Все под контролем - Том Саттерли

темноте, вражеский огонь был в лучшем случае неточным, но с наступлением утра все изменится.

Между тем, даже с учетом поступившего пополнения, количество имевшихся боеприпасов не позволяло выдержать множество массированных атак. На самом деле я не знал, почему сомалийцы еще не напали на нас и не захватили наши позиции. Их было слишком много, чтобы мы могли перестрелять их всех, но понимал, что и это утром изменится.

Вдалеке слышался шум колонны спасения, которая все еще пыталась добраться до нас, но невозможно было сказать, насколько она приблизилась. Если они успеют вовремя — хорошо; если нет, то я был полон решимости забрать с собой столько сомалийцев, сколько смогу. В любом случае я покидал этот дом воином и был рад, что это произошло в присутствии других воинов.

Я извлек свой нож и положил его рядом с собой. Я был благодарен родителям за то, что всего несколько часов назад написал им письмо, в котором призвал их жить полной жизнью и дал им понять, что сам выбрал такую жизнь и, если понадобится, такую смерть. И снова я поддался моменту, поскольку у меня не было иного выбора. Сейчас передо мной разыгрывалось мое будущее, и я понятия не имел, насколько долгим оно будет.

Когда рассвет начал окрашивать восточное небо в светло-черные тона, я успокоился и стал ждать того, что неизбежно должно было произойти.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

4 октября 1993 г.

Могадишо, Сомали

Наступило утро, и прибыла кавалерия. Как раз вовремя.

Поначалу я не знал, как отнестись к звуку движущейся техники. Этой ночью никто не спал. У нас снова не было воды, и соображать было трудно.

Над этой частью города висела серая пелена от тлеющих покрышек и мусора, которая вызывала резь в глазах и саднила горло. Из дымки показались два малазийских бронетранспортера — источник шума, а за ними — силы 10-й горно-пехотной дивизии, выстроившиеся в колонну и идущие по обеим сторонам улицы. Никогда в своей жизни я не был так рад видеть еще кого-либо.

Первый, с кем я столкнулся, оказался сержантом, который тут же начал выменивать у нас жевательный табак «Копенгаген». Я не обиделся, понимая, что 10-я горная прошла этой ночью через ад, чтобы добраться до этого места, но все равно ответил:

— Мы что, выглядим так, будто у нас есть «Копенгаген» или достаточно будет сигареты?

Сержант усмехнулся.

— Нет, наверное, нет. Но я надеялся.

Во время отчаянных попыток добраться до защитников в местах крушения стало очевидно, что небронированные «Хаммеры» и пятитонные грузовики 10-й горной дивизии не смогут пробиться к осажденным защитникам без посторонней помощи. Генерал-майор Г. обратился к пакистанским и малазийским командирам и попросил их о помощи. Он даже предложил использовать только своих людей, если они предоставят свою бронетехнику.

В итоге пакистанцы прислали в аэропорт четыре танка, а малазийцы — семьдесят бронетранспортеров с механиками-водителями и экипажами. Там они соединились с силами быстрого реагирования 10-й горно-пехотной дивизии, и чуть позже одиннадцати часов вечера колонна отправилась в путь.

Натыкаясь на ловушки с заграждениями из горящих шин и остовов машин, и неоднократно попадая в засады, даже танки и бронетранспортеры с трудом добрались до попавшей в западню тактической группы. Бой, который наша группа слышала и видела на протяжении ночи, был борьбой колонны за проход, квартал за кварталом.

В какой-то момент от роты отделилась колонна, и СБР направились ко второму месту крушения. Там они обнаружили обломки, но никаких следов защитников не было, только кровавые следы, ведущие в сторону. Вторая часть колонны продолжила движение в район места первого крушения.

Танки не были предназначены для ведения боя на узких улицах; их орудия были рассчитаны на большую дистанцию, а не на ближний бой. Даже механикам-водителям бронетранспортеров не нравилось тесное пространство. Поэтому бóльшая часть второй половины колонны осталась на перекрестке возле отеля «Олимпик», где можно было маневрировать и вести огонь.

Однако два БТРа, а также подразделение 10-й горный продолжили движение; последние расположились на каждом углу, что на данный момент, казалось, отбросило сомалийцев. Лишь изредка раздавались неприцельные выстрелы. Продолжалось это недолго, но передышка была приятной.

С помощью троса, прикрепленного к одному из бронетранспортеров, они наконец смогли сдвинуть вертолет с места настолько, что извлечь тела обоих летчиков. Теперь оставалось только провести инвентаризацию «чувствительных предметов» — оружия, раций, GPS-приемников… проверить, проверить, проверить… затем пересчитать всех, запрыгнуть в один из бронетранспортеров и свалить оттуда.

Была только одна проблема. Я открыл заднюю аппарель одного из бронетранспортеров и обнаружил, что он набит рейнджерами: как ранеными, так и не пострадавшими. В другом бронетранспортере было то же самое. На самом деле там не было места для тел летчиков, которых пришлось бы пристегнуть к крыше.

Был разработан новый план. Все боеспособные войска — Подразделение, рейнджеры и солдаты 10-й горной, которые отказались от своих мест на технике, — должны были выдвигаться за бронетранспортерами, которые двигались медленно и обеспечивали прикрытие.

Поначалу план сработал на отлично. Все отправились в путь, а я со своей группой замыкали колонну, и мы начали возвращаться к отелю «Олимпик» тем же путем, что и пришли. Стрельба практически прекратилась, поэтому я не уверен в том, почему дальше случилось то, что произошло, однако внезапно бронемашины с ревом сорвались с места, оставив тех, кто шел позади пешком, без защиты.

Так началось то, что вошло в голливудскую историю как «Могадишская миля». Однако расстояние от места крушения до танков было гораздо бóльшим, и все оно проходило по вражеской территории. Это также не было «бегом», как придумали позже. Подразделения переходили от укрытия к укрытию, как правило, перебежками, часто останавливаясь, чтобы убедиться, что все группы остаются вместе.

Теперь битва возобновилась. Пока американские войска передвигались, сотни сомалийцев — боевиков и гражданских лиц — бежали параллельно с нами по соседней улице в квартале от нас. Каждый перекресток, где обе стороны могли видеть друг друга, означал очередную перестрелку. Смешавшись с мирными жителями, включая женщин и детей, сомалийские стрелки открывали огонь из своих АК-47 и РПГ. Воздух ожил от треска пуль, пролетающих мимо или отскакивающих от бетонных стен и обломков. К нам устремились гранаты от РПГ, оставляя за собой дымные следы и взрываясь при попадании.

Сверху «Маленькие птички» поливали пулями все места скопления сомалийских боевиков. Горячие гильзы от миниганов сыпались с неба как дождь, обжигая кожу, когда касались людей внизу.

Отход превратился в кошмар. Мое горло было словно набито гравием. Руки распухли, а ноги едва