Леонид Андреев: Герцог Лоренцо - Павел Валерьевич Басинский

Вдруг отчаянный стук в дверь. Мать спешит отворить. Молча, по темным ступенькам спускается Леонид, сбрасывает с себя пальто, достает из кармана водку, ставит на стол и молча начинает пить. Молчим все и мы, молчит и мать. Но вот он о чем-то задумывается, хмурит брови. Возбуждение его растет, внутри подымается что-то больное, тяжелое. Вдруг вскакивает, отбрасывает от себя стол и кричит: «Вон, всех вон». – «Коточка!»… (так его всегда звала мать). Еще громче кричит Леонид. Мы все спешим уйти в другую комнату, уходит мать. Леонид остается один. Вдруг он схватывает со стола лампу и с силою бросает ее на стол. Все погружается во мрак. Тут начинается нечто кошмарное и непередаваемое словами. Летит в стены, в дверь, в окна всё, что только попадается ему под руки. Я до сих пор помню, как что-то тяжелое пролетело недалеко от нас и с силою ударилось о дверь. Как потом оказалось – то был утюг. Но вот начинает все постепенно стихать, водворяется полная тишина. Мать первая бежит в комнату и находит Леонида сидящим на полусломанной кровати с низко опущенной головой. Она подходит к нему, берет его за голову, прижимает к себе и начинает гладить его по волосам. Леонид бурно, бурно плачет. Выходим из засады все мы и начинаем громко говорить и смеяться. Леонид подымает голову, видит всех нас и улыбается нам пьяной, но такой доброй и такой больной, больной улыбкой. Я был мальчишка, но и тогда понимал, чувствовал, какое большое горе, какую большую тоску несет он в себе”.

Главный кошмар семьи, пишет Павел, заключался в суицидальном характере этих пьяных состояний, а также в том, что пьяный Леонид на глазах у домашних наносил себе увечья. Эти припадки пьяного безумия начались у него еще в Орле во время бурного романа с Сибилевой. В Москве начались новые приступы суицидомании, связанные с новой несчастной любовью.

Ее звали Надежда Антонова.

Вторая попытка

Он всегда влюблялся тяжело и еще более тяжело выходил из этого состояния. В этом смысле Сибилева была только наиболее тяжелым случаем. Менее тяжело, но тоже непросто протекал его роман с Хлуденевой. Но в Антонову он влюбился не просто сильно, но основательно, дважды сделав ей предложение быть его женой.

И дважды получил отказ.

Они познакомились в Орле летом 1894 года. Наденьке было шестнадцать лет, и она еще училась в школе. Ее брат Яков был одноклассником Леонида в орловской гимназии, благодаря чему он и вошел в дом Антоновых. Ее отец был частным врачом, а мать женщиной строгих правил, которой пьющий ухажер ее дочери сразу не приглянулся. Павел Андреев пишет, что в Москве родители запрещали девушкам встречаться с его братом, прослышав о его скандальном поведении. Так же было и с Наденькой, когда ее семья в 1897 году переехала в Москву.

Но к тому времени Андреев успел уже не раз объясниться ей в любви, и она отвечала ему взаимностью. Впрочем, это был роман невинного свойства.

В Антоновой было что-то неуловимое. Во всяком случае, такой она показана в рассказе “Он, она и водка”. Рассказ был слабый. И.Н.Севастьянов вспоминал, что редактор “Орловского вестника” Сентянин хотя и напечатал рассказ, “но когда я зашел спрашивать, стоит ли Андрееву присылать еще, сказал, что нет, не стоит, так как рассказ слаб”. Но он интересен теми характеристиками, которые Андреев дает Антоновой и самому себе.

Странное то было существо. Поэт старых времен затруднился бы охарактеризовать ее. Ни ангелом, ни демоном нельзя было ее назвать – но было в ней и черта немножко, и немножко ангела, и нельзя было разобрать, где кончался один и начинался другой. Наивна она была как ребенок, жестока, как могут только быть жестоки дети, и ласкова, как только может быть ласкова женщина. У нее было доброе сердце, но, если бы перед ней умирал человек и, умирая, корчил смешные рожи, она захлебнулась бы от смеха. Плакала и смеялась бы.

О себе он пишет:

У него не хватало винта. В голове ли, или в ином месте, но не хватало. Это было крайне неудобно. Все у него шаталось, скрипело, падало и одно мешало другому.

Из рассказа выходит, что сошлись два сложных характера. Однако в Антоновой ничего особенного не было.

Обычная провинциальная барышня, которая приехала в Москву, чтобы учиться на курсах медсестер и воспитательниц и в будущем послужить обществу, как о том мечтали многие выпускницы женских гимназий. Потом она дважды была замужем: сначала за чиновником городской управы А.Н.Фохтом, а потом – Н.Н.Чукмалдиным. В 1913 году окончила театральное училище и пыталась стать актрисой, но потерпела неудачу, хотя Андреев помог ей устроиться в театр Корша.

Наверное, она и ответила бы согласием на предложение Андреева стать его женой, если бы не запрет матери. А причин для этого запрета было более чем достаточно.

В том же 1894 году, когда Андреев влюбился в Антонову, он совершил вторую попытку самоубийства. Но здесь мнения мемуаристов расходятся.

Когда это случилось? Андреев в автобиографии заявил, что неудачно стрелялся в январе 1894 года. Следовательно, это было до знакомства с Антоновой, на точную дату которого он сам указал в своем дневнике – 22 июня 1894 года. И не просто указал, но определил как “второй день моего рождения”:

Я быстро шел под гору к неизбежному самоубийству. Благодаря полной умственной пустоте, отсутствию каких бы то ни было интересов и привязанностей жизнь была для меня мучительна и скучна в то же время. У меня, таким образом, совсем пропал аппетит к жизни. Со знакомства с Надей начинается перелом. Острые страдания, жестокая операция, которую произвели над моим сердцем, возможность полного счастья, следовательно, вера в жизнь – пробудили во мне жажду этой жизни, расшевелили погруженный в спячку ум – я стал жить.

Но эти строки написаны в 1897 году, спустя три года после “дня рождения”. Дневники Андреева с 1893 по 1897 год утрачены. Они хранились частично у Антоновой, частично у Сибилевой, и обе части исчезли. Почему их не сохранила Сибилева – не будем гадать.

Но в случае с Антоновой нельзя исключить, что причиной была ревность ее второго мужа. Эти дневники держала в руках ее дочь от первого брака Татьяна Фохт-Ларионова. Позже она вспоминала:

В 1908 году маму познакомила одна ее приятельница с Николаем Николаевичем Чукмалдиным, мама стала его женой. Он был очень ревнив и потихоньку