Пять лет рядом с президентом - Виктор Николаевич Ярошенко

дешевой популярности некоторые авторы пытаются представить Ельцина как некомпетентного руководителя. Ничего подобного – это был политик с огромным организационным опытом, широким кругом знаний, потрясающей памятью и интуицией. Как бы мы ни спорили о его роли, но если сложить все плюсы и все минусы, то, конечно же, перевесит плюс с восклицательным знаком.

Различные домыслы о том, что Ельцин стремился к неограниченной власти любой ценой, не имеют под собой серьезных оснований. Партийная элита ненавидела Горбачёва и, начиная с 1990 года, как мне говорил Борис Николаевич, ее гонцы намекали ему, что готовы поднять внутрипартийный мятеж и передать ему партийную, а следовательно, и государственную власть. Но он принципиально отвечал отказом, потому что понимал неизбежный крах тупикового коммунизма в нашей стране, с одной стороны, и необходимость строительства нового демократического общества с рыночными отношениями в экономике – с другой.

Очередной шанс получить абсолютную власть в условиях военного положения появился у Бориса Ельцина в августе 1991-го, когда путчисты уже свергли Михаила Горбачёва, не знали, что с ним делать и кем заменить. 19 августа 1991 года группа «Альфа» должна была переместить Ельцина с дачи в Архангельском на секретный объект «для беседы с руководством страны». Во время этой встречи, как один из вариантов, планировалось предложить ему заменить Горбачёва.

Вместо всех этих вариантов он предпочел, рискуя жизнью, возглавить сопротивление путчистам.

Разумеется, как и любой другой человек, он был неизбежно подвержен слабостям, влиянию окружающих его людей – иногда недостойных, а также обстоятельств – часто трагических. Многие, прикрываясь мнимой лояльностью, пытались выклянчить у него какие-то льготы, подписать нужные бумаги. Однажды он в сердцах повторил при мне фразу, которую приписывают Александру Македонскому:

– Господи, избавь меня от друзей – с врагами я сам справлюсь.

Как любой другой человек, с течением времени он менялся в ту или другую сторону. И это тоже нормально и естественно, что Ельцин в 1991 году был не таким, как Ельцин в 1999-м. И уж совсем не таким, как Ельцин в 2007-м.

За 12 лет, с 1987 года до ухода в отставку в 1999-м, на Бориса Ельцина обрушилась огромная лавина проблем, трагедий и негативной информации. В этих условиях естественной реакцией организма, чтобы выдержать, чтобы не перегореть, были время от времени признаки раздражительности, вялости и апатии… В огне этой борьбы Ельцин не просто сгорел, а испепелился дотла, поэтому вовремя ушел из политики, не дав времени неокоммунистам собраться с силами.

Он – герой своего, но уже не нашего, текущего времени, поэтому бесполезно и несправедливо оценивать его деятельность с позиций только сегодняшнего дня, с высоты сегодняшних знаний, информации, достижений и поражений.

Представьте себе, что вы смотрите очень старый немой фильм. Всё в нем кажется наивным и примитивным. Но надо вспомнить и понять, что тогда, когда он снимался, были другая техника, другие нравы, мода и одежда… Поэтому все события и людей следует оценивать в масштабе того, прошедшего времени, которое нам, быть может, очень не нравится, но люди вынуждены были жить и действовать именно тогда.

По поводу первого президента России бытует много разных мифов. Но есть неоспоримая правда. Ельцин принес нам долгожданные свободы, без которых не может развиваться современное общество: свободы экономические и политические, свободы слова и совести… Ельцинскую Конституцию, наконец, по которой мы живем до сих пор.

Обладая фантастической харизмой, он положил свою популярность на алтарь тяжелых экономических и политических реформ, что в значительной степени обеспечило их продвижение.

Ельцин в некотором роде был великодушным политиком, обычно не мстительным по отношению к большинству своих оппонентов и врагов. Например, Борис Николаевич не преследовал, а всегда поддерживал Никиту Михалкова несмотря на то, что последний был активным членом команды Александра Руцкого, который предал Ельцина в 1993 году, возглавив мятеж против президента.

Сам Руцкой в 1997 году стал губернатором Курской области, а уволенный с высокого поста Александр Коржаков в том же 1997-м стал многолетним депутатом Государственной думы РФ. При мстительном Ельцине всё это было бы невозможно.

