Возвращение на Большой Каретный - Анатолий Борисович Утевский

позвонил мне и поблагодарил. Я же попросил позвонить Крылову и сказать спасибо и ему. Больше мы, к сожалению, не встречались».

Вот так проблема была решена, и Высоцкий в тот раз смог оказаться за границей.

По свидетельствам очевидцев, Высоцкий пользовался большой популярностью среди сотрудников органов внутренних дел той поры, от руководителей министерства до рядовых. Это было связано не только с «милицейской» темой, занимавшей значительное место в его творчестве. Сказывалось неподдельное стремление поэта лучше узнать людей этой профессии. К тому же деятельный, нетерпеливый его характер, одновременно доверчивый и опрометчивый, часто в силу житейской необходимости приводил Высоцкого в кабинеты следователей и оперативных работников, на посты ГАИ, в дежурные части, помещения транспортной милиции, паспортно-визовой и других служб. Его завораживающая манера общения с людьми тотчас вербовала там добрых знакомых и приятелей, снисходительных, готовых прийти на помощь, оказать поддержку. «Весь в делах и друзьях», поэт то ходатайствовал за кого-то попавшего в беду, то сам объяснялся по поводу происшествий на дорогах, которых у него было несчётное количество.

А в последние три года жизни, по словам Марины Влади, на Высоцкого было заведено три дела. «Был момент, когда Высоцкого хотели просто задержать! Фоторобот одного преступника (была изнасилована девочка) дал сходство с Володей… и ему пытались «пришить» это дело… Он был в шоке, он думал — всё! Его спас друг (Ю.Гладков) — сам человек из органов… Он сказал: «Володя, не ходи на очную ставку, потому что дети могут легко ошибиться…» Потом это дело разъяснилось… Всё это происходило в Таллинне»[17]

МАРИНА

Марина Влади — особая страница в жизни Высоцкого, да и в моей тоже. Красивая женщина, кинозвезда с мировым именем, русская по происхождению, живущая в Париже… Мы смотрели «Колдунью» с её участием, наверное, не раз, и не два, и не три. И вдруг она рядом, осязаема, с ней можно поговорить, взять под руку…

Марина — умница, и, думается, она знала Володю так, как никто другой. Их отношения складывались удивительно красиво, с какой-то старомодной лиричностью и элегантностью, окруженной цветами, стихами. Они надолго расставались, а потом встречались, как нежные любовники, считавшие минуты разлуки.

Володя оказался жутким ревнивцем и переживал, когда не мог найти её в парижской квартире. Он буквально «забивал» телефонисток международной связи, требуя срочного соединения с разными номерами, где, по его предположению, могла быть Марина. Он сдружился со многими телефонистками и даже посвятил одной из них песню:

НОЛЬ СЕМЬ

Эта ночь для меня вне закона.

Я пишу — по ночам больше тем.

Вдруг хватаюсь за диск телефона.

Набираю вечное 07.

Девушка, здравствуйте!

Как вас звать? — Тома.

Семьдесят вторая!

Жду, дыханье затая!

Быть не может, повторите, я уверен — дома!

Вот уже ответили… Ну, здравствуй, — это я!

Эта ночь для меня вне закона.

Я не сплю, я кричу — поскорей!

Почему мне в кредит, по талону

Предлагают любимых людей?

Девушка! Слушайте!

Семьдесят вторая!

Не могу дождаться, и часы мои стоят.

К дьяволу все линии, я завтра улетаю!

А, вот уже ответили… Ну, здравствуй, — это я!

Телефон для меня, как икона,

Телефонная книга — триптих,

Стала телефонистка мадонной,

Расстоянья на миг сократив.

Девушка, милая!

Я прошу, продлите!

Вы теперь, как ангел, — не сходите ж с алтаря!

Самое главное — впереди, поймите,

А, вот уже ответили… Ну, здравствуй, — это я!

Что, опять поврежденье на трассе?

Что, реле там с ячейкой шалят?

Мне плевать, буду ждать, я согласен

Начинать каждый вечер с нуля!

Ноль семь. Здравствуйте!

Снова я. — Да, что вам?

Нет, уже не нужно, нужен город Магадан.

Не даю вам слова, что звонить не буду снова.

Просто друг один — узнать, как он, бедняга, там

Эта ночь для меня вне закона.

Ночи все у меня не для сна.

А усну — мне приснится мадонна.

На кого-то похожа она!

Девушка, слушайте!

Снова я, Тома.

Не могу дождаться, жду, дыханье затая!

Да, меня. Конечно, я. Да, я, конечно, дома!

— Вызываю. Отвечайте. — Здравствуй, это я!

Володя находил Марину в горах, на съёмках, говорил: «Если завтра не прилетишь, я покончу с собой!» Терзался сам и мучил её. Видеть такие сцены было тяжело. На мои увещевания Володя реагировал грубостями, обидами… Потом, остыв, приходил мириться: «Старик, пойми, я не могу без неё». Приезжала Марина, и наступали дни счастья. Марина — удивительная, редкая женщина. Её природная красота и обаяние, скромность и тактичность, и, конечно же, талант, ярко подчёркивали её незаурядность. Пара и в самом деле была красивой и достойной. Не знаю, была ли это семья в традиционном, патриархальном понимании. Марина многое сделала для создания уюта и стабильности в их жизни. Она умела и любила готовить; всего одним штрихом, нарезав красиво огурец или помидор, превращала нашу трапезу в маленький красивый праздник.

«Во время театральных гастролей в Риге, — рассказывает Яков Безродный, товарищ Высоцкого ещё со школьных лет, — я представил Володю своей знакомой девушке. Высоцкий восхитился её красотой, но когда я ему сказал: «Она — самая красивая девушка в Европе», он мгновенно среагировал: «А моя — самая красивая в мире!» (Это о Марине Влади.) Не хотел ни в чём уступать!..»

Однажды Марина прилетела на Московский кинофестиваль. Жили они тогда у Нины Максимовны на улице Телевидения. В тот момент Володя был в тяжелом состоянии. Как он сам потом говорил, «сорвался в пике». Конечно, в таком виде появиться на людях было нельзя, тем более на фестивальном просмотре. Одна ехать Марина не хотела, и Володя попросил меня сопровождать ее: «Тебе я могу доверить свою жену». Мы поехали. Дорогой Марина молчала. Но когда вопим в роскошный зал гостиницы «Россия» и присутствовавшие бросились к Марине с цветами и какими-то добрыми словами приветствия, сказала мне тихо: «Я так хотела быть сегодня с ним, быть в этом зале вдвоём с Володей, а он…» В тот вечер я чувствовал себя неуютно, словно занимал чужое место. Когда Марина заторопилась домой, я с радостью покинул зал.

Я искренне порадовался, когда прочитал интервью Марины Влади, где были такие слова о Володе: «Круг его друзей автоматически стал моим кругом. Я пришла как бы на готовое. Знаю только, что это интересные люди. Что он и они были всегда рады друг другу. Что они остались верны его памяти. Теперь я вижусь с ними довольно редко. Но даже, если эти встречи будут происходить раз в год или в пять лет, я уверена, что