Вдова Клико. Первая леди шампанского - Ребекка Розенберг

– Тогда я училась жить с моим сверхчутким носом, хотя он приносил мне много неприятностей.

– Как это так? – Она изучает одну сторону моего носа, затем другую.

Я надуваю щеки, вспоминая скепсис и неприязнь людей, когда я говорила им про свой Нос.

– Люди глядели на меня с подозрением, когда я чувствовала запах приближавшегося дождя или предсказывала нападение саранчи. Я ощущаю запах катастроф, которые люди предпочитают не замечать. В годы Большого террора всюду было столько крови, что я могла дышать только сквозь шарф.

– Они могли бы гильотинировать и вас, решив, что вы ведьма. – Вдова Демер содрогается.

– Эта мысль мне нравится, – смеюсь я.

Она садится рядом со мной на лавку.

– Ваша бабушка искала кого-то, кто продолжил бы талант ее отца к изготовлению шампанского. Сверхчуткий Нос – это подарок судьбы. – Она тычет пальцем в мой тастевин. – Это от нее?

– Да, он перешел ко мне от моего прадеда Рюинара.

Час за часом мы смешиваем новые комбинации, взбалтываем, нюхаем и делимся мыслями, пока не получаем смесь, которая нас устраивает. Кюве, говоря языком виноделов.

– Что будет с вином, которое не пойдет у нас на кюве? – спрашиваю я.

– Мы сохраним его на будущее, чтобы использовать этот винтаж при изготовлении смесей – ассамбляжей. Секрет хорошего шампанского – правильный кюве.

– Значит, винодел должен помнить характеристики винтажных вин, чтобы создавать новое шампанское?

– Вам это не составит труда, – отвечает вдова. – А Франсуа знает про ваш Нос?

– Франсуа первым догадался, что у меня сверхчуткий Нос, даже раньше меня. – Его имя отзывается тоской в моей груди. – За последние две недели я не получила от него ни слова. – Что ж, пожалуй, я пойду. Лизетта ждет меня к обеду.

Она трогает пальцем мой нос.

– Доверяйте вашим инстинктам, мадам Клико. Виноделы продали бы душу дьяволу, чтобы обладать тем, что вы унаследовали от прадеда.

Красный человек шевелится в дальнем уголке моего рассудка.

– Надеюсь, что дело не дойдет до этого.

Идя домой, я пытаюсь вспомнить каждое слово из стихотворения, которое Франсуа прислал в последнем письме.

Место на моей груди, куда ты кладешь голову, такое холодное.

Моя талия, где лежит твоя рука, покинута и одинока.

Без звуков твоего голоса в моих ушах звенит пустота.

Мой голос стал хриплым и безжизненным.

Мои пальцы немеют без прикосновений к твоей коже.

Мой язык стал никчемной тряпкой без вкуса твоих губ.

Я как зимнее поле жду, когда твой весенний дождь пробудит меня.

Из кастрюли, бурлящей на огне, Лизетта зачерпывает мне тушеную баранину.

– Лизетта, кто научил вас так вкусно готовить? Ведь вы швея по профессии.

– Шеф-повар в Версале не пускал меня в свою кухню, но каждое утро я помогала его кухонной служанке, тоже вдове, как я, раскладывать кушанья на тарелки: биф бургиньон, кассуле, луковый суп… Услада для души!

– Как чудесно пахнет. – Я гоняю по тарелке морковь, картошку, кусочки ягнятины, чтобы восхитительный запах пробудил у меня аппетит.

Лизетта берет мою руку и водит старыми пальцами по моей ладони.

– Что же вам говорит моя ладонь? – спрашиваю я.

– Что вы должны написать Франсуа, чтобы он возвращался домой. – Она сжимает мою руку и уносит нетронутую тарелку.

– Это так очевидно?

Я пишу Франсуа на адрес постоялого двора, где он остановился, и прошу вернуться. Он мне нужен.

16

Борода еще никого не делает философом

Я читаю при свете коптящего китового жира «Руководство по виноделию» Шапталя и погружаюсь в таинственную алхимию вина. Распускающиеся почки виноградной лозы, почва, источающая земляной аромат на летнем солнце, ливень, дочиста промывающий листья, – все участвует в волшебном процессе изготовления вина.

За стенами дома воет ветер, и Ментина, дрожа, забирается ко мне на колени. Как нам не хватает для поддержания духа задорной цыганской мелодии! Но скрипка мужа стоит в углу и молчит.

Внезапно распахивается входная дверь. В дом входит мужчина с косматой бородой и спутанными волосами.

Ментина визжит от испуга и хватает меня за шею.

– Это наш папочка, Ментина, – говорю я и встаю, держа ее на руках.

Франсуа бежит к нам и обнимает. От него пахнет потом и несвежей одеждой, грязной дорогой и кальвадосом – яблочным бренди. Ментина моргает и отворачивается.

За плечом Франсуа я вижу стоящего в дверях незнакомца, он держит в руке кувшин и глядит на нас янтарными медвежьими глазами, среди густой имбирной бороды блестят розовые губы. Мускулистый и крепкий в кости, краснощекий, с веснушками на носу, он похож на людоеда из сказки «Джек и бобовый стебель».

– Барб-Николь, познакомься с нашим новым торговым агентом из Германии.

– Луи Боне, фройляйн. – Людоед протягивает мне толстую руку. – Вы действительно похожи на купающуюся Вирсавию с известной картины, как он и говорил. Теперь я понимаю, почему Франсуа так стремился домой.

Он что – хочет меня оскорбить?

– Я предпочитаю ходить в одежде, – говорю я.

– А-а, вот-вот – красивая и острая на язык, – говорит он, хлопая Франсуа по спине.

Входит Лизетта, чтобы узнать причину шума.

– О, месье Франсуа, какая радость, что вы благополучно вернулись домой. – Ментина вырывается и бежит к Лизетте, та подхватывает ее. – Вам что-нибудь нужно сейчас? А то я буду укладывать девочку спать.

– Нет, разве что вы составите нам компанию, фройляйн. – Боне поднимает кверху свой кувшин.

– Не мой напиток, – фыркает Лизетта.

– Дайте-ка я сам уложу Ментину спать, – говорит Франсуа. – Я расскажу ей историю про Матагота.

Ментина утыкается мордашкой в плечо Лизетты.

– Сегодня никаких сказок про Матагота, – заявляю я. – После твоего отъезда ей часто снятся кошмары.

– Возьмите вашу скрипку, месье Клико, – говорит Лизетта. – Вы можете аккомпанировать мне, когда я спою колыбельную.

Франсуа хватает скрипку и идет за ними. Вскоре мы слышим «Шантар» – песню тробайриц, которую любит Ментина. Я радуюсь, что Франсуа вернулся, вот только что за непонятную личность он привел с собой?

– Что такое Матагот? – спрашивает Боне.

– Сказочный черный кот, который разрывает тебя и пожирает твое сердце… или выполняет твое заветное желание – это зависит от того, как ты его накормишь.

Косматые брови взмывают кверху, и он смеется.

– Франсуа полон сюрпризов.

– Он любит доводить Ментину до крайнего ужаса, но потом Матагот выполняет ее желание.

Луи Боне трет бороду.

– Франсуа носит маски трагедии или комедии – без всяких промежуточных. Вы согласны со мной?

Его фамильярность возмущает меня.

– Я не намерена обсуждать с вами моего мужа.

– Без обид, без обид. Мы с Франсуа очень