Мальчик и революция. Одиссея Александра Винтера - Артем Юрьевич Рудницкий

Значит, сознался… Теперь предстояло выявить все его «вражеские связи». Китайские дипкурьеры в качестве сообщников и связных не годились. Но отыскались другие фигуранты.

Из протокола допроса А. А. Винтера-Кесельмана от 19 ноября 1935 года

Вопрос: Во время Вашего пребывания на Дальнем Востоке Вы неоднократно встречались в г. Владивостоке с неким Медовым-Юргиным. Кто такой Медовой-Юргин, что Вам о нем известно?

Ответ: Медовой-Юргин Александр Яковлевич является бывшим белым эмигрантом. Он постоянно проживал в г. Шанхай и только в мае месяце с. г. прибыл на территорию СССР[30].

Наконец-то! На сцене появился белоэмигрант! Потенциальный шпион, агент японцев, раз из Харбина. Надо тянуть за эту ниточку.

Винтер сообщил, что с Медовым-Юргиным его познакомил сотрудник Управления пограничной и внутренней охраны НКВД Титоренко, по словам которого харбинец был сыном «очень богатых родителей» и «его отец, кажется, был директором сибирского отделения фирмы “Треугольник”». А в Советский Союз Медовой-Юргин якобы прибыл для того, чтобы «передать в распоряжение правительства золотой клад, зарытый под Свердловском». Это уже напоминало сюжет дешевого авантюрного романа. Впрочем, история с кладом чекистов не особо заинтересовала (кстати, возможно они сами ее «подсказали» подследственному), прежде всего им страстно хотелось выявить антисоветскую подоплеку знакомства Винтера с белоэмигрантом.

Из протокола допроса А. А. Винтера-Кесельмана от 19 ноября 1935 года

Вопрос: Как часто встречались Вы с Медовым-Юргиным?

Ответ: Мы встречались с ним почти каждый день, т. к. жили по соседству, во владивостокской гостинице “Версаль”. Медовой-Юргин часто бывал в занимаемой мною и Шером комнате.

Обнаружилось, что Шер и Винтер говорили с харбинцем и о съемках «Аэрограда», и об условиях жизни белой эмиграции в Китае. Шер показывал ему отдельные кинопробы.

Из протокола допроса А. А. Винтера-Кесельмана от 19 ноября 1935 года

Вопрос: Следствию известно, что во время Вашего отъезда из Владивостока Вас провожал Медовой-Юргин. Чем было вызвано это обстоятельство?

Ответ: Не могу объяснить, он вызвался нас провожать по своей инициативе.

Одного Медового-Юргина оказалось недостаточно, и чекисты выявили еще одного подозрительного знакомого Винтера по Владивостоку. Некоего Степанова, тоже харбинца. Его отец и сестра были к тому времени арестованы органами НКВД «за пропажу каких-то секретных карт». Сам же Степанов работал во Владивостокском пункте Союзкинохроники.

Следователь требовал подробностей и Винтер рассказывал то, что ему было известно:

Из протокола допроса А. А. Винтера-Кесельмана от 19 ноября 1935 года

Во Владивостоке я встречался со Степановым несколько раз, причем давал ему для увеличения снимки, сделанные мною в ДВК. За указанную работу Степанов получил 50 рублей, которые по моему предложению были выплачены ему Шером.

Должен добавить, что Степанова я знал еще раньше во время моей работы в Хабаровске, где я встречал его в хабаровской базе кинохроники, причем эти встречи носили случайный характер.

Вполне вероятно, что речь шла о кинооператоре и режиссере Николае Яковлевиче Степанове. Из-за показаний Винтера его тогда не арестовали – взяли только в 37-м. Но повезло – выпустили спустя три года.

Еще один «подозрительный контакт» Винтера вызвал у чекистов не менее живой интерес. Речь шла о Галине Федоровне Майстеровой, с которой он впервые встретился в феврале 1935 года, то есть в то время, когда еще не покинул дальневосточное управление НКВД. Представил его ей заместитель директора компании Дальтрансуголь Черкес, а еще раньше ему говорил о ней начальник оперативного отдела управления НКВД Абрам Лиман.

Из протокола допроса А. А. Винтера-Кесельмана от 19 ноября 1935 года

Мне известно со слов Майстеровой, что она ранее жила вместе со своим мужем Майстеровым – инженером в Новосибирске и примерно в 1933 г. переехала совместно с ним во Владивосток.

В свой последний приезд во Владивосток я встретился с Майстеровой случайно в городе и узнал от нее, что она намеревалась ехать в город Аян для работы в Аянрыбтресте, но эта поездка не была осуществлена, т. к. учреждение, в котором она собиралась работать, договор с ней аннулировало по неизвестным причинам. Тогда же я узнал от Майстеровой, что она поддерживала связь с китайским консулом, вместе с которым ехала в поезде из Хабаровска во Владивосток.

Итак, появился долгожданный для чекистов иностранец и снова китаец. На этот раз не дипкурьер, а консул, что представлялось гораздо более многообещающим. Консульская должность традиционно служила прикрытием для сотрудников разведки, это ни для кого не было секретом. Винтер отдавал себе в этом отчет и поэтому продолжил так:

Считая образ ее жизни (Майстеровой – А. Ю.), а также связь с консулом подозрительными, я обратился к сотруднику УНКВД Новицкому для того, чтобы узнать, нет ли на нее каких-либо материалов в УНКВД. Получив отрицательный ответ, я стал с ней встречаться, причем до отъезда Майстеровой из Владивостока, т. е. до 6 сентября я виделся с ней примерно раз 10.

Легко предположить, что эта женщина и Александр Винтер были близки и ничего особенного в такой близости не было. Красивый мужчина, в военной форме, чекист, конечно, привлекал прекрасных дам. А ему после разрыва с женой хотелось залечить душевные раны, а как известно, забыть старый роман лучше всего с помощью нового.

И все было бы хорошо, если бы не эпизод со злосчастной пленкой, побудивший следствие «копать» под Винтера. Остается надеяться, что Майстерова уцелела в начинавшейся мясорубке репрессий. Во всяком случае, Винтер попытался «обрубить концы»:

Из протокола допроса А. А. Винтера-Кесельмана от 19 ноября 1935 года

В одной из бесед со мной она сказала о своем намерении поехать в Москву, причем я ей обещал помощь в устройстве в Москве квартиры. В первой половине сентября она выехала через Хабаровск в Москву, после чего я ее больше не видел. Московский адрес Майстеровой мне неизвестен.

Однако следователи упорствовали:

Из протокола допроса А. А. Винтера-Кесельмана от 19 ноября 1935 года

Вопрос: Майстерова знала о Ваших работах по съемке картины “Аэроград”?

Ответ: Да, это было ей известно, но о подробностях своей работы я ей ничего не рассказывал.

Кто же в такое поверит? Мужчина многое способен рассказать женщине, с которой ложится в постель. Винтер не был исключением, не сомневались сотрудники госбезопасности. У них сюжет про соблазнительных шпионок входил в число излюбленных. Наверняка арестованный лжет, наверняка делился с Майстеровой не только деталями съемок фильма, но