Чесма - Владимир Виленович Шигин

– Что привело тебя к нам, Эдуард? – подошел к Гауксу Дэшвуд, когда они достигли центральной подземной залы.

Блики факелов и свечей метались по стенам, над головами бесшумно кружили потревоженные летучие мыши. Члены клуба развели костер и начали свою полушутливую мессу. Дэшвуд увлек Гаукса в дальнюю галерею.

– Так что привело тебя к нам, Эдуард? – спросил он адмирала еще раз, когда собеседники оторвались от остальных на почтительное расстояние.

– Мне нужен твой совет по созданию сети осведомителей на русской эскадре.

– Но ведь у тебя под руками вся секретная служба, Эдди!

– К сожалению, там нет такого специалиста по России, как ты, Фрэнс, поэтому я и прибыл к тебе на мессу!

Из центральной залы доносилось нестройное пение гимна Святого Фрэнсиса Уайкомбского.

– Хорошо, – подумав, ответил Дэшвуд, – не позднее чем завтра я буду у тебя, а теперь нам пора немного поразвеяться. – Он подал первому лорду новую свечу взамен догоревшей…

На следующий день в кабинете адмирала Гаукса встретились трое: сам хозяин, уэст-уайкомбский помещик Дэшвуд и глава секретной службы британского флота, секретарь адмиралтейства Филипп Стефенс.

Секретарь без бумаг, на память излагал свой план организации разведки:

– На каждом судне необходимо иметь осведомителя. Прежде всего я рассчитываю на наших офицеров, находящихся на русской службе. Здесь трудностей не будет. Мною предусмотрен также подкуп русских офицеров и матросов. Самое сложное, на мой взгляд, – пересылка депеш, поэтому думаю от них отказаться.

– Резонно, – кивнул Дэшвуд, – русская контрразведка хороша, и пересылка почтой равносильна публикации в газете.

– Но ведь у нас надежнейшие шифры, а декан Уиллес – лучший шифровальщик мира, – уточнил первый лорд.

– Это так, сэр, но самый дешевый шифр обходится казне не менее чем в полтораста фунтов, и при этом нет никаких гарантий, что русские и французы его не раскусят, – разъяснил Стефенс.

– Так как же мы все-таки поступим?

– Думаю, помимо шифров, следует писать тексты невидимыми чернилами на краях газетного листа. Депеши будут пересылать в Роттердам к местному нашему резиденту Уолтерсу, а уж от него – в Лондон. На весь путь не более месяца, так, думаю, будет безопаснее.

– Весьма разумно, – поддержал его уэст-уайкомбский помещик, – но это крайний случай. Лучше будет передавать сообщения устно, через доверенных лиц.

– Кроме того, – продолжал секретарь адмиралтейства, – нами предусмотрена перлюстрация всех писем, идущих обычной почтой из Ливорно в Петербург. Почтовая служба давно куплена и проверена в деле.

– Кто же будет резиденствовать на русской эскадре? – продолжил расспросы Дэшвуд.

– Лорд Эффингем, которого мы уже готовим!

– Я хотел бы с ним побеседовать, Эдди!

– О, ты читаешь мои мысли!

– Нет, сэр, я лишь служу в секретной службе!

В эти дни глава английского правительства граф Чатам Биллем Питт Старший во всеуслышание заявил перед обеими палатами парламента:

– Джентльмены! Я не слишком поскромничаю, если скажу вам, что ныне в мире не должен быть произведен ни один выстрел без того, чтобы британский кабинет не знал, для какой цели!

Слова его утонули в аплодисментах. Что ж, лорд Чатам имел для таких слов все основания…

* * *

Поздней осенью «Гром» предпринял еще одну отчаянную попытку прорваться сквозь полосу осенних штормов к Гибралтару.

Пятнадцать суток непрерывного урагана! Корабль метался средь разъяренной стихии, как жалкая щепка. Рвались паруса, в трюме хлестала вода. Рухнула (в третий раз за время плавания) грот-мачта. Изнуренные люди едва держались на ногах. Штормом корабль сносило на север. Шестого декабря, насилу вырвавшись из яростных объятий моря, «Гром» вернулся в Портсмутскую гавань. С трудом признав в истерзанном бродяге бомбардирский корабль, матросы и офицеры эскадры качали головами.

– Эко его расчихвостило!

Для помощи в починке была послана команда погибшего пинка «Лапоминк» с капитаном во главе.

Осунувшийся, заросший щетиной Ильин, встречая Извекова, пожал ему руку.

– Дай Бог нам, Евграф, не видеть более сею преисподнюю! – И, подумав, прибавил с решимостью: – И все же мы прорвемся к Гибралтару, назло всем чертям!

Сообщения с театра военных действий за декабрь 1769 года:

1 декабря. Войска Второй армии расположились на зимние квартиры и занимались заготовлением магазинов. Зима 1769–1770 годов ушла на приготовление к новой кампании, обучение новобранцев, пополнение припасов и исправление обоза. Вместе с тем между передовыми отрядами русской и турецкой армий периодически происходили столкновения.

5 декабря. Отряд капитана Зорича произвел поиск в районе татарских жилищ. У местечка Тераклия отряд был атакован 4 тысячами татар под командой молодого султана. Татары были разбиты. Затем отряд наш преследовал их до реки Великий Елтух.

8 декабря. Войска Сулейман-аги окружили у монастыря Комани отряд подполковника Каразина, опрокинули его и нанесли значительную потерю арнаутам. Отряд Каразина укрылся в монастыре.

12 декабря. К монастырю Комани подошел отряд майора Анрепа и, несмотря на малочисленность, атаковал Сулейман-пашу. Более хладнокровные советовали не подвергаться неравному бою, а подождать помощи. Бой продолжался несколько часов кряду, и неприятель не смог овладеть монастырем. Но Анрепе пришлось отступить к Бухаресту. В пути следования он был окружен турками. Сам Анреп был убит, вместе с ним погибли 153 человека и 2 орудия. Сулейман-паша ушел от монастыря к Фокшанам. Наши войска отступили из монастыря и присоединились к отряду генерал- майора Замятина, который стоял в то время близ Бухареста.

14 декабря. Отряд майора Апрея (из Первой армии), шедший из Бухареста к Карушу, проходя ущелье, был окружен двухтысячным турецким отрядом. Жестокая рукопашная схватка продолжалась несколько часов. В бою пали сто тридцать пять егерей и сам майор Апрей. Остатки отряда штыками пробились к Бухаресту. Турецкие потери – две тысячи человек.

Из Восточной тайной экспедиции:

Зима 1769–1770 годов. Отряды капитана 1-го ранга Креницына и капитан- лейтенанта Михаила Левашева зимовали в Нижне-Камчатске, постоянно испытывая крайнюю нужду, так как не получали ни порционных денег, ни «сухопутного провианта». Чтобы дожить до лета, организовали рыболовный промысел. Несмотря на трудности и лишения, готовились к плаванию и продолжали исследования…

Глава пятая

Быть гонимым ударами свирепствующего моря, страдать от зноя, жажды, голода, изнуряться лихорадками, встречать смертоносную заразу и даже безумию подвергаться, не зная притом верного убежища и отдохновения в каком-либо порте, – это то же, что при жизни соприкасаться со смертью.

М. Ломоносов

В то время, пока корабли Елманова стояли на ремонте в Портсмуте, адмирал Спиридов с «Евстафием» и «Надеждой Благополучия» спешил вперед на всех парусах. Вот уж пропал за кормой Зюйд-Форлендский маяк. Вскоре дубовые форштевни