Русская Вандея. Очерки Гражданской войны на Дону. 1917—1920 гг. - Александр Васильевич Голубинцев

Удивляет и тот факт, что А.В. Голубинцев, рассказывая о Гражданской войне, совершенно не вспоминает свергнутого царя. А ведь вести об убийстве Николая II, его семьи и приближенных в 1918 году, в Екатеринбурге, дошли до белых и были им хорошо известны. Но, похоже, это событие не произвело тогда на Голубинцева никакого впечатления. Ни личной оценки произошедшего, ни обсуждений среди казаков, ни воспоминаний о данной царю присяге, ни просто упоминаний об этом в воспоминаниях генерала нет. Лишь на последней странице его книги появляется фраза, скорее, ритуальная, о лозунге, которого «ждал исстрадавшийся от революционных экспериментов народ: „Самодержавный царь – хозяин земли Русской“»…

А ведь царская семья считала казаков, обласканных властью, имевших множество привилегий, надежной опорой своей империи, искренне преданными царю людьми. Уже после Февральской революции, находясь под арестом в Царском Селе, императрица Александра Федоровна повторяла: «Казаки не изменят!» А казак Голубинцев просто не интересовался судьбой ее семьи и детей… Странно для убежденного монархиста, каким позиционировал себя Голубинцев в эмиграции.

После эвакуации из Крыма Голубинцев оказался в Болгарии. Там он задержался на какое-то время, преподавал на офицерских курсах Русского общевоинского союза, нацеленного на сопротивление большевикам, и работал над своими воспоминаниями, пока все пережитое еще было живо в памяти и картины прошлого не утратили яркость.

Завершил свою книгу А.В. Голубинцев в 1925 году, но до выхода ее в свет оставались даже не годы, а десятилетия – первое издание «Русской Вандеи» появилось только в 1959 году в Мюнхене.

И за это время с генералом произошли удивительные метаморфозы…

«В эмиграцию мы привезли с собою горсть родной земли и смертельную ненависть к большевикам», – писал в финале книги Голубинцев. В среде белой эмиграции считалось, что А.В. Голубинцев «оставался на непримиримых антикоммунистических, монархических позициях».

В годы Второй мировой войны ненависть к большевикам привела А.В. Голубинцева, как и белого атамана П.Н. Краснова, к сотрудничеству с фашистами.

Начиналось все с публикаций в профашистской болгарской прессе, но связи с гитлеровцами углублялись… В 1944–1945 годах Голубинцев уже состоял начальником спецлагеря в австрийском городе Кирхберг, где занимался формированием подразделений из советских военнопленных для несения службы в вермахте. Весной 1945 года Голубинцев был прикреплен к штабу перешедшего на службу к фашистам бывшего советского генерала А.А. Власова. Здесь Голубинцев значился как кандидат на пост атамана сводных казачьих войск, готовящихся выступить против «сталинской России».

Это оттолкнуло от Голубинцева многих бывших единомышленников. К примеру, другой белоэмигрант, тоже офицер из донских казаков, поэт Николай Туроверов после нападения фашистской Германии на Советский Союз «всей душой был на стороне своей исторической Родины и верил в ее победу». Он писал:

…И не проси пощады у возврата, —

Забывшим родину – пощады нет!

Пощады нет тому, кто для забавы

Иль мести собирается туда…

В 1945 году, после разгрома Третьего рейха, Голубинцеву повезло попасть в лагерь военнопленных, организованный войсками США, избежать выдачи советским властям и уцелеть. Служившие гитлеровской Германии Краснов и Шкуро, которых он вспоминал в своей книге о Гражданской войне, были отправлены в СССР и казнены там как предатели родины.

А в американском лагере условия были сносные. Военнопленные, чтобы себя занять, даже выпускали свои журналы, и в 1947–1949 годах А.В. Голубинцев являлся членом редколлегии журнала «На пикете» в лагере Шлясгейм в районе города Мюнхена.

Еще одно начинание, зародившееся в лагере Шлясгейм, было создание, а вернее – воссоздание так называемой Общеказачьей станицы. Впервые белоэмигрантская организация Общеказачья национальная станица была учреждена в Берлине в 1933 году «как духовный объединяющий центр для казаков, пребывающих в Германии».

Новая Общеказачья станица в Западной Германии была учреждена 8 августа 1947 года в лагере Шлясгейм. Генерал А.В. Голубинцев, искавший приложения своих сил, стал одним из организаторов и руководителей Общеказачьей станицы. Однако атаманом ее был выбран другой донской казак, полковник С.В. Болдырев, хотя Голубинцев был старше по званию. Видимо, его сложный, неуживчивый характер и в лагере оттолкнул от него земляков.

После освобождения из лагеря Голубинцев проживал в западной зоне оккупации Германии и занимался делами Общеказачьей станицы.

Но печать предательства и недавней верной службы Третьему рейху отторгала от Голубинцева, его соратников и его организации даже белых эмигрантов, и Общеказачья станица не приобрела ни большого веса, ни сильного влияния. И центром объединения всей казачьей эмиграции ей стать не удалось.

С конца 1940-х по 1960-е годы в ФРГ было учреждено еще около 20 различных «общеказачьих» хуторов и станиц, в частности, альтернативная Общеказачьей станице Болдырева и Голубинцева Донская Баварская станица с центром в городе Мюнхене, атаманом которой был С.В. Пухляков, а затем П.М. Брыкалин.

В 1955 году А.В. Голубинцев переехал из Германии в США и скончался в Кливленде в 1963 году.

История казачества в Гражданской войне – и людей, и событий – слишком неоднозначна. Но документальные свидетельства как с одной, так и с другой стороны и книги воспоминаний участников войны, рассказывающих о том, что видели своими глазами, всегда интересны и ценны для создания полной картины былого. Даже если сама личность автора не заслуживает положительной оценки.

Мемуары А.В. Голубинцева интересны еще и тем, что описанные события разворачиваются на Дону, в самых шолоховских местах. Даже название знаменитой станицы Вёшенской мелькает…

Эпопея Михаила Шолохова «Тихий Дон» остается признанной классикой русской литературы XX века и до сих пор вызывает большой интерес и споры у читателей.

«Русская Вандея» – еще одна документальная «иллюстрация» к теме участия донских казаков в Гражданской войне, как на стороне красных, так и на стороне белых.

Вступление

«…То Край Родной восстал за честь отчизны, за славу дедов и отцов, за свой порог и уголь…»

Ф. Крюков

Приступая к изданию моих записок и воспоминаний из времен Гражданской войны на Дону, в которой я принимал непосредственное и активное участие как организатор и руководитель восстания на северо-востоке Дона и затем как начальник больших конных соединений в разгоревшейся Гражданской войне на юге России, я хочу как предпосылку к запискам дать краткий обзор истории Дона, психологии и быта донских казаков – тех условий, которые создали эту этническую группу русского народа, эту военную касту, или орден степных рыцарей, а также и указать на те причины, которые побудили донских казаков начать беспощадную борьбу, на жизнь и на смерть, с таким колоссом, как охваченная безумием анархии и революции и