Две Ольги Чеховы. Две судьбы. Книга 1. Ольга Леонардовна - Татьяна Васильевна Бронзова

«Чайку» в декорациях, да еще и с новой актрисой в роли Нины. Красота и мягкая манера игры Марии Андреевой покорили его. «Вот ведь, нашли актрису, а то эта Роксанова какую-то неврастеничку играла». Ну а в конце спектакля Чехов впервые вкусил еще и бремя сценической славы. Публика неистовствовала. Занавес поднимали раз двадцать! Все требовали на сцену автора. Ему пришлось выйти, но чувствовал он себя при этом крайне неловко и, неумело поклонившись несколько раз, ушел в кулису. Публика снова его требовала. Пришлось выходить еще. Наконец занавес закрыли окончательно. Чехова тут же обступили актеры. Каждому хотелось сказать ему теплые слова благодарности за его пьесу.

– Это я говорю вам спасибо за вашу игру, – отвечал он, желая как можно скорее куда-нибудь скрыться.

Он не привык к излияниям, хотя и видел, что сейчас они были вполне искренними. А впереди его ждало еще большее испытание: толпа поклонников перед театром. Севастопольская публика волновалась и не хотела расходиться. Среди приветствий слышалось:

– Браво, Чехов!

– Увези меня поскорее отсюда, – тихо попросил он Немировича. – У меня такое чувство, как будто я диковинный зверь, выставленный в зоопарке, и каждому хочется на меня поглазеть, а то еще и потрогать.

⁂

После первого спектакля местные меценаты устроили банкет. Город не мог пройти мимо такого небывалого события, как открытие гастролей Художественного театра, и щедро накрыл столы в ресторане гостиницы. Когда, переодевшись, сняв парик и приведя свои волосы в порядок, Ольга наконец-то вышла на улицу, она тут же оказалась в кольце обожателей. Они кричали ей «браво», хлопали в ладоши и не хотели отпускать.

– Ольга Леонардовна, мы вас ждем, дорогая, – крикнул ей, сидя в коляске, актер Лужский.

Вишневскому с трудом удалось вырвать актрису из круга поклонников, подсадить в экипаж и вскочить в него самому.

– Поехали, – крикнул он вознице.

В коляске кроме Лужского и Вишневского сидел еще и Москвин. Москвин, гениальный исполнитель роли царя Федора Иоанновича, выходил в «Чайке» в практически бессловесной роли повара. «Каждый актер нашего театра должен помнить: сегодня он Гамлет, завтра – статист! Нет маленьких ролей, есть маленькие артисты», – говорил Немирович-Данченко. Только на таких условиях он и подписывал контракт с актерами, беря их на работу. Пока из всей труппы лишь Ольга Книппер успешно избегала этой участи. Она или играла роль, или просто не была задействована в спектакле, хотя ее контракт ничем не отличался от других.

– А Антон Павлович уже уехал? – спросила Ольга у своих попутчиков.

– Давно. С Владимиром Ивановичем.

Войдя в залу ресторана, Ольга сразу увидела писателя. Он стоял в окружении Немировича, Станиславского, Лилиной, Андреевой и еще каких-то незнакомых ей лиц. Ольга с тревогой заметила, с каким интересом он в это время говорил что-то красавице Андреевой. Чувство ревности резануло актрису. А как же она? Неужели он не стал ее дожидаться после спектакля только для того, чтобы побыть в компании с Марией? Но вот Чехов взглянул на вход, увидел Ольгу, радостно улыбнулся и сделал жест рукой, предлагая присоединиться. Слава богу! Значит, ждал. Но не успела Ольга сделать и шага, как к ней подошел губернатор.

– Теперь, когда и Ольга Леонардовна почтила нас своим присутствием, – громко произнес он, – предлагаю занять места за столом. – И, подхватив актрису под руку, губернатор повел ее во главу стола и посадил рядом с собой справа. Слева от себя он разместил Станиславского и Лилину.

Все места были расписаны. Рядом с Ольгой стояла карточка Немировича-Данченко, затем – жены губернатора, пухленькой женщины с выразительными глазками-пуговками, за ней карточка Чехова, а рядом с ним – Андреевой! Кто сидел дальше, Ольгу уже не интересовало. Как Чехов и Андреева оказались рядом? Кто занимался рассадкой? Случайно? Неужели это он попросил? Ольга злилась и с трудом сдерживалась.

– Вы, Ольга Леонардовна, почему такая напряженная? – наклонился к ней Немирович. – Что-то не так?

– Всё так. Просто немного утомилась. И голова что-то болит.

– Сейчас выпьете, и голову отпустит. Вы что будете?

– Коньяк, – сказала она. – Если его, конечно, предложат.

– Коньяк? – воскликнул губернатор. – Будет вам коньяк! Для вас всё что пожелаете. Я такого дарования, как вы, еще никогда на сцене не видел!

– Вот видишь, кобылка, – прошептал Немирович и тихонько ущипнул ее за коленку. – Ты – необыкновенное дарование.

Поднимали тосты за актеров, за Станиславского с Немировичем, за писателя Чехова, за саму идею этих гастролей, за здоровье императора. Ольга казалась веселой. Она оживленно болтала с губернатором, шутила с Немировичем, отвечала Станиславскому, и даже с пухленькой губернаторской женой перекинулась несколькими фразами, а вот сидящему за ней Чехову не сказала ни слова. Еще бы! Ведь он был так увлечен беседой с Андреевой!!! Он, правда, несколько раз выразительно посмотрел на нее, но не более того.

– Это будет прилично, если я сейчас потихонечку уйду? Голова не прошла, а завтра «Одиноких» играть, да ты еще репетицию назначил. Выспаться надо, – прошептала Ольга Немировичу.

И правда, на часах уже было начало второго ночи.

– Исчезай, пока влюбленный в тебя губернатор пошел общаться на другой конец стола, – разрешил Владимир Иванович. – Смотри не заболей! Ни одного спектакля не отменю. Может, тебе врача вызвать?

– Не надо. Не волнуйся, все будет хорошо.

Ольга легко выскользнула из залы и по лестнице поднялась к себе в номер. Ее жгла ревность! «И зачем только на роль Нины Станиславский ввел Андрееву? Неужели Чехов не на шутку увлекся ею?» Ольга подсела к трюмо и взглянула на себя в зеркало. «Конечно, Андреева красива. Много красивее меня», – удрученно подумала она. И в это время в дверь робко постучали.

– Кто там? – насторожилась актриса.

– Врач.

Дверь открылась, и, о радость, на пороге стоял писатель собственной персоной.

– Вы так неожиданно исчезли, – произнес он. – Немирович сказал, что вы плохо себя чувствуете…

– Ах, милый доктор, – засмеялась Ольга. – Мне просто стало скучно! А чувствую я себя превосходно.

Настроение у нее сразу поднялось. Он заметил, что она вышла! Он оставил Андрееву и поспешил за ней!

– Как мы с вами похожи, – улыбнулся Чехов. – Мне тоже было скучно. Не люблю я банкеты, речи. Особенно глупо себя чувствую, когда говорят обо мне. Теряюсь и не знаю, то ли надо что-то ответить, то ли поклониться, то ли просто молча выпить за самого себя.

– Сегодня было столько тостов за вас, что вы вполне могли бы спиться, дорогой писатель.

Немного помолчали. Возникла небольшая неловкость.

– Я пойду, – сказал Чехов. – Ложитесь спать. Поздно уже.

– А вы? Что будете делать вы?

– Сейчас тоже пойду спать, а завтра утром поеду в Херсонес смотреть развалины античного города. Вы же