Из Бобруйска в Сомали - Андрей Валерьевич Скоробогатов

как меня наглухо вырубало за этим скучным чтением, но потом было не до сна от Серёгиных вопросов по усвоенному материалу. В этом приказе было чётко описано устройство строевой, всех книг, бланков, журналов, как, что и когда заполняется, где что хранится. В общем, без знания этой информации работать было невозможно.

Также у нас с Фёдором были чётко разделены обязанности. Фёдор отвечал за внутренние связи и основное время находился в штабе, а я за внешние и имел возможность ходить в соседнюю войсковую часть с различными поручениями.

Как раз час назад ходил в другую часть – относил документы. Шёл не спеша, дышал свежим воздухом, осознавал, что я живу на этой планете и что у меня есть папа, мама, брат, сестра, любимая девушка…

Речка, небо и лесок.

В поле каждый колосок.

Это Родина моя!

Всех люблю на свете я!

По дороге пособирал немного земляники. Её здесь очень много, и она невероятно вкусная! Пока собирал, вспомнил, как отец, когда мы с сестрой ещё детьми вдвоём лежали в больнице, привёз нам по пол-литровой банке земляники с черникой, засыпанной сахаром. Это было так радостно и вкусно! У отца возле штаба в лесу тоже много ягоды было, там и насобирал. Помню, приехал навестить нас по дороге домой со службы. Лётная офицерская форма была ему очень к лицу.

День шестьдесят первый

Уже ровно два месяца как я здесь. Время летит быстро. Сегодня суббота, время 14:25. До обеда делали ПХД в роте, а после обеда всех отправили спать, а нас с Фёдором в строевую, доделывать списки выслуги лет контрактников и офицерского состава. Достаточно увлекательное занятие. Вообще очень хорошо, что я попал именно в строевую. У нас есть доступ ко всем документам и личным делам. Например, общаешься с каким-нибудь матросом, контрактником или офицером, и ты знаешь о нём только то, что он тебе сказал. А поработав с документами, ты его видишь практически насквозь: кто он, что он, какой уровень образования, из какого города, в какой семье он вырос и какие у него способности. И тогда при общении с этим человеком ты уже имеешь более полную картину. Знаешь, чего от него можно ожидать и чего нельзя.

Часто в процессе работы получаешь такую информацию, о которой лучше бы и не знать и уж тем более не обсуждать её. Как правило, такая информация исходит из уст нашей начальницы по делопроизводству. Ей около тридцати пяти лет, есть сын. С мужем разведена, и сейчас они с сыном живут вместе с одним подполковником в общаге при части. В этой же общаге живут другие офицеры и контрактники. И вот она рассказывает, кто, с кем и как бухает, кто с кем мутит. Честно говоря, противно становится, когда слушаешь такие подробности. Опять же, потом на этих людей начинаешь смотреть иначе, т. к. знаешь о них чуть больше, чем другие. Я стараюсь такую информацию пропускать мимо ушей. Для меня она бесполезна. Кому-то, конечно, нравится копаться в чужом говне, а мне так своего предостаточно.

Раньше наша начальница работала в милиции. То ли в паспортном столе, то ли в отделе кадров. Тесное общение с обитателями этих структур придало её сознанию «серую», как цвет формы, окраску. Поэтому она так мрачно и быдловато шутит. Но по сути – обычная баба. И конечно же, слаба, какой бы крутой себя ни мнила. Опора женщины – мужчина, на которого можно опереться и положиться, не боясь за то, что он повалится с ног вместе с ней. Но и тут что-то у неё не получилось.

С первым мужем разошлась, а новый кандидат любит забухать. И вот как-то пришла наша начальница на работу мрачная-мрачная, грустная-грустная, чуть не плачет. Оказалось, избранник напился и разбил машину. Сам жив, машина тоже вроде цела, но дело в другом: можно ли положиться на такого человека? Бежать надо, пока ничего не связывает! И чем дальше, тем лучше. Не будет от такой жизни никакого счастья, к тому же сын наберётся ненужных стереотипов. Но пока она никак не решится от него свалить. Просто некуда. Ну или ей кажется, что некуда… Жаль её, конечно, но решить её проблемы я не в силах и не моё это дело. Человек должен сам делать свой выбор.

После обеда я пошёл в другую часть относить документы. В кабинете нависла мрачная атмосфера – у начальницы трудности в жизни, а мы ничем не можем помочь, к тому же жара под сорок. Иду, наслаждаюсь свежим воздухом. Лес, тишина, и вокруг – ни души. По дороге собирал землянику.

Иду, думаю: «Вот жопа-то в жизни у нашей начальницы: мужик бухает, со службы его сокращают, машину разбил, переехать ей некуда… Насобираю-ка я ей земляники! Пусть порадуется жизни!»

Дошёл до другой части, передал документы и попросил у них чистый листок бумаги. На обратном пути сделал из него кулёк и всю дорогу собирал. Собирал и думал о маме, сестре, своей возлюбленной, как будто для них собирал. Вернее, собирал я именно для них – для своих любимых, но поскольку их рядом нет, а у начальницы трудная ситуация, то вот ей-то и вручу этот кулёк.

Дошёл до нашей части, зашёл в кабинет и вручил. Ребята сказали, что я… Они даже не знали, что сказать. Потом, конечно, подкалывали:

– Ни хуя ты замутил! Вот это подкат! Смотри – опасно!

– Да ну на фига она мне? Разруливать её проблемы? Своих выше крыши.

Но было понятно, что поступок оказался необычным, и старшие этот прогиб зафиксировали. Начальница вроде как повеселела. Я тоже порадовался, что всё так круто получилось. А Серёга, последовав моему примеру, когда к нему приехала жена на КПП, тоже насобирал и вручил ей земляники. Говорит, была на седьмом небе от счастья!

Пока я писал это письмо, пришла очередная посылка от Вики и ещё два письма. Я не успеваю ей даже отвечать…

Печенье, что она пекла, как я и говорил, не остыло. В посылке ещё был растворимый кофе, конфеты и бритвенные принадлежности. Вика такая умница! Угадала всё, что мне было нужно. Бритва и лосьон после бритья именно такие, как я и хотел. У меня как раз заканчивался гель для бритья, но я и не собирался её просить, чтобы она мне выслала. Было неудобно напрягать её и её родителей. А она взяла, да и положила его туда!

Угостил ребят печеньем с кофе. Все были в восторге и