Анастасия Готовцева - Рылеев
Рылеев читать книгу онлайн
Кондратий Рылеев (1795—1826) прожил короткую, но очень яркую жизнь. Азартный карточный игрок, он несколько раз дрался на дуэлях, за четыре года военной службы ни разу не получил повышения и вышел в отставку в чине подпоручика, но вскоре прославился как поэт и соиздатель альманаха «Полярная звезда», ставшего заметным явлением даже на фоне тогдашнего расцвета литературной жизни и положившего начало российской коммерческой журналистике. Он писал доносы на коллег-конкурентов, дружил с нечистоплотным журналистом Фаддеем Булгариным, успешно управлял делами Российско-американской компании и намеревался изменить государственный строй.
Биография Рылеева во многом пересматривает традиционные взгляды на историю тайных обществ и показывает истинные мотивы действий героя, его друзей и оппонентов: какую роль играл он в борьбе могущественных придворных фигур; благодаря чему издаваемый им альманах превратился в выгодное предприятие; каким образом штатский литератор стал лидером военного заговора; наконец, почему он, не принимавший активного участия в восстании на Сенатской площади, был казнен.
Этапный комендант подпоручик Казин, отвечавший за маршрут проходивших войск и его полицейское обеспечение, не поладил с этапным комиссаром Фляксом, в чьи обязанности входили расквартирование частей и снабжение их продовольствием. 23 июня Казин сообщил генералу Рылееву, что Фляке «несколько раз обижал» его «разными несносно грубыми словами», а также «имел дерзость нагрубить господину генерал-майору и кавалеру Ешину». Рылеев-младший подтвердил его слова: «Этапный комиссар города Герцберга ежедневные делает грубости как г-ну коменданту, так и проезжающим чиновникам. Сегодняшнего числа весьма нагрубил он генерал-майору Ешину, который рапортовал о том князю Репнину»{266}.
Попутно выяснилось, что «проходящие полки вообще недовольны водкою, отпускаемою им из магазеина здешним этапным комиссаром Фляксом». Казин с Рылеевым-младшим приняли решение немедленно уличить зарвавшегося саксонца. Согласно рапорту Казина от 25 июня, они с Рылеевым «в присутствии сего города бургомистра и этапного комиссара осматривали магазейн и открыли, что в оном большая часть бочек вина размешанного с водою». В тот же день Рылеев рапортовал «дядюшке»: «Открыто господином здешним комендантом и мною, что этапный комиссар Фляке отпускает проходящим войскам вино, смешанное с водою; почему комендант совокупно со мною и бургомистром сего города при упомянутом этапном комиссаре осматривали здешний городовой магазейн и нашли несколько бочек вина, в коем половинная часть воды; коего пробы при сем к вашему превосходительству с посланным нарочно для сего от меня казаком г-н комендант представить честь имеет». Получив оба рапорта, генерал-майор сообщал, что «не упустит» «донести вышнему начальству» о злоупотреблениях и грубостях Флякса{267}. Чем закончилась для этапного комиссара эта история, неизвестно — документов о дальнейшем разбирательстве в архиве нет. Однако ясно, что к моменту появления в городе штаба Витгенштейна скандал прекратился.
Как видно из сохранившихся документов, со своей задачей — сопровождением корпуса Витгенштейна через Саксонию — прапорщик справился хорошо. В делах Архива внешней политики Российский империи (АВП РИ) сохранились две квитанции, выданные Рылееву от должностных лиц корпуса:
«Дана сия квитанция посланному для провода 1-го Отдельного корпуса чрез третью округу Саксонию 1 -и резервной артиллерийской бригады прапорщику Рылееву в том, что при проходе 1-го Кавалерийского корпуса (входившего в состав 1-го Отдельного корпуса. — А. Г., О. К.) чрез упомянутую третью округу Саксонию всем должным от обывателей были довольствованы; также обид и притеснений со стороны жителей никаких не было.
За дежурного [штаб-офицера] майор Бородкин. Дамме. 30-го июня 1814 г.».«Квитанция.
