Миры Пак Чханука. Откровенный портрет Пак Чханука, созданный им самим - Пак Чханук

Он не силен в создании драматичного сюжета и ярких, живых персонажей. Повествование в его романах часто сбивается с курса, а харизматичных героев с яркой индивидуальностью у него попросту нет. Все это становится критическим препятствием для коммерческой киноадаптации. Сюжет, не развивающийся стремительно и прямолинейно, создает у зрителей ощущение блуждания в лабиринте. То, что превращает хоррор в по-настоящему жуткий кошмар, – это чувство, что он никогда не закончится. Но кто же монстр в этом страшном сне? Не кто-то другой, а я сам. И это действительно страшно. Лишенные жизненной силы, безликие персонажи, окружив меня, все как один указывают на меня пальцем и твердят: «Ты и есть дьявол…»

Не менее сложен для экранизации и Курт Воннегут. Например, его культовый роман «Бойня номер пять, или Крестовый поход детей»[22] оказался не по силам даже режиссеру Джорджу Рою Хиллу, создателю «Бутча Кэссиди и Сандэнса Кида»[23]. Фильмы «Мать тьма»[24] и «Завтрак для чемпионов»[25] увлекательны, но в них совершенно не передано все обаяние оригинальных произведений. Так что же не так со всеми этими выдающимися режиссерами? Дело в том, что юмор Воннегута заключается в насмешке всезнающего рассказчика, которой он осыпает своих героев. Это своего рода позиция, которая с трудом поддается переводу на киноязык.

Режиссер Майк Николс, сумевший создать великолепную киноадаптацию[26] романа «Уловка-22» Джозефа Хеллера (который лично я определил как практически невозможный для экранизации), кажется, очень хорошо понимал эту особенность. И весь фильм он выдержал в том же ленивом и беспечном тоне, в котором создан роман[27].

«Хроники Амбера» | 앰버

Несмотря на всю любовь к научной фантастике, с фэнтези у меня как-то не сложилось. Все дело в том, что меня всегда отталкивал идеализм, присущий этому жанру. Но как же так вышло, что я, не читавший даже всемирно известную серию «Земноморье»[28] Урсулы Ле Гуин[29], взахлеб проглотил все пять частей «Хроник Амбера»[30]? Наверное, причина в том, что из авторов фэнтези именно Роджер Желязны[31] всегда нравился мне больше остальных. Мне не терпелось узнать, какие произведения в жанре фэнтези написал автор книг «Этот бессмертный» и «Князь света».

Кто-то сказал, что «Хроники Амбера» – это «Властелин колец», только написанный Чандлером. И это настолько очаровательная аналогия, что хочется расцеловать в обе щеки автора этих слов. Главный герой, потерявший память, просыпается в больнице. Ему удается добраться до какого-то места, где его встречает загадочная красавица. Затем следуют преследования неизвестных, сражения, и постепенно Корвин начинает осознавать, кем он является на самом деле… Начало истории, разворачивающееся в современном Нью-Йорке, не имеет ничего общего с фантастичностью. «Меня охватил некий врожденный скепсис по отношению к чистоте человеческих мотивов – он буквально придавил мне грудь». Типичный хардбойлд[32]. А потом внезапно начинается путешествие в мир фантазий, и с этого момента разворачивается самое настоящее безумие. Несмотря на главенствующую идею идеализма, персонажи настолько практичны, что читателю легко поверить им и следовать за ними. Согласно моим исследованиям, очень вероятно, что CLAMP заимствовали идею о «реальности и фантазии, соединяющихся через карты» для «Сакуры – собирательницы карт»[33] именно отсюда. Не сомневаюсь в том, что однажды эта моя теория будет принята научным сообществом.

Перевод и комментарии Ким Санхуна, более известного как идейный куратор серий романов на стыке жанров издательства The Open Books Co.[34] и «Грифон» издательства Sigongsa[35], также достойны доверия и внимания читателей. Если бы не его деятельность, моя жизнь в Корее была бы куда скучнее. Господин Ким, пожалуйста, переведите скорее на корейский и оставшиеся пять книг «Новых Хроник Амбера»[36].