Кроме того, его политические противники после событий 1991 и 1993 годов были амнистированы и нашли себе определенное место в политике и в общественной жизни.

Положительным является также решение президента добровольно в конце 1999 года уйти в отставку, что в истории России и СССР было пока в первый и в последний раз. Хотя в этом решении Бориса Николаевича, бесспорно, были важные тактические выгоды.

Никто и никогда не называл его идеальным политиком, но многие отдавали ему должное, и со временем эта точка зрения будет укрепляться.

Уверен, силовые структуры и особенно спецслужбы до сих пор не могут простить именно Ельцину того, что он подавил организованный КГБ путч в августе 1991-го, хотя даже многие из них помогали нам, понимая, что дальше так жить нельзя.

Для дискредитации мертвого первого президента России используются любые «сливные бачки».

Я с большим интересом смотрю по телевидению передачи, которые ведут официальные рупоры власти Владимир Соловьев и Алексей Пушков. Мало того, на 80 процентов согласен с их комментариями и ходом мысли, за исключением того, что они лепят про Ельцина: не знаешь – лучше помолчи, возьми многозначительную паузу, но не клевещи. Я уже не говорю о некоторых наиболее злобно настроенных гостях и героях их неоднозначных передач.

Подобным самозваным «аналитикам» и «политологам» Ельцин мог бы ответить словами Некрасова: «Он ловит звуки одобренья не в сладком ропоте хвалы, а в диких криках озлобленья…» Об исторической репутации Бориса Ельцина можно будет объективно судить лишь через много лет.

Я не настаиваю на том, что абсолютно объективен по отношению к Борису Ельцину, но многое знаю и имею право об этом писать в надежде, что историкам и политикам это поможет составить более полный и объективный портрет первого президента России и нашего времени. Долгое время нас связывали формальные и неформальные отношения, это, естественно, вносит коррективы в мою оценку деятельности первого президента России.

У нас была общая позиция по отношению к однопартийной системе и роли загнивающей КПСС, к развитию демократии и переходу к рыночным отношениям.

Мы вместе работали в МДГ и Верховном Совете СССР. Будучи избранными делегатами на XXVIII съезд КПСС, по договоренности на одном из заседаний одновременно вышли из компартии.

Я работал министром и председателем Государственного комитета в первых двух правительствах Ельцина. Однако я выступал против «шоковой терапии», разрушения внешних экономических связей и бандитской приватизации. Я выступал против команды Гайдара, но поддерживал решительные действия президента в сентябре-октябре 1993 года, хотя во многом эти трагические события были спровоцированы катастрофическими «реформами» тех, кто называли себя реформаторами. Тогда, в самый тяжелый момент октябрьского кризиса, мне удалось срочно передать в Москву информацию для Бориса Николаевича о том, что ему будет спокойнее и увереннее, если семья приедет ко мне во Францию, что я готов организовать всё необходимое для их конфиденциальной встречи и размещения. Слава Богу, этого не потребовалось.

Ельцин был свидетелем у меня на свадьбе, а через неделю мы вместе пережили аварию самолета в Испании. Вместе с Ельциным я был участником подавления путча, написания 19 августа 1991 года обращения «К гражданам России» и его оглашения перед Белым домом с бронетанка Таманской дивизии.

Было много еще чего, поэтому я и не скрываю своих критических симпатий к первому президенту России и не могу быть полностью беспристрастным…

…Долгие годы с нашей страной сотрудничала одна из ведущих фирм Западной Европы, специализирующаяся на производстве специальных сталей, а также трубопроката для нефтегазовой промышленности. Возглавлял ее доживший до 92 лет господин Жерар Клян. По его признанию, глубокая эмоциональная привязанность к нашей стране у него не случайна. Она родилась в годы совместной борьбы против фашизма. Господин Клян был активным участником французского движения Сопротивления, за что награжден орденом Почетного легиона.

Однажды, во время официального приема в торгпредстве он сказал:

– Мне импонирует ваш президент – господин Ельцин. Он представляется мне настоящим борцом за свободу, за которую когда-то мы, французы и русские, вместе воевали.

Вместе с женой я пригласил его в мой кабинет. В нем было несколько шкафов с книгами. На видном месте стояли три книги с автографами Ельцина, узнаваемые по его фотографиям на обложках.

Я показал моим французским знакомым книги, на первых страницах которых были сделаны автографы, адресованные мне и моей семье. Клод, жена господина Кляна, с очевидным интересом рассматривала их.