Седьмой отряд - Энди Макнаб

Далеко внизу Оксфордшир купался в солнечном свете. Когда пилот кренился влево и вправо, я мог видеть обсаженные деревьями дороги и здания.

Роб указал мне на задний борт. Оказавшись там, я развернулся, и он толкнул меня назад, пока мои носки не оказались на самом краю пола, а пятки на пути к Оксфордширу. Он взялся за лямку моей подвесной системы и уставился мне в глаза, пока поток воздуха трепал мой комбинезон. Мы должны были сохранять зрительный контакт, пока самолет выходил на курс, и он удерживал меня на месте. Он поглядывал в сторону, на сигнальные огни.

«КРАСНЫЙ!» — крикнул он мне в лицо.

Я кивнул.

«ПРИГОТОВИТЬСЯ!» Должен был, загореться зеленый.

«ВНИМАНИЕ!» Он потянул меня так, что я качнулся вперед.

«ПОШЕЛ!»

Я отклонился назад и оттолкнулся от обреза рампы, ноги вниз. И принял стандартную позу «лягушки» — колени согнуты под девяносто градусов, руки вытянуты на уровне плеч. Я падал прямо вниз, устремив взгляд на самолет над собой, пока обычная сила ветра брала верх над попутным потоком.

Лицо Роба было всего в футе от моего. Секундный интервал между прыгающими равнялся более чем шестидесятифутовому промежутку. Должно быть, он вышел почти у меня на ушах, но я не заметил. Я был слишком занят, пытаясь не облажаться.

Меня не кувыркало. Я продолжал смотреть вперед. Самолет был намного выше нас и становился меньше с каждой секундой. Я сосредоточился на том, чтобы держаться на одном уровне с Робом. Он был примерно в десяти футах от меня, вровень со мной и пристально наблюдал.

Я все еще был в более-менее устойчивом положении и не раскачивался. Я позволил себе на мгновение насладиться чистым притоком адреналина от падения на предельной скорости. Это было похоже на то, как встать в люке на крыше машины, идущей на 120 милях в час (193 км/ч). Давление ветра изо всех сил старалось сорвать с меня комбинезон. Я улыбнулся, и мои щеки раздуло. Все мое лицо трепало. Я начал колебаться, и замахал руками, чтобы скомпенсировать это. Меня чуть не перевернуло.

Продолжай смотреть на Роба!

Его лицо напоминало мопса с хлопающими щеками. Я предположил, что мое не сильно отличалось.

Теперь я должен был выбрать точку на земле и проверить, не смещаюсь ли влево или вправо от нее. Я мог быть устойчивым по курсу, мог располагаться в правильном направлении, но также мог смещаться вправо или влево. Я хотел падать прямо вниз, не смещаясь назад или вперед, влево или вправо. Все подо мной было крошечным. Я сосредоточился на изгибе двухполосной автодороги A40. Я шел прямо вниз — как я полагал…

Я непрерывно проверял свои высотомеры. Как только я достиг 4000 футов (1220 м), я приступил к раскрытию. Зафиксировав взглядом красное стальное кольцо на правой лямке, я поднял левую руку над головой и схватил кольцо правой. Меня затрясло и начало разворачивать, но уже почти настало время тянуть, и я не был уверен, как это исправить, теперь, когда я вышел из позы лягушки.

Я выставил оба локтя, чтобы сохранить симметрию. Если я выставлю только один, поток будет толкать его, и меня начнет раскручивать.

Я не был абсолютно стабилен, но я был в порядке. Роб был где-то там, всего в нескольких футах, но я не видел его. Мои глаза были заняты показаниями «альти»[45] на моем левом запястье.

На 3500 футах (1065 м) я потянул кольцо. Шпилька, которая удерживала купол, выскочила. Я убедился, что кольцо у меня в руке. Не то чтобы это было нужно: ранец на моей спине бултыхался из стороны в сторону, пока пружина выталкивала наружу медузу (маленький парашют), чтобы она хватанула воздуха и потянула основной купол. Следом сзади выскочили стропы, и БАХ, купол захватил воздух. Я был Багзом Банни, заскочившим за угол прямо под удар сковородой.

27

Я не был обеспокоен так, как следовало бы, тем, где все остальные, кто были в небе. Я был слишком занят, разбираясь с самим собой.

Я услышал, как хлопнул, раскрываясь, еще один купол, значит, кто-то был рядом. Я посмотрел наверх, чтобы убедиться, что в восемнадцати футах надо мной купол, а не большой мешок с бельем. Края купола все еще не полностью наполнились. Я схватил стропы управления, оторвал их от липучек на свободных концах чуть выше каждого плеча и с силой потянул их.

Я поднял глаза, отрабатывая заученное. Все было там, где и должно быть, когда парашют полностью наполнился. Но, чтоб его, у меня болели яйца! Ножные обхваты съехали мне в пах, и было ощущение, что кто-то жестоко сжал моих поганцев.

Я проверил воздушное пространство вокруг себя, готовый предпринять маневр уклонения. Рядом никого не было, никаких других парашютов, поворачивающих влево, когда им следовало бы свернуть вправо, и несущихся в мою сторону. Вот так. Все, что мне теперь оставалось делать, это наслаждаться полетом.

Я видел инструкторов под квадратными куполами, круживших словно ястребы вокруг своих подопечных, пока мы спускались к земле под нашими архаичными PB6, не имевшими возможности управляться, кроме разворотов влево или вправо.

Машины двигались по A40, как игрушечные. Овцы размером с ватные палочки были рассыпаны по полям. Парни в обеспечении на площадке десантирования (DZ), выпустили синий дым. Мы должны были развернуться против ветра, когда приземлялись.

Делать, вися в безмолвном небе, было больше нечего, но прежде чем я это осознал, я начал стремительно снижаться. Когда вы оказываетесь вровень с горизонтом, то понимаете, как быстро эта твердая штука приближается к вам. Вы падаете со скоростью 20 миль в час (32,2 км/ч)[46], то же самое, что спрыгнуть с десятифутовой (3 м) стены. Я принял положение для приземления-падения (PLF), полусогнув колени, сведя ноги вместе, готовый принять землю.

Я ударился о землю и перекатился. Вроде как. Времени насладиться моментом не было. Мне нужно было упаковать купол в большую зеленую нейлоновую сумку, которая была запихнута за пазуху моего комбинезона, сдать его укладчикам ВВС, запрыгнуть в машину и нестись обратно в Брайз-Нортон на следующую выброску. Мы делали по три прыжка в день с разбором результатов в промежутках.

Первые несколько прыжков я ощущал неуклюжесть и неестественность; затем я начал привыкать. Мы прыгали «чисто в форме»: без Бергена, без оружия, без снаряжения, без кислородного оборудования. Прежде чем мы отправлялись в По, мы должны были уметь контролировать себя в небе: левый разворот, правый разворот, сальто назад и вперед, горизонтальное перемещение, спираль и восстановление