Мой следующий вздох: мемуары - Jeremy Renner

в конце концов привела бы к желанию исцелиться быстрее, чем это было возможно, но дело было не во мне - она стала кинетической энергией, благодаря которой чем больше я исцелялся, тем лучше становилось моим друзьям и семье, чтобы мне не пришлось нести столько горя и не пришлось обременять свою семью своими неудачами.

Я не мог смириться с тем, что испортил Новый год (потому что испортил), и мне потребуется время, чтобы понять, на каком пути я оказался, на каком пути оказалась моя семья. Испорченный Новый год был бы наименьшим из всего этого.

Я выместил весь этот страх и ужас на Алексе, которому пришлось сорок пять минут держать меня за руку и смотреть, как его дядя истекает кровью на льду. Из-за меня этот бедный ребенок никогда не станет прежним; он не сможет не видеть этого дерьма. Как и все члены моей семьи, которые видели меня в больнице, три дня на аппарате жизнеобеспечения, человека, который мог умереть в любой момент. Моя дочь вынуждена была отступить перед нами, погрузившись в детскую печаль, для которой у нее не было слов, только чувство замирания в животе и дыра в виде страха в сердце. Но моя семья прошла через многое, прежде чем в тот первый день 2023 года. У нас было много тяжелых потерь с маминой стороны - рак, смерть в кроватке; моя бабушка потеряла уже троих своих детей (ей девяносто шесть лет!), так что в этом есть своя жесткость. Но мы не семья падающих с неба цыплят. У нас есть проблемы, которые нужно решать, и мы их решаем.

Поэтому даже в самые ранние моменты пробуждения я хотел использовать неудачу как энергию и перспективу, как свою опору. Я должен был любить этих людей изо всех сил. Они все были рядом со мной, они готовы были убить кого угодно, лишь бы уберечь меня. У меня большая, сильная, полная любви семья - они такие же гангстеры для меня, как и я для них. (При этом семья стала настолько большой с обеих сторон, что я даже не знаю всех их имен. Иногда я думаю: "А кто это, блядь, такой?"). Вот почему я поставил на кон свою жизнь ради племянника; я ни за что не позволю этой машине раздавить его! Ни в коем случае, ни при мне. Я не смог бы жить с этим, не смог бы представить, если бы все было наоборот. Я с содроганием думаю... Я не был бы сейчас хорошим человеком - меня бы преследовали, если бы в тот день с Алексом что-нибудь случилось.

Но мне нужно было отбросить эти мысли. Мне нужно было очистить голову, чтобы сосредоточиться на восстановлении, так же как я сосредоточился на дыхании.

В последующие недели и месяцы я сосредоточился на любви и на том, как эта любовь становится все глубже и глубже во всей моей большой семье. И я понял, как любовь исцеляет все сломанные кости, сколько бы их ни было.

Если бы у меня не было этой семьи, возможно, я бы не сожалел так же, если бы вообще сожалел. Мне так повезло, что у меня было что-то такое ценное, ради чего стоило жить. Возможно, я бы отказался от призрака, предпочел бы умереть прямо на льду, если бы у меня не было этих замечательных людей, ради которых можно выжить.

Я был обязан им жизнью.

Что меня поразило в моих первых инстинктах, так это то, что я не чувствовал необходимости говорить о работе или своей карьере; все это могло подождать. Вместо этого я сосредоточился на своей семье и на своем выздоровлении, исключив практически все остальное.

Я столкнулся с самыми серьезными трудностями - и это были не первые мои трудности, но само слово "трудности" казалось странным, потому что для меня все это не было трудностями, если я концентрировался на том, что я мог сделать, чтобы вернуться к своей семье и продолжить свое выздоровление в тот момент. Единственное, что мы можем контролировать в своей жизни, - это наше восприятие вещей, и в данном случае, как только я вышел из комы, я был полон решимости бороться с любым чувством сдачи, отпускания.

Нет, я собирался бороться изо всех сил, даже если это означало, что рядом со мной будет трудно. И не то чтобы эта борьба исходила из позиции суперпозитивного парня - на самом деле я недавно описал себя как "немного раздражительного, циничного, грязного кошачьего ублюдка". (Чтобы проиллюстрировать, насколько противоречивым я могу быть, я однажды сделал набор подставок из фраз, которые я люблю повторять: "Пожалуйста, отмените мою подписку на ваши выпуски"; "Если я дам вам соломинку, вы высосете удовольствие из чьего-то дня?"; "Простите, что назвал вас мудаком. Я думал, ты знаешь" и т. д.

И все же, несмотря на этот капризный юмор, я верю в силу позитивных мыслей. Это было решающим фактором в определении настроя на выздоровление. Когда речь шла о моем выздоровлении, у меня был только один путь: вперед, позитив, каждый день.

Но это не значит, что за мной было легко ухаживать. На самом деле, это делало меня чертовски ужасным.

Я хотел еще кое-что прояснить для своей семьи. Я попросил телефон и начал набирать, как мог, последние слова для своей семьи на случай, если это действительно мой конец.

Вот первая из них - записка, которую я написал всем, кто стоял вокруг моей кровати в палате интенсивной терапии:

Если я дойду до такого состояния, когда мне придется жить на аппарате или принимать серьезные обезболивающие препараты, я выберу НЕ продолжать нечестную жизнь.

Я прожил все, что хотел прожить.

Я прожил все, о чем мечтал.

Я, наверное, просрочил свое пребывание на планете, так что хорошо, что я все равно ухожу.

Я любил все, что хотел любить; я любил больше, чем когда-либо мечтал любить.

Я польщен, ошеломлен и вдохновлен всеми, кто проявил заботу, любовь и молитвы.

Моей семье и друзьям

Ваш свет, счастье, наставления, смех и боль сделали этот момент достаточно реальным, чтобы я мог с уверенностью проглотить его.

Спасибо. За всю любовь, которую мы разделяем. Она неизмерима и безмерно обильна, черт возьми!!!

Я чувствовал себя победителем, когда мог написать эти слова. Многие ли из нас, столкнувшись с неизбежным концом, могут сказать, что прожили все, что хотели прожить, все, о чем мечтали; любили все, что хотели любить, любили больше, чем