выглядело: мы оба хотели встретиться где-нибудь помимо работы, но ни у меня, ни у нее не хватало духу это предложить. И тут мне досталось два билета на бал в честь спортсменов-мотоциклистов. Это был отличный предлог, я набрался смелости и пригласил-таки Минди. Честно признаться, сделал я это через шофера нашего босса, Терри. Он отправился к Минди и сказал, что у меня есть два билета на бал и я хотел бы позвать ее. Это было похоже на разговоры школьников-подростков: «Ты очень нравишься одному моему приятелю». Все сработало. Я приехал за ней в Нортхолт, где она жила. На ней было голубое обтягивающее платье, и, когда она открыла дверь, я чуть не умер от восторга. Весь вечер мы развлекались, воровали сигареты, болтали о кино и музыке, а потом, как и положено школьникам-шестиклассникам, обнимались в темном уголке.

На наше четвертое свидание Минди приехала ко мне в Чилтерн-Хиллз с двумя собаками — овчаркой и колли. Мы гуляли по парку, швыряли собакам палки, а на обратном пути шли в обнимку. Я влюбился в нее окончательно и понял, что нашел спутницу жизни.

И с самого начала Минди шла ради меня на жертвы. Она не рассталась со мной, когда я бросил денежную работу и вернулся в журналистику — время от времени вел передачи на «Гранаде». Я снова сидел без гроша. Минди помогала мне деньгами, поддерживала, когда у меня что-то не получалось, праздновала со мной мои победы. Год от года мы становились все ближе. Родилась наша первая дочь, Изабелла, и в мае 2002 года мы поженились. «Нормальной» работы у меня так и не появилось, я работал внештатно и как мог подрабатывал, чтобы содержать Изабеллу и нашего первого пса Пабло. Мы переехали в Челтнем, потому что там жила семья Минди, да и сам Челтнем находится не слишком далеко от Лондона. И вот я ехал домой, чтобы рассказать о прослушивании и о работе, о которой не мог и мечтать.

Все решилось через несколько месяцев. Я был дома, в Челтнеме, сидел за столом в кабинете. Минди была рядом. Зазвонил телефон.

Телефон звонил громко, и мы почему-то сразу поняли, что звонят насчет работы в «Топ Тир». Почему мы так решили — ума не приложу, ведь телефон звонил по двадцать раз на дню.

Однако мы оказались правы. Гэри Хантер, исполнительный продюсер нового «Топ Гир», перешел сразу к делу:

— Привет, Ричард. Я звоню спросить — пойдешь к нам в программу?

Он предлагал мне работу, а я услышал: «Мне очень жаль, но в этот раз тебе не повезло».

Я только набрал в легкие воздуха, чтобы выразить надежду, что мы еще когда-нибудь поработаем вместе, и все такое, как вдруг до меня дошло: я получил работу! Ту самую, о которой мы только и думали последние несколько месяцев. И вот наконец мне позвонили и сообщили потрясающую новость.

— Э-эээ… Да, спасибо… Здорово…

Я положил трубку и посмотрел на Минди:

— Он сказал, они выбрали меня. Я принят!

Минди плакала. Меня била нервная дрожь.

— Черт возьми! Я получил эту работу! Что мне теперь делать?