Мать Тереза. Вера творит чудеса - Жан-Мишель ди Фалько

туда, — говорила она, — где больше всего духовная нужда, где больше всего работы, где люди явно готовы принять духовное наставление и святые таинства. Мы идем туда, где Церковь всего нужнее, где ее вовсе нет или очень мало. Чтобы отвадить нежеланных просителей, она прибавляет к этому главному требованию еще три условия: „Сестры должны иметь возможность трудиться среди бедных — а бедные есть везде, даже в так называемых богатых странах: Франции, Германии, Англии, Соединенных Штатах. Сестры должны располагать достаточным временем для общей и уединенной молитвы. Наконец, им должна быть обеспечена духовная помощь опытного, наставленного в вероучении священника превосходной нравственности“».

В Венесуэле мать Тереза сразу убедилась, что она здесь нужна — вернее, ее орден. Поэтому в Коро, штат Яракуи, был открыт приют. Не обошлось без проблем и недоразумений. Простодушные местные католики искренне не знали, с кем имеют дело. Щедрые благотворители из лучших побуждений пожертвовали Миссии Милосердия холодильник, стиральную машину и мебель. Им немедленно вернули их приношения. Мать Тереза в гневе растолковала имеющим уши: «Бедняки стирают руками, у них нет никаких холодильников и уж подавно мягкой мебели». Этот инцидент вызвал много толков, но послужил во благо. С тех пор Миссия Милосердия, куда бы она ни являлась, могла быть уверена, что приглашающие знают ее устав и ничего не перепутают. Где бы ни поселились миссионерки, они живут так же, как их сестры в Калькутте: довольствуются минимально необходимым, считая, что и этого слишком много.

Прибыв из Индии в Коро, сестры тотчас взялись за работу. А работы хватало. Как и в Калькутте, они заботились о самых бедных, о сиротах, больных и изгоях. Но кроме того, им приходилось возмещать недостаток местного духовенства. Во многих приходах годами некому было служить, так что верующие оказывались лишены святых таинств. По благословению монсеньора Бенитеса, монахини стали исполнять дьяконские и катехизаторские обязанности. Как говорит одна из них, «в Венесуэле мы стали почти священниками: делали все, только не исповедовали и не служили мессу. Чудесная работа!».

Расширение ордена не осталось незамеченным. Как мы уже говорили, в 1965 году, во время визита Павла VI в Индию, мать Тереза впервые после долгого перерыва встретилась с прессой. Бывшей внештатной корреспондентке католической газеты в Загребе пришлось отвечать на вопросы бывших «коллег». Один из них, знаменитый режиссер ВВС Малькольм Маггеридж, задумал грандиозную премьеру: большой репортаж о Миссии Милосердия с участием матери Терезы. Ему же пришло в голову, чтобы журнал «Лук» напечатал о монахине большую статью с завлекательным заглавием «Как стать святой». Взяв рекомендательное письмо у архиепископа Вестминстерского кардинала Хинена, Маггеридж полетел в Калькутту на разведку. Поначалу мать Тереза отнеслась к его затее довольно скептически. Ей совершенно не хотелось показываться перед камерами, говорить о своем деле и о себе самой. Кончилось тем, что она, скрепя сердце, на все согласилась, но выдвинула свое условие: «Если эта передача поможет людям больше полюбить Бога, мы сделаем ее. Но в ней должны участвовать мои братья и сестры: ведь это их труд». В заключение она сказала: «Let’s do some beautiful for God» — «Давайте сделаем что-нибудь прекрасное для Бога». Эта фраза стала заглавием передачи и книги, которую Малькольм Маггеридж написал на ее основе. Через несколько месяцев после первого визита он вернулся со всей своей группой. Съемки начались. Мать Тереза инстинктивно нашла нужные слова для рассказа о своей конгрегации: «Я не люблю делать что-то такое очень большое. Для нас самое главное — отдельный человек. Чтобы полюбить человека, к нему надо подойти очень близко. Я верю в действие человека на человека, и тогда каждый человек становится для меня Христом, и как один Христос, так и этот человек становится для меня тогда единственным в мире. Я помогаю не толпам, а только отдельным людям. Если бы я видела толпу, я бы ничего не стала делать». Но притом она не попала в ловушку индивидуализма. Когда режиссер стал задавать ей вопросы о ее жизни, обещая даже написать ее биографию, она ответила с добродушной насмешкой: «При жизни Христа Его биографию не писали, но Он сделал самое великое дело: спас мир и научил людей любить Отца. Вот это и есть Его дело, а чтобы исполнить его, мы должны стать простыми орудиями, исполнить свою задачу и тихо уйти».

Чем больше шли съемки, тем больше матерый журналист Малькольм Маггеридж поневоле убеждался, что перед ним действительно исключительная личность, обладающая особым Божьим благоволением. Снимать в Калькутте непросто. Воздух там очень влажный, вода оседает на объективах и портит качество изображения. Кроме того, Нирмал Хридая — темное здание. Там так мало света, что самые опытные осветители могут прийти в отчаяние. Оператор был твердо убежден, что в приюте снимать не сможет. Но режиссер обязательно хотел запечатлеть на пленке мать Терезу, утешающую умирающего. Камера застрекотала. Увидев результат — на редкость отчетливое изображение, окруженное необычайным свечением, — Маггеридж был вынужден признать удивительную истину: «Я думаю, что мы первыми получили достоверное изображение чуда на пленке!» Передача была показана по ВВС в прайм-тайм; она имела колоссальный успех, и, хотя в ней не было просьб о пожертвованиях, она принесла Миссии Милосердия 260 тысяч франков.

Эти деньги пришлись кстати, потому что мать Тереза начинала новые проекты. После Индии и Латинской Америки пришла пора задуматься и о других континентах, в том числе о родной Европе, наивно полагавшей, что в ней не может быть нищеты. В марте 1968 года Павел VI пригласил монахиню на встречу в Рим. Курия постаралась. К приглашению понтифика был приложен авиабилет из Калькутты в Рим и обратно, а также 1000 долларов, которые немедленно употребили на нужды бедных. 22 августа мать Тереза вылетела в Рим вместе с сестрой Фредерикой. Она знала, что сможет повидать там брата Лазаря, который жил в Риме с женой. Лазарь каждый раз со страхом ждал, какой еще сюрприз ему приготовила сестрица. В прошлый раз в аэропорту Фьюмичино ему пришлось проявить недюжинный дипломатический талант, чтобы успокоить итальянских таможенников, когда мать Тереза с другими монахинями регистрировали и предъявляли багаж. Багаж их представлял собой кучу кое-как перехваченных веревками дырявых корзинок и картонных чемоданов, разобраться в которой было решительно невозможно. На сей раз он мог спать спокойно. Мать Тереза прибыла по приглашению Папы, ее встречали в аэропорту как официальное лицо. Уделить много времени брату и его семье она не могла. Папа хотел как можно скорей встретиться с монахиней и поделиться с ней идеей, которую всякий другой счел бы несуразной: открыть приют