Дана сия квитанция от коменданта главной квартиры корпуса графа Витгенштейна майора и кавалера Данненберга 1-й резервной артиллерийской бригады прапорщику Рылееву, посланному для провода 1-го Отдельного корпуса от Мерзс-бурга, через Делитч, Дибен (Дюбен. — А. Г., О. К), Торгау, Герцберг до Дамме, в том, что при проходе оной главной квартиры чрез упомянутые города везде она была от обывателей довольствована всем должным, также обид и притеснений никаких не было.
Дамме.26-го июня 1814 года. Комендант главной квартиры корпуса графа Витгенштейна, майор и кавалер Данненберг»{268}.
Однако деловые качества молодого офицера в первый период его службы пришли в противоречие с его поэтической натурой. О том, как закончилась служба прапорщика при «дядюшке», повествует зять Михаила Рылеева Александр Фелкнер:
«Одаренный необычайною живостию характера и саркастическим складом ума, Кондратий Федорович не оставлял никого в покое; писал на всех сатиры и пасквили, быстро расходившиеся по рукам, и вооружил тем против себя все русское общество Дрездена, которое, выведенное наконец из терпения, жаловалось на него князю Репнину, прося избавить от злого насмешника… Князь передал жалобу общества Михаилу Николаевичу и предложил, во избежание ссор и неприятных столкновений, удалить от себя беспокойного родственника.
Под впечатлением замечания, сделанного князем, Михаил Николаевич, возвратясь домой и увидав Кондратия, стал строго выговаривать ему его легкомыслие и, объявив, что увольняет от занятий по комендантскому управлению, приказал ему в двадцать четыре часа уехать из Дрездена; при этом с сердцем сказал: “Если же ты осмелишься ослушаться, то предам военному суду и расстреляю!”
“Кому быть повешенным, того не расстреляют!” — ответил пылкий молодой человек, выходя от рассерженного родственника, и тотчас же, ни с кем не простясь, уехал из Дрездена…»{269}
Фраза о «повешении», скорее всего, является вымыслом: мемуарист, конечно, знал о трагической судьбе поэта. Но в остальном не доверять этому свидетельству нет оснований: служба у «дядюшки» не принесла прапорщику Рылееву ни наград, ни чинов. Стоит только заметить, что история эта могла случиться не ранее конца сентября 1814 года. В письме матери от 21 сентября прапорщик еще рассыпается в любезностях в адрес «дядюшки» и сообщает, что тот «недавно» выхлопотал ему «место в Дрездене, при артиллерийском магазейне», а на день рождения подарил «на мундир лучшего сукна»{270}.
«Гений ведет меня к славной цели»
О службе Рылеева в послевоенные годы известно крайне мало. Он продолжал числиться в той же самой конноартил-лерийской роте 1-й резервной артиллерийской бригады, в которую был выпущен из корпуса. Правда, рота несколько раз меняла номер: в 1816 году из 1-й стала 11-й, два года спустя — 12-й. Квартировала она по преимуществу в местечке Белого-рье Острогожского уезда Воронежской губернии.
Ротой, а с 1818 года и бригадой командовал подполковник Петр Онуфриевич Сухозанет (1788—1830), представитель известного в военной истории России рода белорусских дворян-артиллеристов. Его старший брат Иван с 1820 года занимал пост начальника артиллерии Отдельного гвардейского корпуса, стал одним из «усмирителей» восстания 14 декабря, дослужился до чина генерал-лейтенанта и на старости лет стал директором Императорской военной академии, Пажеского и всех сухопутных корпусов. Их младший брат Николай сделал головокружительную карьеру: в 1856 году, после Крымской войны, стал военным министром и членом Государственного совета. Все три брата отличились на полях сражений первой половины XIX века. Согласно послужному списку, Петр Сухозанет — «кавалер орденов российских: Св. Анны 2 и 4 классов, Св. Равноапостольного князя Владимира 4 ст. с бантом, золотой шпаги с надписью “За храбрость”, королевско-прусского [ордена] “За заслуги” и в память 1812 года серебряной медали». У военных властей и Сухозанет, и его подразделение были на хорошем счету. Например, в июле 1816 года роту осматривал лично главнокомандующий 1-й армией Михаил Барклай де Толли, который нашел ее «в самом лучшем состоянии по всем частям, и особенно отличною в учении». Барклай просил императора поощрить ротного командира — и 20 июля Сухозанету была объявлена высочайшая благодарность{271}.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
