Жизнь и труды Марка Азадовского. Книга I - Константин Маркович Азадовский

Я предполагаю готовить 2-ое издание книжки, и мне все замечания – особые указания и советы будут весьма ценны. <…>

Писать письмо М. К. Азадовскому – и можно было бы, но я не знаком лично с ним, не знаю адреса и т. п.[50]

В письме от 17 октября 1948 г. Сергеев предлагает М. К. связаться с Кабановым напрямую. Согласившись, М. К. отправляет во Владивосток многостраничное письмо, содержащее подробный разбор его книги, которую он оценил в целом как «интересную и хорошую»[51]. Л. В. Азадовская, опубликовавшая это письмо по машинописной копии, датирует его октябрем 1948 г. и характеризует словами: «По существу, это обстоятельная рецензия»[52].

Эпистолярное общение между М. К. и Кабановым продолжится через несколько месяцев (в то время Кабанов был занят переездом в Москву). «Я также виновен и перед М. К. Азадовским, – признавался он в письме к М. А. Сергееву от 10 февраля 1949 г. – Он мне прислал большое обстоятельное письмо, но оно у меня осталось в вещах, которые идут багажом. А я, к сожалению, не записал его адреса»[53].

Первое письмо Кабанова, обращенное непосредственно к М. К., датировано 8 марта 1949 г.

Письмо Ваше было для меня исключительно ценным и важным. По существу отдельных замечаний моей книги об Арсеньеве я весьма Вам благодарен. Если мне случится готовить 2-ое издание, то я непременно внесу все изменения и дополнения, которые Вы мне указали.

Некоторые из этих замечаний мне были известны уже после сдачи книги в набор, но исправить вся это я не мог. С другой стороны, Вы сообщили ряд новых дополнительных замечаний, которые я постараюсь использовать при более удобном случае. <…>

Я не оставляю надежды как-нибудь с Вами встретиться и, если Вы разрешите, ознакомиться с письмами Арсеньева, чтобы совместно с Вами решить вопрос об их опубликовании (62–39; 13 об. – 14).

В это же время (март 1949 г.) во Владивостоке выходит в свет шестой (и последний) том собрания сочинений Арсеньева, редактором и составителем которого был также Н. Е. Кабанов. Получив в мае 1949 г. (видимо, при посредничестве Кабанова) все тома этого издания, М. К. делится своими впечатлениями с В. Ю. Крупянской:

Мне было страшно приятно перелистать эти томики, вспоминая давно читанное и кое-что совершенно впервые. Приятно было в напечатанном письме к В<ладимиру> К<лавдиевичу> Штернберга прочесть «поклон г. Азадовскому»[54]. Было это ровно 35 лет тому назад. Вы ведь знаете, что мы с В. К. Арсеньевым были большими друзьями.

Но эти томики возбудили во мне и новый прилив бодрости и энергии. Я не мог не вспомнить, как в середине (или в конце?) 20‑х годов В<ладимир> К<лавдиевич> был одно время совершенно затравлен: его сняли со всех мест, обвинили в продаже коллекций за границу и т. д. – вплоть до обвинения в шпионаже. Правда, не только он сам энергично боролся за восстановление своей чести и своего доброго имени, но за него встал горой ряд друзей (посильную лепту внес и я из Иркутска)…[55]

На шеститомник, изданный во Владивостоке, М. К. откликнулся печатной и далеко не благодушной рецензией (ее можно назвать статьей)[56], появившейся, как он сообщал Ю. Г. Оксману, «после больших мытарств»[57]. В этой рецензии М. К. дает оценку книгам Н. Е. Кабанова и Н. М. Рогаля, изданным в 1947 г.

В июле 1950 г. он посещает в Москве (совместно с Н. Е. Кабановым) редакцию Географгиза; ученые знакомят руководство издательства со своими замыслами[58]. М. К. просит пригласить в качестве титульного редактора своей будущей книги известного геолога С. В. Обручева[59]. Издательство соглашается и официально обращается к Обручеву (67–39; 1). «Очень рад, что Ваше предложение принято Географгизом и что Вы получите возможность реализовать давно задуманный план», – пишет Кабанов 11 августа 1950 г. (62–39; 10 об.). И спустя месяц:

От Географического издательства я никаких извещений не получил, поэтому и считаю, что предложение о выпуске работы о В. К. Арсеньеве и его материалов будет ограничено только тем, что Вы им предложили.

Когда я был вместе с Вами в Географ<ическом> Издательстве, я составил себе впечатление, что их вполне устраивают именно те работы, которые Вы им назвали (62–39; 7–7 об.).

Работа началась, и, судя по сохранившимся письмам С. В. Обручева к М. К. (67–39), успешно продолжалась в течение второй половины 1950 г. М. К. увлеченно готовит книгу об Арсеньеве. Погрузившись в изучение материала, он обнаруживает в газете «Приамурье» публикации путевого дневника Арсеньева периода его Сихотэ-Алиньской экспедиции 1908–1910 гг. Первоначально эти дневниковые записи печатались в виде отдельных газетных очерков в 1908–1912 гг., а впоследствии Арсеньев включил их в составленную им незадолго до смерти книгу «В горах Сихотэ-Алиня» (1‑е изд.: 1937). При этом, как и в некоторых других работах, Арсеньев использовал свои прежние записи односторонне и выборочно. Сопоставляя их с тем, что было опубликовано в «Приамурье», М. К. выявил ряд несовпадений, сокращений, исправлений и т. п. Убежденный в том, что при переиздании дневниковые записи утратили свою «особую прелесть и неповторимое своеобразие»[60] и рассматривая их в совокупности как первую книгу Арсеньева, М. К. приходит к мысли о необходимости переиздать этот материал полностью. Однако возникшие разногласия с Географгизом побудили М. К. перенести издание книги в Иркутское областное издательство. 14 января 1951 г. М. К. подробно информирует иркутского писателя Г. Ф. Кунгурова[61] о сложившейся ситуации и причинах отказа от сотрудничества с Географгизом:

В прошлом году, занимаясь разными вещами, я обнаружил в старых газетах одно целостное произведение В. К. Арсеньева: первый, совершенно самостоятельный – и никому не известный – вариант книги о путешествии 1909 г. Я предложил это переиздать Географгизу, – последний выразил согласие, но меня мало устраивает та форма, в которой он хочет реализовать мое предложение. Географгиз выпустил два тома Арсеньева, теперь он собирается выпустить и третий[62] и в него включить в качестве приложения или особой части найденный мною текст. Том в целом они предполагают издать, правда, под совместной редакцией Н. Е. Кабанова и моей, но место, уделенное мне для статьи и комментария, меня не удовлетворяет[63].

Далее М. К. развертывает в письме к Кунгурову (в то время работнику Иркутского областного издательства)