Записки подводников. Альманах №2 - Виктор Иванович Чаплыгин

– ничто, ничего не успел, что хотелось и вот уже расстаемся с родными и поезд, дальше в Севастополь. Подружился хорошо с Васей Корниловым, вечным подколыциком по характеру, Вовой Громовым, сошелся и с Федоровым Сережей. Всегда хорошо, когда в новом месте обретаешь друзей. Приходят посылки из дома, мы делимся с ними, а чаще весь класс угощается. У кого какие проблемы дома, можно поддержать, поговорить, помочь в учебе. Так и живем. Первый курс на исходе – скоро практика. Весна пролетела, пьяня своими крымскими запахами цветущих деревьев и цветов, скоро экзамены. Второй семестр заканчивается.

Очень нравится стоять в дежурном взводе на кафедре морской практики. Вечер теплый, море спокойное, тихо плещется у ног, а огромное красное солнце закатывается постепенно за горизонт, окрашивая дома, деревья, шлюпки в фантастические цвета. Хорошо помечтать в это время, что мы с Серегой Федоровым и делаем. Экзамены прошли на удивленье удачно. Впереди практика. Сначала в полк морской пехоты в бухту Казачью, Где командиром папа нашего курсанта Вити Ткачука.

Месяц в морпехе это надо выжить! Подъем в не в 7 утра как у нас в училище, а в 6. Все делать быстро. Нигде пешком не ходить. Бегом. Вечно голодные, не выспавшиеся. Каждый день стрельбы, полигон. Сопка ваша, сопка наша. А вот и учения «Океан». Высадка с БТР на берег с моря, захват плацдарма, бой на берегу. Я – пулеметчик. Второй номер. Таскаю диски. Первый – Миша Колесник. Бежим рядом, Мишка на бегу курит. Я еле его догоню, он берет у меня автомат молча и бежит дальше. Многие попадали без сознания, их подбирает БМД. Но вот и рубеж. Падаем в окопы, которые сами недавно и вырыли. На нас танки. Ложись! Танк проходит над нами, скрежеща гусеницами и обдавая нас гарью. Гранаты! Вслед ушедшему танку летят учебные гранаты. Боевые мы бросаем в глубокий ров. Взрывы. Стрельба. Война. Мишка орет – диски. Даю диски. Стрельба оглушает. Все – отбой войне. Конец учений. Мы в строю, пыльные, потные, уставшие почти смертельно. В столовой есть не хочется и все валятся спать. Хорошо, что завтра мы уезжаем на боевые корабли. Нас ждет морская практика на крейсерах.

Лето в разгаре – июнь. Нас направили на крейсер «Ворошилов». Он правда переименован в ОС-24, но это настоящий крейсер. Другие – на крейсер «Дзержинский» и «Славу». На нашем крейсере деревянная палуба, орудия, ОСА, ЗУРС. Я в команде обслуживающей ракетный комплекс. Жизнь на корабле, после морской пехоты – рай. Спим в вертолетном ангаре, несем службу согласно расписания, дежурим по камбузу. Вечером на юте перекур, песни под гитару, Коля Францужан – наш бард и Бутусов Олег, развлекают матросов и нас. Собрали черешню в совхозе Софьи Перовской. Это развлечение и удовольствие. Правда, когда прибыли на корабль, на нас что- то разозлился старпом, с фамилией. которая как никакая подходила к нему – Матершов.

За какие – то грехи нас не отпустили в увольнение. Мы все злые, особенно наши женатики – Осипов и Витюк. Но утро, – зарядка и поход на боевые стрельбы все обиды забыты. Мы уходим в море. Смотрю на проплывающий мимо нас город, который постепенно скрывается в дымке, а вокруг синее море. Корабль мягко качает пологая черноморская волна, ветра почти нет, за кормой кричат чайки и летят за нами в поисках вкусненького, которое щедро летит с камбуза.

Стрельбы прошли нормально. Я подавал ракету с барабана на направляющие с пульта и чувствовал себя чуть ли не главным. Возвращаемся в родную бухту поздно вечером. Горят маяки, огни фарватера, а город весь расцвечен фонарями улиц, окнами домов, вдали горят огни училища. Скорее бы туда. Попадаем как раз на подготовку к празднованию Дня ВМФ. Нас распределили но шлюпкам и начались тренировки. Гребцам выписан дополнительный паек, руки стираются в кровь, но за несколько недель мы уже четко гребем на веслах и лихо ходим под парусом.

Утро, празднично встречает нас флагами расцвечивания, на кораблях у 12 и 15 причалов. Бодрая музыка. Мы в чистой, глаженой робе и белых бескозырках идем в кильватерном строю к месту старта, лавируя между стоящих в парадном строю кораблей. Яркое солнце, слепит глаза, поднимается небольшая волна, это не кстати, будет тяжело идти на веслах. На смотровой трибуне командование, и даже Л. И. Брежнев. Парад заканчивается и вот и нам дан старт. – Раз, раз, раз – Рвем с места. Весла сначала рывками, а постепенно и плавно, но сильно несут шлюпки по волнам. Минут через пятнадцать командиры, понимая, что мы не сможем долго идти против ветра, дают команду – Ставить рангоут, поднять паруса. Четко все выполнено и красиво, чем-то похожие на белых лебедей, с шипеньем разрезая волну, наши маленькие корабли летят к берегу. Мы заслужили благодарность главкома, но главное – сами поняли, что можем и умеем.

«Приказано выжить!»

Вот и второй курс. Трудно идет математика, физика. Много нарядов. Мы и на камбузе и в дежурном взводе, и в патрулях. Комендант – полковник Бедарев. Его боятся не только матросы и курсанты, но и наши начальники патруле – офицеры и старшекурсники. Но все равно во всем этом: и патрулях, и в учебе есть много положительного. На камбузе можно вдоволь наестся жареной картошки, а в учебе все же больше побед, чем поражений, в патрулях знакомимся с городом, с его улочками, парками, видим девчат и кипучую вечернюю жизнь Севастополя, наконец от старшекурсников, которых часто назначают начальниками патрулей узнаем много о практике на подводных лодках.

Как-то незаметно проходит третий семестр. Вот уже и осенние ноябрьские ветра, и подготовка к параду на 7 —е ноября, День Октябрьской Социалистической революции. Парадный полк готовит сам полковник Пузачев, из Москвы. Каждый день на нижнем плацу после занятий мы топаем с автоматами, отрабатывая строевой шаг и прохождение торжественным маршем. На плацу мокрые лужицы, только что воду пытались разогнать курсанты из дежурного взвода голяками. Мы в бушлатах, бесках, плечи оттягивает автомат. Уже почти два часа тренировки. Сил нет.

Но Пузачев орет в микрофон: «Равняйсь! Смирно! Первая рота прямо, остальные …направо! Шагом… Марш!» и тут же: «Выше ножку, 50 сантиметров!». Дружный стук сотен ботинок. «И… два… раз!» Равнение на право, голова чуть вверх и на право, на трибуну. Все надоело и вот мы уже издеваемся и в очередной бесконечный раз мимо трибуны кричим: «П. да. рас!». Пузачев сначала не понимает, но потом доходит. Морда красная, он орет: Сгною!