Александр Петряков - Великие Цезари

Ознакомительный фрагмент

Так вот в «волосатой» Галлии была междоусобица между тремя крупными племенами – эдуями, секванами и арвернами. Эдуи всегда искали защиты от соседей в Риме и считались «друзьями римского народа», а секваны позвали из-за Рейна германцев под командованием Ариовиста, который эдуев все-таки победил. Это было за год до консулата Цезаря, то есть в шестидесятом году. За это секваны отдали Ариовисту часть своей территории в области нынешнего Эльзаса. Видимо, именно с тех пор и немцы, и французы считают эти земли своими.

Это и вынудило гельветов уйти от греха подальше, хотя Цезарь утверждал в «Записках», что они переселялись на лучшие земли с коварными завоевательными целями.

Старик Дивикон отказался выдать заложников и двинулся со своими соплеменниками дальше, и Цезарю не оставалось ничего другого, как их преследовать и набегами своей конницы мешать продвижению. Причем он использует для этих целей «друзей римского народа» эдуев, а их войсками командует Думнориг, очень влиятельный человек, амбициозный, претендующий на лидерство не только в своем племени; кроме того, у него жена гельветка. Так вот конница Думнорига постоянно терпит поражения от гельветов, и это начинает казаться Цезарю подозрительным, тем более что и обещанный для римской армии хлеб эдуи хоть и обещают, но не подвозят. Так что тут налицо предательство, и Цезарь намерен всерьез разобраться с Думноригом. Но за него хлопочет его родной брат Дивитиак, убежденный коллаборационист, готовый лизать пятки римлянам. Благодаря его заступничеству Цезарь не казнил Думнорига и ограничился тем, что приставил к нему своих людей, обязанных за ним следить и доносить, если он вновь удумает своевольничать и изменять римским интересам.

О судьбе обоих братьев мы еще расскажем.

В июне пятьдесят восьмого года благодаря хитрой тактической подготовке и опять же под покровом ночи гельветы были окончательно разгромлены под местечком Бибракте. В их лагере были обнаружены составленные на греческом языке списки ушедших на переселение людей. Их оказалось триста шестьдесят восемь тысяч, из них собственно гельветов двести шестьдесят три тысячи, остальные были примкнувшие к ним мелкие племена. По указанию проконсула были составлены списки оставшихся в живых, и их оказалось сто десять тысяч, так что более двухсот пятидесяти тысяч оставили свои головы в этом бесславном походе. Оставшиеся вынуждены были отправиться на свою родину, в Гельвецию.

После этой победы Цезарь созвал галльских царьков на собрание, причем предупредил, что решения этого съезда им надлежит держать в секрете.

О чем шла речь на этом заседании? Основным докладчиком стал Дивитиак. Он сказал, что вся Галлия терпит несносное притеснение германца Ариовиста, пришедшего из-за Рейна по просьбе арвернов и секванов, чтобы помочь им воевать с эдуями. И что в итоге вышло? Ариовист пришел с пятнадцатью тысячами своих воинов, разгромил эдуев, и они «лишились всей знати, всего сената и всей конницы». Затем завоеватель перетащил через Рейн еще сто двадцать тысяч человек на плодородные галльские земли. И дело скоро кончится тем, что эдуям, севанам и другим племенам надо будет, подобно гельветам, спасаться от свирепого Ариовиста, который не только обложил всех непомерной данью, но и набрал заложников, а он их время от времени казнит по мелким поводам для устрашения.

В этом фрагменте «Записок о галльской войне» автор не хочет замечать противоречия. Как помним, в начале он называет гельветов самым сильным и воинственным племенем, замыслившим взять себе самые лучшие земли и коварными средствами и вооруженной силой покорить всю Галлию, опустошить земли верных Риму эдуев, и именно поэтому, дескать, Цезарь и выступил против гельветов и принудил их вернуться. А вот тут вождь эдуев Дивитиак говорит, что они в одинаковом положении с гельветами (и на первом этапе, пока не вмешались римляне, эдуи позволили гельветам идти через свои земли), более того, привел в пример и поход побежденного Цезарем племени как последствие экспансии Ариовиста.

Здесь следует отметить, что «волосатая» Галлия была довольно густо населенной территорией вследствие плодородных земель и сравнительно мягкого климата, и здесь при значительном социальном неравенстве (была своя знать, прослойка зависимого от нее среднего класса, рабы и т. д.) уже отмечалось разделение труда – были земледельцы, скотоводы, ремесленники, торговцы. Существовали и города, точнее, поселения полугородского типа; например, Лютеция, где возник Париж, Ценаб, нынешний Орлеан, и другие. Тут проходили ярмарки, куда стекались купцы из Рима, Греции и других стран, менявших свои цивилизованные товары в основном на вожделенный желтый металл.

Обозначенное Цезарем деление Галлии на три части территориально можно обозначить так: на юго-западе, между Пиренеями и рекой Гарумной (нынешней Гаронной), обитали аквитаны; центральную часть, граничившую на севере с реками Секваной, Сеной и Мозелем, занимали кельты, а север Галлии «в штанах» между Сеной и Рейном был заселен бельгами, наиболее диким и нецивилизованным племенем.

Еще более дикие и вовсе не цивилизованные германцы стремились, естественно, на плодородные галльские земли.

«После этой речи Дивитиака, – читаем в «Записках», – все присутствующие с громким плачем стали просить Цезаря о помощи». Именно это он и хотел от них услышать, а то, что они плакали, так это там как будто и было принято, – разжалобить противника иной раз выгоднее, чем победить. Только секваны не плакали, ни о чем не просили, а «с опущенной головой печально смотрели в землю». Цезарь спросил: а вы что молчите и в землю смотрите? Он спросил их об этом раз и другой, но они продолжали упорно отмалчиваться. Тогда Дивитиак объяснил римлянину причину их молчания: они не смеют ему жаловаться, потому что сами же Ариовиста и позвали, позволив ему и его сородичам жить на их землях, а теперь терпят жестокость и вероломство и не хотят говорить о притеснениях, потому что им первым от Ариовиста и достанется, если он об этом прознает.

Так, стало быть, Ариовист обижает даже секванов? Цезарь изображает возмущение и обещает поговорить с вероломным германцем, на которого в свое консульство возлагал кое-какие надежды, ведь не зря же через сенат прошло постановление о признании Ариовиста царем и союзником римского народа.

У Цезаря, разумеется, уже давно созрел план очередной военной кампании, однако он на этом собрании и словом не обмолвился, что собирается уламывать Ариовиста военной силой.

Так, значит, германец вас обижает? Хорошо, я переговорю с ним, а вы успокойтесь и не хнычьте, Цезарь вас в обиду не даст.