Линда Ли - Путь бойца: Правдивая история о Брюсе Ли

Когда я, наконец, решилась спросить врача, то я просто не могла выговорить слово [мертв], так оно не подходило к Брюсу. Вместо этого я спросила: [Он жив?] Врач отрицательно покачал головой.

Я с трудом вспоминаю то, что произошло дальше. Я помню, как Раймонд Чоу позвонил своей жене и попросил ее заехать за мной.

Я помню, что главврач спросил меня, согласна ли я на вскрытие, и я ответила: [Да, я хочу знать, от чего он умер?] Я помню, как фоторепортеры облепили главный вход госпиталя, и на меня со всех сторон посыпались вспышки их фотоаппаратов. Я попыталась вернуться снова в реанимацию, чтобы еще раз убедиться в том, что мне сказал врач. Теперь мне кажется, что именно тогда (когда обычно жизненные силы угасают) я почувствовала удивительную силу, которая наполнила мою душу и тело. Никакой паники, никакого отчаяния. Решительность и смелость Брюса передались и мне. И вдруг всем своим существом я ощутила то, что ждет меня впереди, и что я должна буду предпринять, чтобы сделать наилучшим образом все самое необходимое для Брюса, Брэндона и Шеннон.

Уже по прошествии большого отрезка времени я осознала, что смерть такой мифической фигуры как Брюс потрясет миллионы во всем мире. Я даже не могла себе представить, что пройдет только год после его смерти, а его имя будет прославлено и популярно больше, чем когда он был жив. Что его фильмы будут смотреть снова и снова, и что так же, как и два других великих актера – Рудольфе Валентине и Джеймс Диан, умерших преждевременно, он станет идолом целого культа.

Глава 2

Первый раз я увидела Брюса весной 1963 года. В то время я училась в высшей гарфилдской школе в Сиэтле. Брюс, будучи тогда студентом университета им. Вашингтона, приходил в нашу школу на лекции по философии Востока, и я часто видела его идущим по коридору и обязательно с какой-нибудь девушкой. Мне говорили, что, начиная с 15 лет у Брюса никогда не было никаких затруднений в общении с девушками.

В первый раз я заговорила с ним, когда моя подружка китаянка (она брала у него уроки кунг-фу) взяла меня с собой в его зал, находившийся в китайском квартале Сиэтла. Это было грязноватое, маленькое (не более чем 7Х7 метров) помещение. Он называл этот зал [Джан Фэн Кунг-фу институтом], потому что его китайское имя было Ли Джан Фэн. А кунг-фу он произносил на Кантенский манер [Кунг-фу]. Он начал давать уроки везде, где только мог найти свободное место – в гаражах, пустых домах, в школьных спортивных залах. Позже, осознав благоприятную перспективу для преподавания кунг-фу в Америке (каратэ только начинали преподавать), он решил организовать клуб. Он планировал открыть целую сеть школ кунг-фу в США. Позже он понял несбыточность своей идеи, так как ни его методика, ни философия, лежащая в ее основе, не могли быть переданы правильно и качественно такой большой массе учеников. Он даже не пытался рекламировать свой институт, и поэтому над дверью, ведущей в зал, не было никаких знаков, столь характерных для школ каратэ. Он надеялся, что репутация его школы будет достаточно высока, и людская молва сделает все необходимое для ее популяризации. Он хотел учить только тех, кто, имея огромное желание постичь технику кунг-фу, будет готов воспринять и философские идеи, заложенные в это искусство.

Мне кажется, что больше всего меня в тот вечер поразило то, как работало его тело, те изумительные рефлексы, больше подходящие кошке, чем человеку, его способность без каких-либо видимых усилий делать такие трудные упражнения, как, например, отжимание от пола только на больших пальцах рук! Я была совершенно ошеломлена увиденным. Таки Кимура – американец японского происхождения – Друг Брюса и один из его ассистентов описывал это так: [У вас создавалось впечатление, что словно какая-то невидимая сила притягивает вас к нему. Он был всегда очень заметной фигурой, и в каком бы обществе он ни находился, вы всегда видели его среди других людей… Он был в два раза младше, и, тем не менее, я следовал ему во всем, так как он был выдающейся личностью].

Джун Ри – один из ведущих инструкторов корейского карате, встретившийся с Брюсом впервые в Лос-Анджелесе, вспоминает: [Сначала Брюс не производил на меня благоприятного впечатления, особенно из-за того, что он обо всем судил слишком безапелляционно. Но, узнав его лучше, я понял и оценил решительность его суждений, он никогда не лицемерил и говорил лишь так, как думал, а этим достоинством могут похвастаться немногие].

