Заставить замолчать. Тайна элитной школы, которую скрывали 30 лет - Лэйси Кроуфорд

меня. Еще весной, в школе, когда мы с Шепом целовались, в моем теле возникал какой-то зуд, к которому мне нравилось мысленно возвращаться. Это и знал Джед Лэйн? Теперь мне хотелось никогда ничего не желать от мужчины.

Я потягивала пиво. Стеф была ответственным человеком, и я могла рассчитывать, что она не переберет с выпивкой и отвезет меня домой.

Захмелев, я сидела на карточном столе и болтала ногами. В какой-то момент передо мной возник недавно окончивший школу приятель хозяина вечеринки. Обоим было по восемнадцать лет, оба учились в школе Св. Павла и прожили в одной комнате четыре года. Мой визави приехал погостить с Юга и должен был вернуться туда учиться в университете. До этого мы никогда не общались, но на вид он казался мне обаятельным и слегка придурковатым. Он делал вид, что пребывает в неведении относительно своей хорошей внешности и родословной. С учетом целого списка его имен было совершенно непонятно, в каком порядке они должны идти и уж тем более как его называть. (На самом деле, у него была кличка, вполне подходящая для собаки.) Он был прикольный, это было известно, но мне было невдомек, что он решил, что и я тоже прикольная.

Я напрягла его по поводу его школьной подружки. Я до сих пор не могу представить их друг без друга – длинноногая пара шествует по обшитому деревом коридору, он улыбается копне ее светлых волос.

«С этим уже все, – сказал он. – Она согласна. На расстоянии без смысла».

Я кивнула, как будто что-то об этом знала.

«Я всегда считал, что ты клевая», – продолжил он, а я была достаточно тупой или достаточно удивленной, чтобы счесть это всякой ерундой.

«Да?»

«О, конечно. Мы все так считали».

«А тогда почему все вот это (безмазовая девица)? А тогда почему мне ничего?» – подумала я. Мои мысли были пропитаны пивом и надеждой.

«Но тогда ты была с Шепом», – сказал он.

Почти весь год со мной никто даже не заговаривал.

«Не совсем так, на самом деле».

Он пожал плечами и глотнул пива.

«Рада, что вернешься туда?»

«Да, наверное».

«Наверное?»

«Ну да».

«Слушай. ШСП – это вещь. ШСП – высший пилотаж. Ты должна радоваться, что перешла в следующий класс. Теперь ты реально старшеклассница». Он как-то погрустнел.

«Жалко было уезжать?»

Он допил пиво.

«Ну да, очень. Сама поймешь. Вот вернешься и полюбишь это место всей душой».

«Ну, если ты так говоришь…»

«Да, именно так».

Мне бы хотелось услышать что-то еще. Мне бы хотелось поподробнее узнать, что именно хорошего ждет меня по возвращении в школу. Как будто это хорошее мог обеспечить мне его голос. Но я понимала, что моя жажда защищенности оказалась бы неуместной нотой на фоне наших взаимных подколок.

«Это же вечеринка, – сказала я себе. – Успокойся. Хватит заморачиваться. Бог мой, как же я устала заморачиваться. Мне нужны треп и пустословие. Мне нужно, чтобы этот высокий парень говорил и говорил. Я хочу всего лишь немного отвлечься, и это будет здорово».

Он улыбнулся, склонился ко мне и поцеловал. Я понимала, что все другие ребята вышли из комнаты. Мне не нужен был этот поцелуй, что было несколько удивительно, поэтому я положила ладони ему на грудь и легонько толкнула вверх. Он распрямился без возражений.

«А что?»

«Ничего, погоди», – сказала я. Я не была уверена. Не появилось ни желания, ни простого побуждения. Я не осмеливалась посмотреть ему в лицо, чтобы разобраться с этим вместе, чтобы дать ему что-то от себя и попросить что-то от него взамен. У меня был нелепый порыв рассказать ему про Джеда Лэйна. Я уверенно восседала на столе с болтающимися ногами и твердо упиралась руками в его торс. Мне нужно было время. Я зацепила пальцами его ремень.

«Ой-ой», – сказал он по-детски.

Я подняла взгляд. Его зрачки расширились. Это внезапное перемещение власти от него ко мне ударило в мою голову как пиво, как осознание того, что сейчас мы одни в этом подвале. Он пододвинул мои руки к пряжке. Я расстегнула его ремень. На нем был черный ремень с серебристой пряжкой, и мне понравилось, что он не затянут – как будто специально, как будто я освобождаю от сбруи коня. У меня все еще не было плана. Он помассировал руками мои плечи и легонько провел ладонью по моим волосам. Неловко, как будто никогда прежде не прикасался к девушке, что, как я знала, было далеко не так. Он лапал меня, чтобы завести. Это вызвало у меня раздражение. Я хотела опережать его желание, а не реагировать. В кои-то веки мне захотелось безоговорочно лидировать и быть настолько же непредсказуемой, насколько непредсказуемыми были в моих глазах окружающие. Я тряхнула головой, чтобы сбросить его руку с волос, расстегнула его джинсы, нашла ширинку трусов и извлекла его уже эрегированный пенис.

Я впервые увидела.

Это?

Это.

Я не могла поверить, что этот мужчина, этот студент-первокурсник согласен стоять передо мной вот так, обнажившись, позволяя мне вот так держать его, рассматривать его. Насколько он был уверен в моих намерениях? Насколько убежден, что получит удовольствие сам? Я думала о нем едва ли не снисходительно, претенциозность другого мужчины в трусах в моем уснувшем доме отбрасывала длинную тень. Что же это за сила доводит мужчин до таких срывов?

Я немного помассировала его, словно согревая руку ребенка, слишком долго возившегося со снегом. Он поправил мои руки и смягчил поглаживания. Я прозанималась этим еще какое-то время. Он поощрительно постанывал. Процесс, однако, затягивался, и происходящее начинало обременять меня. Я подумала, не уедет ли Стеф без меня на своей классной машинке. Мне стало интересно, сколько сейчас времени.

Нужно было или отступить, или пойти вперед. Мне показалось, что первый вариант вызовет чувство неловкости и стыда. Второй внесет ясность и даже станет свидетельством мастерства. С одной стороны было мое старое «я», с другой – новое, этой десятиклассницы, этой девочки на лестнице. Он издавал поразительные звуки. Мое тело не отзывалось, а он и не пытался расшевелить меня. Его ладони обмякли на моих плечах. Время от времени он сдавливал мои тощие ключицы и наваливался на меня всем своим весом. Мои волосы закрывали лицо и это странное действие. По мне, оно было именно таким – странным. Я замеряла некий вектор власти и доставала до самого дна, чтобы понять, что там. Действие было на удивление физическим, пикантным и легкомысленным.

Он кончил неожиданно для меня, и ничего приятного в этом