Тревожность, неврозы и… любовь. В кабинете у практикующего психолога - Иосиф А. Гольман

любое внешнее вмешательство в «жизнь» рецепторов чревато проблемами. Отсюда – побочные действия многих лекарств. Например, возьмем дофамин, ответственный, по основной на сегодня гипотезе, за психозы. Для того чтобы их купировать, нужно блокировать часть Э2-рецепторов (примерно 70 %), в основном в мезолимбической системе головного мозга (ГМ). Лекарства первого поколения блокировали их во всех четырех основных дофа-минэргических системах ГМ, что приводило к новым тяжким проблемам. Ученые беспрестанно ищут новые и новые молекулы, с более избирательным действием. Так появились атипики, антипсихотики второго поколения. Сейчас идет третье. И все потому, что вмешиваться в работу нейромедиаторных систем человека опасно. Это можно делать только тогда, когда польза от вмешательства явно перевешивает вред. А что же наркотики? Они доставляют фальшивую, искусственную радость человеку именно потому, что извне вмешиваются в естественную работу нейромедиаторов. Постепенно полностью ее разрушая.

Почему разрушая? Потому что вся живая природа устроена так, чтобы стараться минимизировать затраты энергии на свое существование. Если мы доставляем «продукт» извне, то наше тело (в данном случае центральная нервная система) сокращает его производство внутри. Зачем тратить столь ценные ресурсы? Мозг и так съедает свыше 20 % всей нашей энергии.

В итоге «внешняя» доза всегда должна будет повышаться, доводя зависимого до окончательного края, ведь нейромедиаторы регулируют не только эмоции, но и всю жизнедеятельность организма. Тот же дофамин отвечает и за радость от выполненной задачи, и за наши двигательные способности, и за многое другое, например за контроль содержания пролактина.

Вывод: любой наркотик рано или поздно изуродует духовную и физическую сущность человека. Поэтому нет и не может быть безопасных наркотиков.

Их прием допустим только под врачебным контролем, когда вред явно меньше пользы, например использование опиатов при тяжелых травмах для предупреждения смерти от болевого шока.

«Травка» – наркотик, очень желающий казаться безвредным

Вот мы и дошли до марихуаны. Многие сразу начнут со мной спорить. Мол, «трава» неопасна. Мол, почитайте про «легалайз» во многих странах. И про использование в качестве обезболивающего для онкологических больных (есть такое за рубежом).

Но давайте вернемся к вопросу: а как же марихуана влияет на мозг человека?

Как ни странно, ответ на него был найден совсем недавно, хотя действующие вещества каннабиноиды начали практически использовать сотни лет назад, а может, и тысячи.

Так вот, впервые выявлены были каннабиноидные рецепторы лишь в 1988 году! Любой хиппи из 1960-х знал, как это воздействует на человека, но научное объяснение появилось совсем недавно.

Рецепторы двух выявленных типов, СВ1 и СВ2, тщательно исследовались: как работают, где расположены, на что влияют. Первый тип локализован преимущественно в центральной нервной системе (он нас более интересует), второй – в железистых тканях. Скорее всего, по мере углубления исследований смогут обнаружить и новые типы рецепторов.

Но рецептор – это «замок». А где же «ключ» к нему?

В примере выше, в АЦХ-рецепторе никотинового типа, естественным ключом (лигандом) является молекула АЦХ, а внешней «отмычкой» – никотин. В случае с каннабиноидными рецепторами «замок» давно освоили с помощью искусственных, синтетических «отмычек», а эндогенный «ключ» обнаружили лишь через десятилетие, то есть уже совсем в наше время.

И вот теперь стало понятнее, чем же опасна столь популярная, легализованная в ряде стран «травка».

Как «трава» взрывает человеческий мозг

Оказалось, что анандамид (основной эндогенный «ключ» к каннабиноидным рецепторам) выполняет малозаметную, но необходимейшую роль. Каннабиноидные рецепторы и эндогенный «ключ» к ним – это контур тонкой нейромедиаторной настройки. Причем участвующий в работе не одной из них, а самых разных нейромедиаторных систем (ГАМК, GLU, NE, DA и др.).

А именно: он фактически меняет сигнал в нейронах с прямого на обратный, от постсинапса к пресинапсу, ограничивает их активность, тормозит выброс нейромедиаторов во всех названных системах. То есть «подтормаживает» он все подряд, а значит, тонко регулирует как излишнюю активность, так и излишнюю заторможенность.

В кибернетике (моя первая специальность) это называлось куда проще – контур с регулируемой отрицательной обратной связью.

Эволюционно его роль понятна: когда совсем тухло, лучше слегка ускориться, когда слишком весело – затормозиться. «Ну и что в этом плохого?» – опять спросит фактический или потенциальный курильщик марихуаны. Ответ же таков: когда с каннабиноидными рецепторами связывается эндогенный лиганд – все хорошо, когда же в эту «топку» подбрасывают «дровишки» извне – все плохо.

Потому что анандамид + каннабиноидные рецепторы + одна из названных нейромедиаторных систем = контур очень тонкой и очень точной настройки какого-то конкретного участка центральной нервной системы.

Ну а наркоманы, грубо вторгаясь в столь нежную материю, рвут эту прецизионную «настроечную» систему в клочья и получают в итоге то, что получают.

На практике я нагляделся на людей с судьбой, изуродованной такой вот вроде бы безобидной «травкой». Историю одного из них я привел в моей предыдущей книжке, в главе «Можно ли снять диагноз шизофрения?». Кому интересно – посмотрите.

Вот такая информация. Кто хочет – примите к сведению. Кто не хочет – все же прошу не испытывать судьбу, заигрывая с наркотиками.

Эта игра всегда кончается не в пользу играющего.

И видимо, надо сказать пару слов про медицинское применение каннабиноидов. Ведь каждый яд при надлежащей дозировке может стать лекарством.

Тут никто не против, но как и любое сильнодействующее лекарство, оно должно быть сначала тщательно исследовано в клинических испытаниях, после чего его можно применять, опять-таки исключительно по медицинским показаниям и рецепту врача.

Тот же морфин до сих пор активно применяется в медицине. И очень быстро взрывает мозг при так называемом рекреационном применении.

Так что мой совет неизменен: держитесь подальше от любых наркотиков, хоть «слабых», хоть «сильных». Пользы не приносят ни те ни другие, а жизней сгубили миллионы.

Психоделики – волшебная дорога, ведущая в ад

Спорынья: от яда к лекарству

Когда швейцарец Альберт Хофманн, еще до войны, синтезировал из лизергиновой кислоты очередной, уже 25-й препарат (АСД-25), ничто не предвещало ни радостей, ни несчастий. Хотя можно было бы и заранее призадуматься. Потому что сама лизергиновая кислота была получена из спорыньи, грибка с весьма неоднозначной репутацией. Именно ее черные рожки на колосьях ржи отвечали за массовые безумия. Это нередко происходило в Средние века, когда народ травился хлебом, пораженным грибком.

Кстати, проблемы возникали не только психического свойства: наблюдались также конвульсии и даже гангрена («антониев огонь»). Сегодня, когда свойства серотонина как тканевого гормона изучены неплохо, причины возникавших гангрен понятны. Это мощный сосудосуживающий гормон. Сосуды сжаты – питание тканей недостаточное. А эрготамин, алкалоид спорыньи – сильный природный агонист серотониновых рецепторов.