Король Туле. Биография Кнуда Расмуссена - Курт Л. Фредериксен

с комиссией и семьей. Хорошо это осознавая, он продолжает свой список пожеланий. Неплохо было бы обзавестись также постоянным управляющим в Копенгагене и собственным кораблем. Он выдвигает еще одно требование, в котором проявляет себя как человек, хорошо понимающий свою роль в жизни полярных эскимосов – о том, чтобы комиссия доставила ему 100 оленьих шкур из Лапландии. Ввиду сокращения популяции оленей по совету Кнуда эскимосы прекратили на них охотиться, однако потребность в шкурах никуда не исчезла.

Последняя крупная оленья охота состоялась в 1912 году.

В своем докладе Кнуд высказывает одну занимательную идею о том, что в этой стране с ее необъятными просторами можно было бы организовать дом для малоимущих сирот, привезенных из «датской Гренландии», как он ее именует, – колонизированной территории, находящейся под датским флагом. Несмотря на то что эта идея так и не стала реальностью, она демонстрирует глубину его участия в местной жизни.

Читая доклад, можно сделать вывод, что Кнуд и Фройхен перед отбытием в экспедицию обсуждали с комиссией отношения с полярными эскимосами и вытекающие отсюда проблемы колонизации. Кнуд Расмуссен пишет в докладе: «Я могу сказать, что никогда не отдавал никаких приказов, одного небольшого намека всегда было достаточно. И хотя на словах и в действиях они уважают мои предложения, я сталкиваюсь с их удивительной способностью никогда не принимать на себя подчиненную роль. Мы с Фройхеном согласны сделать все возможное, чтобы сохранить такое положение вещей. И вот почему: самым священным для нас должно оставаться их личное “я”, их свобода и достоинство; мы не станем основывать нашу деятельность на извлечении выгоды из классовых и расовых различий, что непременно станет главным препятствием для цивилизованной работы в стране, как это проявилось, например, в датской Гренландии».

То, что положение дел в датской Гренландии не служило примером для подражания, понимали все, впрочем, за исключением самих ответственных лиц в Дании и работавших в Гренландии датчан. Так было всегда и таким оставалось. Однако собственные действия Расмуссена противоречили его идеальным требованиям. Он провозгласил себя законодателем, судьей и вдобавок (хотя и косвенно) исполнительной властью. Раньше такое назвали бы тиранией, поэтому эскимосы проявляли крайнюю деликатность, когда старались «никогда не принимать на себя подчиненную роль». Это помогло им сохранять самоуважение. Хвастливое замечание Кнуда Расмуссена о том, что он «никогда не отдавал никаких приказов», то есть не выступал непосредственно в роли авторитета, и что «одного небольшого намека всегда было достаточно», говорит, пожалуй, больше о степени сдержанности, присущей эскимосам в общении, чем о проявляемой им заботе. При более благосклонном взгляде на роль Кнуда нельзя не заметить, как грациозно он провозглашает свою власть. Кнуд Расмуссен превратился в короля Туле.

Но какой ты король без подданных – людей, благодаря которым ты удерживаешь свой трон? И дело здесь в том, что он умудрился попасть в собственные сети. Внимание к проблемам полярных эскимосов нужно было обеспечивать, прибегая к средствам, приносящим выгоду всем сторонам, иначе в этом не было бы для него никакой пользы. При этом приходилось максимально учитывать мнение комиссии, сидящей в Дании, иначе проблем не миновать.

Личность

20 августа 1911 года прибыла долгожданная шхуна «Мотор». Как и обещал Нюбо, судно отправили летом.

Через девять дней после прибытия судна Кнуд Расмуссен отправляет свой отчет в комиссию в Дании, подробно описывая их замечательную жизнь. О неудачах он тоже упоминает, но вкратце: поездка Кнуда на юг с почтой в январе – феврале заняла 25 дней туда и 10 дней обратно. Фройхен также отбыл на юг, чтобы забрать провизию. Закончив дела, он отправился домой, но вернуться было не так-то просто. Разразилась буря, и все продукты пришлось оставить на острове Том. В Туле он появился только в конце апреля. Кнуд Расмуссен немедленно снарядил поисковую экспедицию, которая не принесла никаких результатов. Его попытка охоты на медведей 20 апреля тоже оказалась неудачной: он заболел тифом. После выздоровления его перевезли через мыс Александр, откуда он добрался на остров Элсмир, чтобы охотиться на овцебыка. Результат: десять туш. После возвращения 26 мая Кнуд поправился и был в состоянии перевезти из хранилища оставленную Фройхеном провизию. 1 июня он пустился в дорогу, прибыл на место 7-го. Вот запись из его дневника: «Сегодня мне исполнилось 32 года, и я много думаю о Лунге. Мы решили продолжить наш путь на юг».

Примечательная цитата. Когда он размышляет о Лунге, это означает: что бы сказала семья, увидев его сейчас и узнав, чего он достиг? Были бы они им довольны? Получил бы он их одобрение и признание его достижений? Понимают ли они, что теперь в его жизни появились порядок и цель? Все эти вещи были для него очень важными – впрочем, не только они. Вот почему необходимо было продолжать начатое.

На следующий день Расмуссен встретил два шотландских китобойных судна под командованием братьев Адамсов, перевозивших почту и провизию. В своем дневнике Кнуд пишет: «Почта из Дании – и нет писем от Дагмар. Полный порядок! Родилась дочка!» – а на следующий день: «Весь день потратил, требуя у капитана Адамса, чтобы тот перевернул все свои сокровища вверх дном и нашел мне письмо от Дагмар. Как он мог его потерять? Ведь она мне написала».

Но письмо от нее пришло только вместе с «Мотором».

Шотландцы переместили хранилище на остров Сондерс, а 18 июня Кнуд Расмуссен уже вернулся. Многое пошло не по плану. 25 марта ожидалось возвращение Фройхена, с которым они, согласно плану, 1 апреля должны были отправиться в Северо-Восточную Гренландию в район канала Пири. Однако Фройхен с собаками явился слишком поздно и в плачевном состоянии, и вдобавок к этому пришло известие о буре и снегопаде в районе ледника Гумбольдта, так что от путешествия пришлось отказаться.

Все это указывает на то, что с момента прибытия в Туле они запланировали поездку в северо-восточные районы Гренландии. Несмотря на все их заявления, внешней причиной для Первой экспедиции Туле послужило отнюдь не известие об исчезновении Эйнара Миккельсена и Ивера Иверсена. На самом деле они хотели разгадать загадку – является ли канал Пири проливом, отделяющим Землю Пири, или она представляет собой единую с Гренландией территорию. По пути они надеялись отыскать тела Милиуса-Эриксена и Хёг-Хагена, чтобы выяснить обстоятельства трагедии.

Петер Фройхен и Кнуд Расмуссен в меховых одеждах. Библиотечный архив издательства Gyldendal

В воскресенье 20 июня 1909 года Эйнар Миккельсен в сопровождении семерых спутников на шлюпе «Алабама» отплыл в Северо-Восточную Гренландию на поиски тел