Седьмой отряд - Энди Макнаб

Парень из SBS притих. Я было подумал, что это из-за того, что он был крепким засранцем, возможно, он не хотел столкнуться с Иностранным легионом и оказаться в проигрыше.

Когда мы оказались там, половину времени он прятался и никогда не ходил на камбуз. Он жил на шоколадных батончиках и объедках, что приносили его товарищи. Сам себе придурок: 2 REP были отличными ребятами, они хотели знать все о нас, а мы о них. Они брились налысо, но выглядели очень Гуччи со своими портмоне и элегантной формой. Многие из них были австрийцами, возможно, внуками сотен нацистов, которые пошли в Легион в 45-м и отправились воевать во Вьетнам. Они были крутыми, но мы хорошо ладили с ними. Большинство из них были хорошо образованными; они хорошо говорили на английском и на французском, как на своем родном языке.

Наш парень так и не высовывался. Мне подумалось, что он немного странный, да и хер бы с ним. Скорее всего, я его больше не увижу. Только в последний вечер, когда мы пошли в город в рыбный ресторан, он, наконец, признался. Он сбежал из морской пехоты, и затем отправился во Францию. Оказавшись там, он совершил романтический поступок и вступил в Легион, где, в конце концов, оказался во 2 REP. Он отбыл только три года из пяти, на которые обязался. «Мне просто стало скучно». Он повозил по тарелке большой кусок рыбы, первую настоящую еду, увиденную им за две недели. «Так что я дал ноги и от них, вернулся в морскую пехоту, предстал перед военным трибуналом, отсидел свой срок, вернулся в коммандос и, в конце концов, попал в SBS. Когда мне предложили курс фрифолла, я не мог отказаться, потому что на военный курс свободного падения хотят попасть все и каждый. Вернуться во Францию уже было достаточно плохо, но потом я узнал, что здесь собирается быть 2 REP… А потом еще хуже. Я увидел одного из своих приятелей, который пришел служить вместе со мной. Если беглеца ловят, он получает где-то лет десять — отсюда и все эти батончики «Марс»…»

29

БЕЛФАСТ

Ноябрь 1984 г.

В шаттле «Бритиш Эйрвейз» из Хитроу передо мной возвышался белый перманент Глории Ханнифорд[49], но это не было моим самым большим кайфом. С трехдневной щетиной на подбородке, длинными волосами и в дешевых кроссовках, купленных на деньги, выданные на одежду, это был первый раз, когда я летел в Северную Ирландию гражданским рейсом. Обычно меня запихивали в грузовой отсек C-130 с парой стрелковых рот, отправляющихся в командировку или, в первые годы, на борт парома Королевского транспортного корпуса из доков Ливерпуля. Это было хуже всего. Они были плоскодонными для высадки на берег, что превращало Ирландское море в американские горки, а плавание обычно длилось около четырнадцати часов. Это были в буквальном смысле пароходы.

А теперь я сижу с пластиковым стаканчиком очень черного, крепко заваренного кофе, сомнительного вида сэндвичем с сыром в пластиковой упаковке и батончиком «Твикс», и слушаю, как Глория болтает со своим приятелем. У обоих был какой-то странный парфюм, но это было гораздо лучше, чем пары дизеля на пароме или потная вонь солдат, набитых как сардины в C-130.

Я развернул свой «Твикс» и использовал половинку, чтобы размешать крошечную порцию молока в кофе. Я заглянул в свою газету. Они просили читателей написать и оценить самые важные события года. Выбирать было из чего. Был выявлен вирус СПИДа. Была убита премьер-министр Индии Индира Ганди. Десять миллионов человек голодали в Эфиопии. Советский блок бойкотировал Олимпийские игры в Лос-Анджелесе. Майкл Джексон продал миллиарды копий «Триллера» и, казалось, весь мир шел на работу лунной походкой.

Ближе к дому, и, конечно, ближе к тому, во что я собирался ввязаться, Джон Сталкер, заместитель главного констебля полиции Большого Манчестера, прибыл в Белфаст в мае, чтобы начать расследование предполагаемой политики стрельбы на поражение со стороны сил безопасности в регионе. В сентябре силы безопасности Ирландской Республики перехватили траулер «Марита Энн» у побережья графства Керри и обнаружили семь тонн оружия и взрывчатых веществ, предположительно предназначавшихся PIRA. А всего пару дней назад PIRA осуществила взрыв бомбы в Гранд-отель Брайтон в Англии, использовавшийся в качестве базы для ежегодной конференции Консервативной партии. В результате погибли четыре человека, и еще один скончался позже от полученных ранений. PIRA опубликовала заявление, адресованное Маргарет Тэтчер: «Сегодня нам не повезло; но помните, нам должно повезти только один раз — вам будет нужно, чтобы везло всегда».

Фрэнку повезло всего две недели назад. Безумец направился прямо к возможной огневой точке PIRA, чтобы проверить, есть ли кто-нибудь на позиции. Он повел патруль к отдельно стоящему дому, принадлежащему внештатному сотруднику сил безопасности. Группа постановки задач и координации (Tasking and Coordination Group — TCG) выяснила, что он стал целью и, вероятно, будет застрелен, когда выйдет из дома.

Планировалось устроить засаду снаружи дома и дождаться появления PIRA. Проблема была в том, что там было только одно укрытие, где ее можно было устроить. Что, если PIRA добрались туда первыми и уже сидят в кустах, ожидая, когда цель покинет дом с первыми лучами солнца?

Решением Фрэнка было пройти 300 метров по открытому пространству между домом и укрытием, и посмотреть, бросится ли кто-нибудь бежать, или начнет стрелять в него.

Они должны были придти в замешательство, когда Фрэнк направится к ним. Какого хрена он делает? Сколько их там еще? Это ловушка? Если они убьют его, они подпишут себе смертный приговор?

Фрэнк продолжал идти, ожидая в любой момент получить очередь в лицо. Наконец он добрался до кустов и раздвинул их. Там никого не было.

Теперь все перевернулось с ног не голову. Патруль занял позицию в укрытии. Они ждали четверо суток, но PIRA так и не пришла. Возможно, они услышали, что на районе появился парень, чей следующий трюк — обратить их всех в соляные столбы.

Загорелось табло «пристегните ремни», и Глория оставила автограф на бортовом журнале последнего из пассажиров. Я посмотрел в иллюминатор, вниз на пятимильный снайперский полигон, который большинство людей называло Белфастом. С моим свежеобретенным навыком вывода я ощущал себя полноценным членом Седьмого Отряда, и теперь я отправлялся на дело.

Перед отбытием я не получил никаких