Из Бобруйска в Сомали - Андрей Валерьевич Скоробогатов

– Трое желающих!

Ну и надо выходить. А куда эти трое желающих пойдут – непонятно. Бывают приколы, когда несколько раз подряд первых вышедших отправляли в штаб мыть полы. Мыть полы в штабе ненапряжно, так как там не особо грязно. Обычно в штаб идут три карася и один из старших, который не кричит и не заставляет перемывать всё по нескольку раз. Так вот, несколько раз вызывали трёх желающих и отправляли в штаб. И как-то в очередной раз построили нас на уборку и говорят: «Трое желающих». Ну, вышли те, кто шарит, что штаб мыть легко, а им говорят: «Туалеты и писсуары ваши». Ещё был прикол, когда сказали: «Шесть человек на песчаные карьеры!» Вышли шесть желающих, которых тоже отправили мыть туалеты и писсуары. Почему «песчаные карьеры»? Потому что надо всё начищать песком до блеска. Кого-нибудь повыше ростом обычно отправляли вытирать пыль. Одного человека в ленинскую комнату, а остальные моют роту. Если роту моют человек пятнадцать – это уже жесть, а на КМБ нас было семьдесят четыре. Все бегают с тряпками и мешают друг другу, из-за чего приходится всё перемывать по нескольку раз. Когда народу мало – всё делается быстрее и лучше.

После приборки мы спустились на плац на контрольную проверку. Проверка как проверка. Зачитывают фамилии, и надо громко и чётко ответить «я». Но вот что я хотел отметить: мы в Питере с моими друзьями-философами Аркахой и Богданом постоянно вели разговоры об осознанности, практике направленного сосредоточения и о силе момента СЕЙЧАС, который продвигает в своих книгах и лекциях Экхарт Толле (один из современных духовных учителей). Иногда удавалось достичь этого момента, когда ты максимально сосредоточен на своём внутреннем состоянии и тебя ничего не тревожит. Такое ровное и чёткое состояние. Но без должной практики это состояние удержать трудно. Так вот, на одной из таких проверок или построений я всё понял…

«СТАНОВИСЬ!»

«РАВНЯЙСЬ!»

«СМИРНО!» – по этой команде стоять прямо, без напряжения, каблуки поставить вместе, носки выровнять по линии фронта, поставив их на ширину ступни; ноги в коленях выпрямить, но не напрягать; грудь приподнять, а всё тело несколько подать вперёд; живот подобрать; плечи развернуть; руки опустить так, чтобы кисти, обращённые ладонями внутрь, были сбоку и посредине бёдер, а пальцы полусогнуты и касались бедра; голову держать высоко и прямо, не выставляя подбородка; СМОТРЕТЬ ПРЯМО ПЕРЕД СОБОЙ; БЫТЬ ГОТОВЫМ К НЕМЕДЛЕННОМУ ДЕЙСТВИЮ.

И вот стою по стойке «смирно», смотрю перед собой на дерево и понимаю, что это и есть тот самый момент – СЕЙЧАС. Удивительное состояние. Мы так практикуемся девять раз на дню. На самом деле многие на гражданке позавидовали бы тому, что у нас есть такая возможность практиковаться.

После построения мы пошли на камбуз. Там давали овсяную кашу с мясом и мясным соусом. Я по возможности стараюсь не есть мясо, тем более с утра. Если дают колбасу, то меняюсь с кем-нибудь на сыр и т. д. Реально, поешь мяса с утра, и становится тяжело двигаться, думать и хочется только спать. А сегодня были в наряде повара из нашего призыва, с которыми я хорошо общаюсь. Увидев, что дают кашу с мясом, я попросил их сделать порцию без мяса. Пока подошла моя очередь, пока я взял хлеб с маслом, сыр и чай, моя порция была готова. Надо отметить, что она была больше, чем у остальных ребят, зато без мяса. Я положил в тарелку сыр, масло, и беспонтовая овсяная каша превратилась в самую вкусную кашу на свете!

Потом мы продолжили играть в волейбол и опять сходили на камбуз, но уже на обед. И вот на часах уже 16:10, я сижу в строевой и пишу. Полстраницы назад меня жутко вырубало. Очень хотелось спать. И была возможность, так как по выходным есть «время сна». Но если бы я пошёл спать, то ничего не написал бы, а вы ничего не прочитали бы. И, возможно, моё письмо затянулось бы ещё на целую неделю…

Но я выпил две кружки чаю, договорился с Фёдором, что мы сейчас съедим Мишину шоколадку и как-то взбодрился. Мише пришла посылка недавно с всякими вкусностями, а у нас по выходным чепок закрыт. Что ещё оставалось делать? Завтра чепок откроется, и мы возместим ему весь ущерб сполна. Немного подкрепились, и можно дальше работать, т. е. писать. Спасибо Мише, вкусная была шоколадка!

День пятьдесят седьмой

Нас с самого утра, после завтрака, припахали к работе с документами. Как только заместитель командира части сказал: «Один человек в строевую!» – а нас всего четверо, двое старших и двое младших, – я сразу вышел. Во-первых, младшие должны метаться за старших, в этом и уважение, и понимание своих обязанностей, да и вообще так положено, поскольку, если не научишься метаться, не сможешь научить этому искусству других. Почему метаться – это искусство? Потому что «встать и выйти из ряда вон» в полную неизвестность – это как грудью на амбразуру кинуться или как выйти в открытый космос!

Пришёл в строевую, первым делом поставил чайник. Чисто английский подход к делу. Потом пришёл заместитель командира и дал задание. Я быстро справился. Потом ещё и Фёдор пришёл. Позже и сам командир забежал, подкинул работы. Всё сделали и сидим, каждый занят своим делом. Наши ребята сегодня играют в футбол. Рота эксплуатации против роты охраны. Командир, кстати, заходил, спрашивал:

– Строевая! Футболисты есть или тут только рукопашники?

На одной из утренних зарядок он заметил, что у меня хорошая растяжка, и потом спрашивал, чем я занимался до армии. Я ему сказал, что единоборствами, на что он ответил: «Как-нибудь проверим».

Фёдор промолчал, а я ответил:

– Есть капоэйристы!

– Похуисты?!

– Так точно!

Последней фразы, к счастью, он не расслышал. Фёдор сказал мне, что я когда-нибудь так допизжусь.

И вот все свалили из штаба, остались только мы, сами себе предоставлены аж до обеда, а это через час. Попросимся и после обеда сюда, т. к. надо тут полы помыть, мусор вынести да письмо дописать.

Вообще, когда я только пришёл в строевую, то надеялся, что меня сразу посадят за комп и дадут какое-нибудь интересное задание. Всё вышло несколько иначе. Серёга меня резко обломал, вручив приказ по организации работы строевой части для изучения. «Блин, я пришёл работать, а не всякие дурацкие книжки читать!» – думал я. Однако это было неизбежно, и пришлось ознакомиться. Я помню,