Звук | 소리

Что я понимаю в технике? Я просто человек, который создает звук для кино и интересуется, как это звучит в зале. Тем не менее мы, кинорежиссеры, имеем свое мнение относительно звука в кинотеатрах. Ведь мы постоянно обсуждаем это между собой, мол, в каком-то кинотеатре хорошая акустика, а вот в зале № 4 звук оставляет желать лучшего. Все-таки мы уделяем этому огромное внимание, ведь именно мы создаем эти звуки. Неделями сидим взаперти в студиях звукозаписи и кропотливо работаем над мельчайшими звуковыми деталями. Но, честно говоря, сколько бы раз я ни смотрел чужие работы, не могу уловить в них столь тонкие моменты. Не зная, как именно был создан звук, невозможно оценить, насколько точно он звучит в кинозале.

Приведу пример. После премьеры «Объединенной зоны безопасности» ее стали показывать в разных кинотеатрах города, я смог для себя определить, где баланс между созданным мною звуком и акустикой зала оказался наиболее удачным. Я даже похвалил сотрудников отдельных кинотеатров. Однако позже, когда я повез фильм на пять европейских кинофестивалей, а затем он вышел в прокат в Японии, мое мнение изменилось. Я услышал совершенно другой звук! Спустя месяцы после завершения работы над микшированием я наконец испытал удовольствие от звука в условиях, близких к идеальным студийным. Это было даже забавно – некоторые мельчайшие звуковые детали я услышал тогда впервые! Я хлопал в ладоши от радости и думал: «Точно, и это тоже придумал я!»

Чаще всего подобное происходило в сценах с музыкальным сопровождением или мощными звуковыми эффектами, такими как выстрелы. В плохих залах эти звуки заглушают остальные, более тихие, и те вовсе теряются. Это сводит режиссера с ума, ведь для него важен каждый звук: и дыхание актера, и далекое пение птицы – все имеет такую же ценность, как основное музыкальное сопровождение.

Во время тестирования аудиосистем я просмотрел отрывки из нескольких фильмов. Нарочно выбрал только те картины, которые видел в кино. Начальная сцена «Спасти рядового Райана»[37] очень сложна с точки зрения звука. На первый взгляд, создается хаос из выстрелов и взрывов, но при внимательном прослушивании можно различить щелчки пуль, плеск волн, топот бегущих по песку ног, дребезжание касок и винтовок, крики… Все это складывается в единую симфонию. Звуки выстрелов различаются в зависимости от расстояния, типа оружия и направления. Акустические системы Dynaudio[38] великолепно передают схожее ощущение хаоса и в сцене бомбардировки в «Перл-Харборе»[39], но, на мой взгляд, им не хватает пугающей, почти адской атмосферы. Звучит слишком сдержанно, что ли. Зато в сцене уличной перестрелки в «Схватке»[40] аудиосистема Dynaudio раскрылась во всей красе. Грохот предсмертных выстрелов, разрывающих тишину, металлический звон гильз, отскакивающих от асфальта, – все это передано с потрясающей выразительностью. Даже в сцене, где Де Ниро и Пачино разговаривают за чашкой кофе, сквозь шум кафе можно было отчетливо слышать их приглушенные голоса.

В начальной сцене «Амадея»[41], где звучит 24-я симфония[42], становится ясно, чему Dynaudio отдает предпочтение. Что важнее: мощное, киношное звучание драмы или музыкальная выразительность? Очевидно, что Dynaudio выбирает второе. Думаю, если бы у меня была возможность протестировать фильм «Все утра мира»[43], особенности этого датского оборудования проявились бы еще ярче.

Единственное, о чем я жалею, – что не смог протестировать звук в своем собственном фильме. Если мне представится такой шанс, я бы хотел прослушать недавно выпущенную на DVD «Объединенную зону безопасности» и составить более точное мнение[44].

Колыбельная | 자장가

Альбом Ninna Nanna, спродюсированный Джорди Савалем[45], в переводе с итальянского означает «баю-бай». В нем собраны исключительно колыбельные всех времен и народов: от мирно соседствующих народных напевов арабов и евреев до музыки разных эпох, например произведений XVI века в лице Уильяма Бёрда[46] или современных композиций, написанных Арво Пяртом[47] специально для этого альбома.

Колыбельная, несомненно, является самым древним песенным жанром, а также первой в жизни ребенка формой музыки и искусства. В то же время это и жалобная мольба матери