Фарангис - Махназ Фаттахи

солдаты никогда не смогут дойти до этих краев, хотя периодически над нашими головами во время сбора хлопка и пролетали военные самолеты. Дети, за последнее время несколько осмелев и отвыкнув от войны, гримасничали и кривлялись им вслед.

– Неужели вы не боитесь? – недоумевал Джафар.

– А чего нам бояться? – в ответ кричали они, заодно считая, сколько снарядов на этот раз было сброшено с самолетов.

– Эти самолеты точно следили за нами! Только так они могли узнать об этом месте, – говорила я.

– Тогда давайте уезжайте отсюда, – шутил Джафар. – В таком случае они оставят нас в покое.

С утра до полудня мы работали, затем готовили обед и, поев, снова уходили в поле для сбора хлопка. Однажды в полдень, когда закончилась очередная порция работы, я быстро вернулась домой, испекла свежий хлеб и захотела порадовать всех сюрпризом и приготовить что-нибудь очень вкусное на обед. Решив сделать рагу из помидоров, баклажанов и кабачков, я взялась за дело. Приготовив еду в большой кастрюле и заварив свежий чай, я взяла все это и отправилась в поле, где все были заняты работой.

Позвав семью к скатерти, которую накрыла в тени большого дерева, я принялась разжигать костер, чтобы вскипятить воду для чая. Дети радостно подбежали на запах вкусной еды и были безумно счастливы. Все вокруг смеялись, так как для нас те моменты жизни действительно были поводом для душевного ликования.

– Не торопитесь! Не торопитесь! Сейчас всем по очереди положу еды! – смеялась я с половником в руках, накладывая всем поесть.

Неожиданно нас оглушило грохотом бомбы, взорвавшейся недалеко от нас. Вторая упала где-то в поле, а за ней посыпался град падающих с неба снарядов.

– Не разбегайтесь! – отчаянно кричала я. – Будьте рядом со мной!

Собрав детей, я бегом повела их в сторону горы, где было безопаснее среди скал и камней. Видя, как вокруг все рушится и взрывается, мы притаились там и просидели до ночи, дождавшись полного окончания бомбардировки. Разбитые и поникшие, мы брели домой с мыслями о том, что теперь и в этом месте небезопасно жить и нам снова придется вернуться к жизни беглецов, бесконечно ищущих жилье и пропитание. Снова по ночам мы выбирались в селение за едой, а затем возвращались на гору, где проводили весь день.

– Фарангис, – обратился ко мне тогда в шутку Джафар, – ты все-таки была права! Они взяли твой след, и теперь из-за тебя мы в опасности! Ты посмотри, что они с нами делают!

Глава 7

Обстрелы и бомбардировки становились все интенсивнее, поэтому уже через шесть дней мы поняли, что нам нужно покидать и это место. Собрав вещи, мы снова пустились в бегство через горные перевалы Бандеруш, и на этот раз с нами отправилась вся семья дяди.

– Нам надо найти убежище подальше отсюда, – говорил дядя, – поэтому я думаю, что будет лучше отправиться в селение Гувавар.

Свернув с горного пути, мы спустились к трассе, где заметили ехавшую навстречу нам военную машину.

– Да воздаст вам Всевышний благом! – крикнул из машины водитель. – Что вы тут делаете? Вам что, жить надоело? Быстрее садитесь в машину. Я отвезу вас куда-нибудь, где безопаснее.

Проехав полпути с этим отзывчивым солдатом, мы добрались до Гувавара, где были сконцентрированы иранские боевые формирования. Это место находилось вдали от зоны боевых действий, поэтому мы сразу почувствовали, что оказались в безопасности. Получив в тот же день вещи первой необходимости, палатки, одеяла и керосиновые лампы, мы легли спать, сильно уставшие после изнурительной дороги.

Пребывая в военном городке, в течение нескольких дней мы следили за тем, что происходит вокруг, и казалось, что нас забросило в место, находящееся где-то на перепутье между войной и небом.

– Я больше так не могу, – однажды не выдержав, сказала я мужу. – Алимардан, давай уедем в Дулаби? Женщины говорят, что многие нашли себе там безопасное убежище, которое, к тому же, близко к Гилянгарбу. Здесь мое сердце очень неспокойно.

– Хорошо, – сразу же согласился Алимардан, видя мои страдания.

Дядя, которому было в Гуваваре еще хуже, чем мне, тут же, не раздумывая, согласился с моей идеей, а родители захотели отправиться в Махидашт, город, который располагался еще дальше и, соответственно, представлял собой еще более безопасное место. В очередной раз собрав все вещи, мы отправились к трассе, чтобы найти какую-нибудь попутную машину. Посадив родителей с детьми в одну из них, отправлявшуюся в сторону Махидашта, мы остались ждать ту, что подвезет нас до Дулаби. В результате, сев в большой военный автомобиль, наполненный иранскими солдатами, мы начали наш путь в новое и неизведанное место.

– Все стараются побыстрее убраться из этих краев, а вы едете туда, где совсем небезопасно, – говорил нам удивленный солдат.

– Почему вы так поступаете? Какой вам смысл направляться в эпицентр военных действий? – спрашивал другой. – Уезжайте в Хамадан, Тегеран или Исфахан.

– Брат, вы не знаете, что мы испытываем и какие чувства не дают нам покоя, – пыталась объяснить им я. – С рождения, едва открыв глаза, мы видели эти места и выросли здесь. Как нам оставить всё это?

Доехав до Дулаби, окруженного горами и холмами, мы заметили множество палаток, установленных в ущелье рядом с рекой, которая там протекала. На сердце сразу стало очень спокойно и хорошо.

«Может быть, когда-нибудь ночью я смогу сходить к нам домой», – мечтала я.

Еще никогда я не видела такого количества палаток в одном месте. Под каждым большим дубом стояла палатка семьи из какого-нибудь иранского селения. Сама гора, а не только ущелье, до самой вершины также была усеяна людьми. По прибытии нам тоже выдали одеяла, палатку, канистру с водой и переносную керосиновую печку.

Всё, что мы могли делать в нашем новом месте обитания, – это наблюдать за проезжавшими мимо автомобилями. Несмотря на желание заняться хоть каким-то делом и заработать на определенные нужды, работы в тех местах было не найти. Погода становилась холоднее, поэтому мы были привязаны к одной-единственной лампе-керосинке, дававшей хоть какое-то тепло. Несмотря на то, что порой приезжали грузовики с бесплатным керосином, его все же не хватало и возникала острая необходимость покупать больше. Те, кто имел хоть какие-то средства, купили небольшие баллоны, в которых хранили так быстро расходовавшийся керосин. Кто-то держал его в бочонках или бутылках, но мы с Алимарданом были из числа самых бедных, не могли позволить себе покупку новых запасов керосина и были вынуждены использовать лишь три небольших канистры, которые Алимардан привез из близлежащего селения.

Однажды, оставшись без единой капли керосина