Возвращение на Большой Каретный - Анатолий Борисович Утевский

часто писал для «своих», обожал откликаться на злобу дня, много дурачился, любил мистификации и стилизации. Издать сразу его «собрание сочинений» — лучший способ утопить сокровенное. Слушать мы его научились. Теперь попробуем научиться его читать. Взамен бессмертия Высоцкий получил жизнь. Долгую жизнь независимо от школьной программы, Литинститута, снисходительного «высоцковедения», тиражей его книг и кассет. Его личность создала вокруг себя удивительное энергетическое поле. Он по-прежнему взрывается, «как триста тонн тротила», излучая энергию примерно указанной мощности.

Володе уже после гибели был присуждена Государственная премия СССР — за Жеглова. А в конце 1998 года ему была присуждена премия МВД. Мне посчастливилось познакомиться и общаться с поразительным человеком, Сергеем Вадимовичем Степашиным, который в то время был министром внутренних дел России.

«Когда решался вопрос о премии МВД и мне представили список тех, кто будет среди тех, кого будем награждать, — сказал мне С. Степашин в одной из наших бесед о Высоцком, — я увидел фамилию Высоцкий. И очень удивился, что такой артист, такой человек и не имеет ни звания заслуженного артиста, ни Госпремии… Ни-че-го. И вместе с тем он имел всё. Любовь народа. Человек, которого так любила и любит страна, не вписывался в идеологическую концепцию, и давать ему звания и премии, поощрять, это весьма опасно. Поэтому нужно было государству хотя бы формально показывать, что он, мол, хоть и популярен, но он не наш, поэтому имейте, так сказать, в виду. Хотя, насколько я знаю, тогдашний генсек Брежнев очень любил песни Высоцкого и с удовольствием включал записи и слушал. Когда в конце 1998 года я вручал премию МВД, как гласил официальный бюллетень, «выдающемуся актёру театра и кино Владимиру Семёновичу Высоцкому», в руки его маме — Нине Максимовне и его сыну — Никите, то вспомнил один эпизод. Были Олимпийские игры, 1980 год. Я тогда был в Питере, мы ехали на обеспечение порядка на Кировском стадионе, где проводились олимпийские соревнования. Вдруг нам сообщают: умер Высоцкий. Меня поразило, что многие люди, коллеги по службе, которых я вообще считал абсолютными ортодоксами, вдруг замолчали и как-то сникли, что ли… И, наверное, мы все вместе поняли, что ушёл человек, который действительно запал нам в душу. Сегодня, по прошествии многих лет, я прослушиваю его песни и думаю: «Бог мой, почти все актуально и сегодня!» Вот в этом — величие Высоцкого».

Тяжки долги наши. Сколько ещё неоплаченных векселей в стоимость жизни представлено для платежа? Кому они будут оплачены — родственникам, друзьям, общественности? Хорошо, конечно, когда совесть пробуждается. Но вот только поздно бить в колокола: человека-то уже нет… «Что я думаю о присуждении Высоцкому Гос-премии? — говорил мне Зиновий Высоковский. — Пойдите на Ваганьковское кладбище, извинитесь пред людьми, подойдите к могиле, раздвиньте цветы, благо они там всегда: и зимой, и летом — и туда, в землю, спросите у него, нужна ли ему сейчас эта Государственная премия?»

Его «непечатные» (их же при его жизни не печатали!) слова доходили-таки до слушателя и порой подвигали на какие-то хорошие поступки, и даже оказывали влияние на судьбу, помогая определиться с выбором «своей колеи». Много ли людей испытали на себе такое влияние творчества Высоцкого, мне неизвестно. Но рассказ одного из них — перед вами. Его автор — Сергей Евгеньевич Матвеев, начальник УВД Псковской области, кандидат юридических наук, генерал-майор милиции.

«Что значит для меня Владимир Высоцкий? Это моя жизнь. Вместе с ним я вырос, живу. Он помогает мне преодолевать трудности, чего-то добиваться, не дает унывать, учит мужеству, настоящей дружбе, жизни без вранья, — рассказывает Сергей Матвеев. — Впервые плёнки с его записями я услышал у соседа в 1967 году. Меня сразу заворожил этот необыкновенный голос, притягивающий даже тогда, когда нельзя было разобрать слова из-за плохой записи. От соседа узнал, что это поёт «Владимир Высоцкий — артист театра и кино, сам пишет песни и исполняет их на подпольных площадках, вроде бы как сидел в тюрьме». Именно тогда и бесповоротно я стал его поклонником на всю жизнь. Вскоре вышел фильм «Вертикаль», где впервые увидел Владимира. Постепенно стал более, полнее понимать его песни, их очень глубокий смысл. Особенно привлекала военная тематика: «Высота», «Песня о звёздах», «Про Серёжку Фомина», «Песня о госпитале» и др. Память о войне была ещё очень свежа: родной брат матери не вернулся с войны, погиб в штрафном батальоне. Дед пропал без вести, а второй вернулся с фронта без руки. Он рассказал, что после серьезного ранения у него началась гангрена, и ампутацию руки делали в палаточном полевом госпитале. Медикаментов не хватало, и он проснулся во время операции, ему пилили кость… Однажды я принёс в школу магнитофон с записями песен Высоцкого и слушал их на перемене с товарищами. Ко мне подошёл учитель и сказал, что автор этих песен — зек и алкоголик, а его песни — хриплая бездарность. И потребовал выключить магнитофон. Я резко ответил, что Высоцкий — талантливый поэт и актёр, а его песни учат мужеству, настоящей дружбе, и что с ним можно идти в разведку. После этого учитель не пустил меня на занятия. Тот случай так задел меня, что мои чувства и эмоции вылились позднее в эти наивные, но искренние стихи:

Я с ним водку не пил,

Не сидел за столом,

Не был другом его,

Даже не был знаком.

Но, услышав лишь раз,

Когда жизнь начинал,

Я с ним рядом душой

Эти годы шагал.

…В школе как-то учитель

Меня наставлял:

«Будешь слушать его -

Путь в тюремный централ.(…)

Вот и голос пропитый,

Может только хрипеть.

А вообще его место —

За решеткой сидеть.

Убери его плёнки,

Песен больше не пой,

Завтра ведь сочинение

Будет с «Малой землёй».

Но ответ был доступный,

Им сейчас я горжусь,

Я ответил: «Учитель,

Он поэт, а ты — трус».

Что пройдут ещё годы.

Его будут читать.

По нему сочиненья

И потомкам писать,

Что поэт он талантлив,

Народный певец.

Я был выгнан из класса,

За Володю борец.

В 10-м классе я научился немного играть на гитаре и стал в кругу друзей петь его песни. А в 1977 году посчастливилось увидеть Володю в Театре на Таганке, в спектакле «Антимиры». Затем была служба в армии на далекой Кубе — Володины песни звучали и там. На Кубе окончательно определился с будущей профессией: на втором году службы написал письмо в отдел кадров УВД с просьбой направить меня учиться на сыщика. Вернулся домой в мае 1979 года и стал готовиться к