Дом моей матери. Шокирующая история идеальной семьи - Шари Франке

претензии создателям контента, которые посмели их обвинять. Они изо всех сил пытались заткнуть критикам рты, загнать джинна обратно в бутылку. Все перешло на новый уровень, когда к нам явились сотрудники службы опеки. Они не нашли никаких признаков плохого обращения с детьми. Но ущерб был причинен. Наш идеальный онлайн-имидж был разрушен. Теперь уже навсегда.

Наблюдая за происходящим, я ощущала смешанные эмоции. Часть меня радовалась, что другие увидели то, что я знала много лет. Но я также беспокоилась, что общественное осуждение сделает Руби только жестче в ее методах. Не приведут ли попытки помочь нам к противоположным результатам?

По мере роста давления гнев Руби только разгорался, подпитываемый ее уверенностью в собственной правоте и ложным ощущением несправедливости. Для себя она была не спорным персонажем, которого призвали к ответу, а мученицей, распинаемой за непоколебимую приверженность истинной любви.

Я Мать. Я знаю, что нужно моим детям.

Возмущение общественности, призванное открыть моей матери глаза, загоняло ее еще глубже в собственные иллюзии, и вместо того, чтобы признать ошибки, Руби лишь с головой нырнула в спасительные воды отравленной философии Джоди.

«СоЕдинение» стало ее убежищем, крепостью, в которой она укрывалась от публичного осуждения, и Джоди играла в этом важнейшую роль. Никогда не задавала вопросов, во всем поддерживала, лелеяла задетое эго Руби. Восхваляла каждый ее поступок, каждое решение и призывала Руби перейти на более зеленые пастбища. К черту «8 Пассажиров». Почему бы не сосредоточиться на «СоЕдинении»? Здесь она сможет по-настоящему исполнять волю Господа и делиться правдой о чуде материнства. А Джоди ей поможет.

Глава 23

Послушный маленький робот

Наступило лето. Руби, поддавшись на уговоры Джоди, наложила запрет на наши любимые телепередачи – никакого больше «Губки Боба» или «Симпсонов». Кроме того, лето должно было пройти «без гаджетов». Прощайте, айподы – наш доступ к музыке, приложениям и играм. Теперь они были заперты у Руби в шкафу.

Я не особенно возражала: мне больше нравилось читать. Но запомнилась смесь неверия и возмущения на лицах остальных братьев и сестер, когда Руби отбирала у нас всю электронику – связь с внешним миром, маленький глоток нормальности в нашем доме.

Лето казалось бесконечным без любимых цифровых развлечений. Я начала вязать крючком и научила этому сестер. Но Чед прямо-таки с ума сходил. Как Руби осмелилась забрать его любимый Xbox? С решимостью опытного вора и ловкостью взломщика, он нашел способ добраться до гаджета и стащить его, чтобы потихоньку играть ночами, пока все спят.

Чед продолжал терапию с Джоди, но придумал, как ее обхитрить: соглашаться со всем, что она говорит, а самому жить по своим правилам. Я же искренне следовала философии «СоЕдинения», и у меня выработалась почти что зависимость от наших еженедельных сеансов самобичевания с Джоди.

– На этой неделе я семь раз выносила поспешные суждения, – с гордостью отчитывалась я перед ней. – И пять раз ловила себя на том, что выдумываю истории.

– Ты совсем не делаешь прогресса, Шари! – рявкнула Джоди. – Дело не просто в том, чтобы отслеживать свои мысли, как послушный маленький робот.

– Извините, – пробормотала я шепотом, краснея от стыда.

– Прекрати извиняться! Видишь – именно об этом я и говорю, Шари, – повысила она голос.

Я растерялась. Чего еще она от меня хочет? Почему у меня никак не получается все делать правильно?

– Гораздо легче указывать другим на отклонения, чем бороться со своими, не правда ли? Если ты действительно хочешь расти, ты должна работать над некрасивыми сторонами своей личности.

Для ясности я спросила, какие именно стороны она имеет в виду.

– Видишь, насколько ты сконцентрирована на получении моего одобрения? – ответила она. – Ты по-прежнему заносчивая, Шари, и по-прежнему хочешь слышать, что ты лучшая и самая умная. Твои слабые стороны – отсутствие эмпатии и сострадания. Все, что ты делаешь, – пытаешься ублажить свое эго.

У меня внутри нарастало раздражение. Я так старалась, столько сил вкладывала в болезненную рефлексию, стремилась исправлять отклонения в мышлении у других – за последний месяц я потеряла больше друзей, чем прочие за всю жизнь, – но все равно все делала неправильно. Я оставалась самовлюбленной воображалой. Плохим человеком с искаженным мышлением.

В тот вечер я сидела за столом в свете лампы над своим дневником и изливала душу, яростно царапая карандашом по бумаге.

Джоди считает, что я слишком завишу от внешних оценок. Она назвала меня послушным маленьким роботом, стремящимся получить одобрение от нее и от Руби. Потом она сказала, что мне незнакомы сочувствие и эмпатия. Это было ужасно. Я не хочу быть холодным и бесчувственным человеком, каким она меня описывает.

На следующей неделе с колотящимся сердцем я призналась Джоди, как сильно на меня повлияли ее слова.

– Джоди, – сказала я, и мой голос дрогнул, – я хотела рассказать, что мне было очень больно, когда вы меня назвали послушным маленьким роботом. Но вы были правы, и я благодарна вам за откровенность. Слышать правду – единственный способ добиться изменений.

– Я никогда такого не говорила, Шари, – спокойно ответила она.

– Простите?

– Я так не говорю. Наверное, ты что-то неправильно поняла.

– О, ясно, – сказала я. Щупальца сомнения стиснули мне сердце, но Джоди выглядела весьма уверенной в своих словах. Наверное, я все-таки все выдумала.

После той сессии я заглянула в свой дневник и пролистала его до страницы, где сделала записи сразу после прошлого созвона. Просто чтобы проверить. И вот оно, черным по белому.

Послушный маленький робот.

Отсутствие эмпатии.

Ублажать свое эго.

Я смотрела на эти слова, и внутри у меня все обрывалось. Как будто крошечные паучки бежали вверх по позвоночнику. Сколько еще раз она отрицала собственные слова?

После этого я повысила бдительность, сконцентрировавшись скорее не на поисках отклонений в своем мышлении, а на отлавливании их у нее. Я отмечала каждое отступление Джоди от собственных правил. Это превратилось для меня в игру: выискивать несоответствия, застенчиво указывать ей на них, невинным голоском призывать Джоди к ответу за ложь.

Во время одной сессии Джоди упомянула, что к ней приезжала подруга с детьми. После этого Джоди заметила, что пропал пульт от дистанционного управления шторами.

– Я точно знаю, что его взяли дети, – сказала она.

– Как вы можете быть уверены, что это они? – спросила я спокойно.

– Я просто знаю.

– А разве это не необоснованное предположение? Одна из тех историй, которые мы выдумываем, чтобы объяснить себе факты?

Я ощутила прилив адреналина, используя формулировки Джоди против нее.

– Предположения перестают быть таковыми, если основаны на доказательствах, Шари, – ответила она. – А доказательства в том, что эти дети