Прежде всего, на его стороне было мастерство, а к этому добавьте еще его хорошую начитанность.

У него было несколько тысяч книг – весь дом его был забит ими, они были даже в гараже. Я думаю, что это замечательно, когда такой молодой человек так много прочитал, и стоило вам заговорить с ним, как вы поражались его обширным знаниям. Все это вместе взятое отражалось в его поведении очень уверенного в себе человека. Петер Чин – друг Брюса говорит: [Брюс был удивительным рассказчиком. Независимо от того, кто был рядом с ним, и где это происходило, пусть это был бы даже сам президент США, Брюс всегда что-либо рассказывал собравшимся. Много раз я видел, как на какой-нибудь вечеринке он был с Джеймсом Коберном и Стивом Мак Каином, а ведь они были суперзвездами, в то время как он еще был никому не известен, и если вы слышали чей-то голос, то это был голос Брюса. Он мог говорить с вами на любую тему, и то, что его слушали с интересом, было совершенно естественно. Джеймс Коберн сам говорил следующее: Он не был обычным человеческим существом, он обладал огромной внутренней силой, которую он сам в себе вырабатывал. Я знаю много людей, обладающих большой энергией, но эта энергия ни на что не направлена, и поэтому она расходуется ими впустую. Но невероятная по своей эффективности энергия Брюса всегда была направленной, он действовал, имея перед собой цель].

Один журналист с Гавай спросил меня однажды, как сильно реальный Брюс отличается от тех героев, которых он играет на экране, и я ответила: [В нем живет сверхестественная магнетическая сила. Он мог войти в комнату, в которой находилось, по меньшей мере, человек десять, сказать дюжину слов, и вдруг эти люди начинали чувствовать, что их внимание полностью сосредоточено на нем. Проходила минута, и он развлекал уже всю компанию. И конечно, именно этот магнетизм, эта могучая сила его существа приковывала к нему взгляды зрителей, следящих за его кино героями. Но те характеры, которые он играл, в действительности, конечно, отличались от самого Брюса]. Я знаю, что Брюса обвиняли в том, что он якобы старался создать из кунг-фу культ и быть в центре этого культа. Я бы сказала, что точнее было бы сказать, что для него оказаться в центре культа было так же естественно, как вихрю [торнадо] крутиться. Он по своей природе был экстравертом, он любил выступать перед зрителями, и все это он делал с детской непосредственностью и веселой откровенностью. Прибавьте к этому его глубокие знания в области философии и психологии, его начитанность, его остроумие и красноречие, его обаяние, грацию и мастерство, его энергичность – все это в совокупности делало его несомненным лидером. Фрэд Вэйнтрауб – продюсер из Голливуда говорил, что, наблюдая кунг-фу в исполнении Брюса, он получал такое же удовольствие, как от музыки Бетховена или танцев в исполнении Нижинского. Когда я впервые увидела Брюса, то мне показалось, что он петушится больше, чем надо, но вскоре я поняла, что все это было уверенностью и смелостью, а не пустым бахвальством. Если Брюс говорил, что он может что-либо сделать, или что он знает то-то и то-то, то я всегда обнаруживала, что он говорит правду. Вот таким был этот энергичный парень, под руководством которого я начала изучать элементы кунг-фу в китайском квартале. Конечно, тогда я еще не подозревала, что я влюбилась в Брюса, мне было только восемнадцать, и я вообще была еще далека от мысли влюбляться в кого бы то ни было. В действительности я была одной из той толпы студентов, кто приходил к нему изучать кунг-фу, а также поразвлечься. После занятий мы все вместе шли куда-нибудь – чаще в кино или в кафе перекусить. В это же время я стала посещать подготовительный курс университета и таким образом могла чаще встречаться с ним. Практически каждый день мы сталкивались с ним в студенческом клубе. Когда мы не были на лекциях, то я была всегда в группе тех, кто постоянно повсюду следовая за ним. Он был для нас своего рода [гуру]. Проводить время с Брюсом было всегда интересно и весело. Любые темы становились предметом обсуждений, многие из которых были довольно сложными и серьезными. Джэймс Коберн вспоминает те ужины, которые они проводили вместе с Брюсом в Голливуде: Мы сидели и перебрасывались фразами, не обязательно о кунг-фу, чаще всего просто о жизни. Но если Брюс был всегда противником дилетантства, то и излишнее бравирование своими знаниями ему тоже претило. Как говорит Петер Чин: Находясь рядом с Брюсом, вы чувствовали себя счастливым человеком. Вы всегда улыбались, и у вас было хорошее настроение. Он очень любил шутить. Да, конечно, некоторые его шутки были довольно грязные, а почему бы и нет? – типичный жаргон [Плэйбоя].