Жребий Пастыря. Жизнь и церковное служение патриарха Московского и всея Руси Тихона (Белавина). 1865–1925 - Михаил Иванович Одинцов

делегатов отдали предпочтение епископу Вениамину[122]. Синод вынужден был признать итоги выборов, и возвел Вениамина в сан архиепископа с правом именоваться архиепископом Петроградским и Ладожским.

…Спустя месяц прошли выборы на митрополичью кафедру во второй российской столице – Москве. Съезд духовенства и мирян проходил в Епархиальном доме (Лихов пер., 6). Жить же делегатам предстояло в здании Московской семинарии (ул. Божедомка, 3), где для каждого в общежитии выделена была койка, с двумя подушками, байковым одеялом и тюфяком с простыней.

19 июня, в четыре часа дня, состоялось официальное открытие съезда, с последующим обсуждением организационных вопросов съезда. Первое рабочее заседание съезда открылось 20 июня в девять часов утра в большом зале Епархиального дома. Уже по первому вопросу: – избирать ли митрополита из монашествующей среды, или из «достойных мирян»? – развернулась ожесточенная дискуссия. Кандидатуры в основном выдвигались двумя влиятельными общественно-церковными группами. Первая – московское духовенство во главе с протоиереями Добронравовым, Боголюбским и Цветковым – предложила архиепископов: Северо-Американского Платона (Рождественского), Литовского Тихона (Беллавина), протопресвитера военного и морского духовенства Георгия Шавельского. Вторая – духовенство и миряне, примыкавшие к кружку А.Д. Самарина, предложила архиепископов: Кишиневского Анастасия (Гриба-новского), Новгородского Арсения (Стадницкого), Харьковского Антония (Храповицкого); епископов: находящегося на покое бывшего Дмитровского Трифона (Туркестанова), Уфимского Андрея (Ухтомского), Дмитровского Иоасафа (Каллистова). Споры продолжались и вне зала заседаний, в различного рода частных совещаниях и обсуждениях.

К концу дня удалось составить список претендентов для предварительного голосования. В него были включены 13 человек: епископы, священники, миряне. Тайное голосование записками выявило «лидеров», получивших по 297 голосов – архиепископ Литовский Тихон (Беллавин) и А.Д. Самарин. Третьим, со значительным отрывом – 61 голос, стал епископ Уфимский Андрей (Ухтомский). Остальные и вовсе набрали по незначительному числу голосов. Когда стали известны результаты, многие начали высказывать опасения, что в таком случае выборы и вовсе могут не состояться, раз никто не набирает уверенного большинства. Образовались группки, вступавшие в сговор о возможной передаче голосов в пользу конкретного кандидата. Лишь к часу ночи делегаты съезда разошлись по своим комнатам в общежитии.

Архиепископ Тихон в то время жил наездами в Москве, в Даниловом монастыре, в качестве «гостя» после эвакуации из своей Виленской епархии. У него не было общероссийской известности ни в обществе, ни в церковных кругах, какая, безусловно, была, например, у архиепископов Антония (Храповицкого) или Сергия (Страгородского), Арсения (Стадницкого). Не был он ни известным проповедником, ни авторитетным богословом. Наверно, его можно было отнести к типичным епископам-администраторам, которых много было в Православной церкви[123]. Мало кто его знал и в Москве. Не присутствовал он и на съезде, находясь в Петербурге, будучи ранее вызванным в заседания Синода. Правда, о нем ходили слухи как об очень добром и гуманном владыке. Имя его всплыло в ходе частных совещаний делегатов съезда. Как бы невзначай директор одной из московских гимназий, служивший при Тихоне в Ярославле, предложил его кандидатуру. Правда, из аргументов всего-то и было упоминание о том, что «при Романовских торжествах в Ярославле все получили награды и не получил награды только один Тихон, и за то, что в день празднования разошелся с губернатором» [124]. Но как представляется нам, его включили в список для голосования как «нейтральную фигуру» по отношению к сложившимся противоборствующим церковным группировкам среди московского духовенства, каждая из которых стремилась продвинуть своего кандидата. Но, как это зачастую и бывает в таких случаях, именно она и прошла.

Фигура А.Д Самарина, опытного общественного деятеля, бывшего предводителя Московского дворянства, была очень популярной в Москве. Представитель известной славянофильской семьи, он заставил заговорить о себе еще в 90-х гг. XIX столетия, выступая в качестве церковного публициста, оппонента В.С. Соловьева, а затем, став в 1915 г. на короткий срок обер-прокурором Святейшего синода. Его окружал ореол «борца» с распутинщиной. Именно об этом, к примеру, говорил во время выдвижения кандидатов в список для предварительного голосования священник Кедров:

Я преклоняюсь перед чистотой и уединением монашеской жизни, но неужели оскудела вера и высота нравственности у тех, кто носит простой пастырский крест? Неужели нельзя искать архипастыря среди русского народа, народа-богоносца в душе? Мы видим, что в то время, когда стоявшие во главе церковного управления лица монашеского сана, присутствовавшие при развитии и росте распутиновщины и связанной с ней гнусности, не возвысили голоса против этих ужасов и безобразий, – возвысил голос мирянин, который тогда был обер-прокурором, А.Д. Самарин, за что и должен был оставить свой пост[125].

Вместе с тем, этого человека поддерживали и некоторые из монархистов, среди которых ходили слухи об особой близости Самарина и последнего русского царя Николая II, якобы установившейся после их встречи в Ставке в 1915 г. [126]

На 21 июня в кафедральном храме Христа Спасителя было назначено решающее голосование по двум намеченным епархиальным съездом кандидатурам. В восемь утра из Успенского собора Кремля отправился в храм Христа Спасителя многочисленный крестный ход с иконами Московских святителей и чудотворной Владимирской иконой Божией Матери. Во главе процессии шел епископ Серпуховской Арсений (Жадановский). В храме его встречал член Синода архиепископ Ярославский Агафангел (Преображенский) с соборным причтом.

Храм уже был полон. В середине – делегаты съезда-выборщики, причем левую сторону зала заняли миряне, а правую – духовенство; на хорах – богомольцы, допущенные внутрь храма по особым входным билетам. С правой стороны у иконостаса расположился хор из 600 священников, диаконов и псаломщиков, облаченных в епитрахили и стихари из золотой парчи. На правом клиросе расположился и обер-прокурор Синода В.Н. Львов.

Храм Христа Спасителя, где состоялись выборы правящего архиерея Московской епархии. Москва. Начало XX в. Открытка.

[Из архива автора]

В 9 часов началась торжественная литургия под возглавленном архиепископа Агафангела (Преображенский) с множеством сослуживших ему епископов и духовенства. По ее завершении начались приготовления к выборам. На середине собора был поставлен большой стол, покрытый красным сукном, рядом – кресла для членов наблюдательной комиссии. Перед солеей поставили четыре урны и возле них небольшие столики и стулья для наблюдающих за голосованием. Когда подготовительные работы были завершены, к собравшимся с пастырским словом обратился архиепископ Агафангел. Он от имени Синода благословил свершение избрания архипастыря на московскую кафедру.

Акт избрания начался. Каждый из выборщиков подходил к столику, где секретарь проверял его входной билет, отмечал в списке и пропускал к урне для голосования, куда выборщик опускал свой заполненный бюллетень голосования в конверте. После двухчасовой процедуры голосования все четыре урны были заполнены. Их отнесли в середину зала и высыпали