Светоч дружбы. Восточный альманах. Выпуск четырнадцатый - Михаил Иванович Басманов

— Может, у Гольназ спросить? — нетерпеливо сказал Фаридун.

— Да что вы? Помилуйте, господин. Зачем ее пугать? Девушка она хорошая, молодая. Я ей и не говорила ничего. А сегодня вечером она пораньше спать легла. У бедняжки сильно голова разболелась. Слава богу, сон у нее крепкий. Тут хоть потоп, а она знай себе спит. Если бы она знала, что вы приедете, ни за что не легла бы. Что и говорить, Гольназ ребенок еще. Я ее одну боюсь оставлять.

Настаран-баджи нерешительно повернулась, взяла фонарь и уже у двери спросила:

— Так вы, ага, значит, уже поужинали? Приготовить вам постель?

— Не надо, — ответил Фаридун. — Ты иди по своим делам, оставь меня одного.

Тревожные, мучительные мысли не давали Фаридуну покоя.

— По ночам кто-то играет на таре, — про себя пробормотал он. — И именно ту мелодию, которую играла Фарангис. Слуга и садовник ушли из дома, собака сдохла!

У него перехватило дыхание, перед глазами заплясали неясные тени. Взгляд его случайно упал на коврик возле двери, на котором был изображен пророк Сулейман. Перед троном пророка, скрестив на груди руки, стояли три человека в чалмах. Фоном ковра служили драконы и чудовищные фантастические животные с темными пятнами на теле, одетые в красные юбки. Раньше они казались ему смешными. Но теперь словно ожили и вселяли в него страх. Он невольно поднялся, прошелся но комнате, подошел к двери соседней комнаты и повернул ручку. Дверь отворилась. Из темноты на него уставилась пара горящих глаз. Сердце его забилось, и он попятился назад. Взял со стола лампу, посветил ею и увидел, как худая, истощавшая кошка прыгнула в разбитое окно. Он с облегчением вздохнул.

Эта комната принадлежала Фарангис. На столе стояла ваза с засохшими цветами. Фаридун подошел к ней и смял в ладонях сухие цветы, лепестки посыпались на стол. На глаза ему навернулись слезы — он почувствовал запах фиалок, тот самый запах, который так любила Фарангис. Под скамейкой он заметил ее шлепанцы, на крючке сетку для волос с голубой ленточкой. Все вещи Фарангис были на своих местах, не было только ее самой.

Нет, он не мог поверить, что Фарангис нет в живых, ведь в любой миг он мог открыть дверь и войти в ее комнату. Он взглянул на каминные часы и едва не вскрикнул от испуга: стрелки остановились на отметке семь часов десять минут. Именно тогда у него на руках умерла Фарангис.

Его бросило в холодный пот. Он взял лампу и вернулся в свою комнату, страшась оглянуться назад. Закурил сигарету и устало опустился в кресло. Тягостные мысли опустошили его, сделали безвольным, он не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой.

Фаридун опять подумал о том, что ему сказала Настаран, о духе Фарангис, который по ночам играет на таре. Он вспомнил, как, умирая, жена с угрозой прошептала: «Я умираю, но другой мир есть, я тебе докажу это». Вот какое она оставила ему завещание.

— Неужели существуют духи? Неужели ее душа подает о себе знак, подтверждает, что потусторонний мир действительно есть? Играет же кто-то на таре!

Он встал, достал с полки книгу на французском языке «Как вызвать духов», сдул с нее пыль и, лихорадочно листая, наткнулся на фразу: «Во время спиритического сеанса звуки музыкального инструмента помогают вызвать дух». Он еще полистал книгу и в другом месте прочел: «Когда итальянский медиум Озапиапаладино впадал в состояние транса, занавески на окнах начинали колыхаться, в двери и стены кто-то стучал костяшками пальцев, стол вращался, стулья пускались в пляс, а мандолина, повиснув в воздухе, играла сама собой».

Объятый ужасом, он выронил книгу из рук.

— Неужели духи играют на музыкальных инструментах? — прошептал он. — Но ведь каждую ночь раздаются звуки ее тара. Выходит, и в самом деле есть загробный мир. И ведь играют все ту же мелодию «Хомаюн»! Нет, в этом явно что-то есть.

Ему показалось, будто он в комнате не один. Будто дух Фарангис где-то рядом с ним, она смотрит на него и покровительственно улыбается.

Он глянул в окно на дом напротив, где по ночам играли на таре, и подумал: «Ну вот, я уже и поверил бабушкиным сказкам. Пока что я еще ничего не слышал. Наверняка Настаран все это выдумала, а я слишком близко принял к сердцу. Не может быть, чтобы мертвые, так же как живые, имели свои слабости, ими владели те же страсти и помыслы, чтобы они развлекались, играли на таре, занимались теми же грязными делами, что и на земле. Нет, все это люди придумали, чтобы потешить себя. Просто я ослаб после болезни. Завтра же утром я раскрою эту тайну. Принесу сюда тар, и посмотрим, кто на нем играет».

Он задремал, но громкое жужжание разбудило его. Огромная муха как обезумевшая билась о стекло керосиновой лампы. Он убавил огонь, закурил еще одну сигарету и тут заметил, что в лампе кончился керосин. Фаридун задул лампу, в комнате стало темно, и он совсем успокоился.

Фаридун подтащил кресло к окну и, опершись о подоконник, стал смотреть в окно. Напротив загадочно темнел старый дом. Ветер шелестел сухой листвой, гоняя ее с места на место. От деревьев тянулись длинные, похожие на густой черный дым, тени, голые ветви, словно человеческие руки, в отчаянии простирались к небу, вселяя в душу Фаридуна смятение и страх. И вдруг он увидел, как между деревьями промелькнул серый силуэт. Вот он замер, потом опять двинулся вперед, пока не скрылся за старым зданием. Фаридун, вперив взгляд в темноту, оцепенел.

Голова разламывалась от боли, по всему телу разливалась усталость, мысли путались. Он опять задремал, и ему привиделось, будто он сидит в грязной марсельской таверне. За столиками рядом расположились моряки, бродяги, воры и алжирские арабы. Они пьют вино, шумно переговариваются. Двое из посетителей, в грязных шерстяных свитерах, с красными шарфами на шее, играют на банджо и гитаре. Ярко накрашенные неопрятные женщины танцуют с бродягами. Вдруг открылась дверь, и в таверну вошла Фарангис в обнимку с босоногим арабом бандитского вида. Они громко смеялись и пальцами показывали на него, Фаридуна. Фаридун вскочил со стула, но тотчас поднялись и завсегдатаи таверны. Они начали швырять друг в друга стулья, стаканы с вином полетели на пол и разбились. Араб, который вошел с Фарангис, вытащил из-под плаща нож, схватил