Король пиратов. Удивительная история Генри Эвери и зарождение Золотого века пиратства - Шон Кингсли

Seahorse на корабли испанцев в Красном море, хотя понимал, что испанцы плавают в Атлантике и не отваживаются заходить в Красное море или Индийский океан. Получалось хорошее прикрытие для официального пиратства. Когда Куэйл захватил приз у Малабарского берега, работники Ост-Индской компании в Сурате были вынуждены выплатить компенсацию[361]. Так появился новый метод предпринимательства.

Пять лет спустя Эндимион Портер, камердинер короля Англии, спонсировал пиратскую экспедицию, одобренную государством. В апреле 1635 года в Красное море отправились тайно снаряженные корабли – не особо добрый Samaritan[362] и Roebuck. На входе в Красное море Roebuck захватил два индийских торговых судна, лишив их денег и товаров. И снова к ответственности привлекли Ост-Индскую компанию – как представителя Его Величества в Индии. Ее суратских служащих удерживали в тюрьме, пока они не возместили ущерб. Компания направила жалобу. Одного из торговцев, работавших в Англии с Портером, бросили в тюрьму, хотя быстро освободили под залог по приказу короля. Карл I пообещал на досуге лично рассмотреть это дело. Но так и не удосужился[363].

Перед Эндимионом Портером замаячили большие деньги, и он заключил новое партнерство с сэром Уильямом Куртеном с целью наладить частную «торговлю» с Ост-Индией. Король Карл поддержал идею, хотя она нарушала устав Ост-Индской компании, и даже внес часть первоначального капитала в размере 10 000 фунтов. Куртен ограбил два корабля из Сурата и Диу и замучил их экипажи. Работники компании в Сурате не удивились, когда ответственность за ущерб свалили на них. Их снова бросили за решетку на два месяца. Чтобы вернуть свободу, им пришлось выплатить 170 000 рупий и дать торжественную клятву оберегать индийское судоходство[364].

Ничего не изменилось. Пиратские нападения участились. В 1684 году Абдул Гафур потерял из-за пиратов свой первый из многих кораблей. Еще два торговца под английскими флагами, установив 44 и 20 пушек, захватили в Красном море груз стоимостью 600 000 рупий. Голландские и французские торговцы, конкурировавшие с лондонской Ост-Индской компанией в Сурате, воспользовались возможностью «выплеснуть свой яд» в попытке добиться изгнания англичан из Индии навсегда[365]. Опасное время для амбиций компании. В тот момент англичане прибегли к силовым методам: потребовали особых торговых привилегий и попытались склонить падишаха к своей точке зрения. Когда Аурангзеб отказался, компания блокировала западные порты Индии и доступ к Красному морю. Из Англии к индийским берегам отправились двенадцать военных кораблей – двести пушек и шесть сотен солдат[366]. Падишах назвал компанию пиратами и, в свою очередь, блокировал британский порт в Бомбее; в итоге в 1690 году англичане выплатили штраф в размере 150 000 рупий[367].

В то же время реальные пираты роились вокруг Индии, как осы. В 1689 году снаряженные в Карибском бассейне пираты «докучали» торговле в Ост-Индии. Морские разбойники нападали на корабли у Малабарского берега, в Персидском заливе, у входа в Красное море, в Мозамбикском проливе – вплоть до Ачина на Суматре (современная Индонезия)[368]. Убытки потрясали. Одна успешная флотилия из трех пиратских кораблей (двух английских и одного голландского), объявившаяся на острове Святой Елены в 1689 году, везла такое количество добычи, что едва могла плыть. Случившийся рядом работорговец сообщал:

Они проматывали свои неправедные доходы и утоляли жажду европейской выпивкой по тем тарифам, какие только устанавливал этот капитан [работорговец]; и они так открыто спускали свои товары и поглощали благородное вино, словно утомились владеть награбленным и желали заглушить все наскучившие мысли о нем[369].

1690-е годы начались так же скверно. В августе 1691 года в устье реки Тапти джентльмены удачи захватили корабль богатого купца Абдула Гафура, заполучив добычу стоимостью девять лакхов. И снова служащих форта Ост-Индской компании арестовали, а английскую торговлю запретили – и совершенно не важно, что пират на самом деле являлся датчанином[370]. Англию называли лучшим другом пиратов. Сколько бы компания ни заявляла о своей невиновности, сколько бы ни писала на родину негодующие письма с требованиями остановить морских разбойников, пиратство вышло из-под контроля.

В 1692 году король издал указ о предоставлении руководству Ост-Индской компании новых полномочий по захвату пиратов. Однако указ не возымел никакого эффекта. Пираты – хорошо обученные моряки – могли обогнать, перехитрить и одолеть в бою большинство кораблей. Потенциальные призы были столь велики, а риски столь ничтожны, что к разбойникам присоединялись даже служащие компании[371]. В том же 1692 году пираты ограбили еще два корабля Гафура – Karimi и Ahmadi, разжившись испанскими реалами на сумму 500 000 рупий[372].

Когда Генри Эвери добрался до Красного моря в 1695 году, где к Fancy в Бобс-Ки присоединился капитан Томас Тью, Тью уже сорвал джекпот[373]. На шлюпе водоизмещением 60 тонн с командой из 70 человек он дважды выходил из Нью-Йорка на разбой в Красном море, а его собственная доля составила 12 000 фунтов[374]. Теперь он вернулся, чтобы добыть еще больше[375]. Томас Уэйк примкнул к флотилии Эвери в Красном море, несмотря на то что в конце 1680-х годов получил от короля помилование за пиратство и якобы исправился[376].

Сейчас, когда с рук Эннесли сняли кандалы и у него появились письменные принадлежности и бумага, торговец-дипломат начал строчить письма в Лондон, призывая руководство компании принять серьезные меры. Премьер-министр Асад-хан – союзник англичан при дворе, лихо бравший взятки, – прилагал все усилия, чтобы охладить гнев падишаха. «Царь царей, англичане – великие купцы и ведут обширную торговлю в твоей стране, – советовал он своему правителю. – В этих морях много разбойников в шапках (европейцев), но англичане этим не занимались и никогда не будут заниматься»[377]. Эти мудрые и дорогостоящие слова отменили смертный приговор Эннесли и его людям. Теперь возник вопрос, как поступить с неправильными англичанами.

В конце октября Эннесли предупредил Лондон, что «нет ничего более прискорбного, нежели публичное бесчестие нашего короля и страны со стороны варваров-неверных, которые попрали общественное доверие, обеспеченное нам гостеприимством и защитой правителя, положенными чужеземцам». После злодеяния Генри Эвери подарков на 30 000 рупий и нескольких персидских лошадей в день наступления нового года было уже недостаточно. Эннесли предложил новый подход: предоставлять корабли Ост-Индской компании для охраны судов, идущих из Индии в Моху и Джидду и обратно. За такое удовольствие падишах империи Великих Моголов должен был платить 400 000 рупий в год. Эннесли улещивал своего начальника, генерал-губернатора Ост-Индской компании сэра Джона Гейера, уверяя его,