Плавучий мост. Журнал поэзии. №2/2019 - Коллектив авторов

за метелью,

буйствует над городом луна!

Пара

Лишь только решил: позвоню-ка жене,

как тотчас она затрезвонила мне.

Спросить не успев, получаю ответ.

А ты говоришь, телепатии нет.

Народная версия: муж и жена

одна сатана – для безлюбых верна.

Я так полагаю, дожив до седин:

у любящих – ангел-хранитель один.

Точнее, у каждого свой искони,

но в паре посменно дежурят они.

А враг человечества, жутко сердит,

смоля самокрутку, в сторонке сидит…

Что если…

Эй, проклинатели, должно ли вздором

скверные ваши слова почитать?

Что если мир существует, в котором

бранная речь убивает, как тать?

Брату в сердцах пожелаете смерти —

в энной вселенной скончается тот.

Сколько миров у Творца на мольберте?

Что если прóклятый – в каждом умрёт?

Древние знали, по мысли Поэта,

силу, которую слово несло…

Что если помнится практика эта

теми, кто речь применяет во зло?

HIDROGENII OXYDUM

Земля сегодня – свалка ширпотреба.

Земля позавчера – плавильный цех.

Из недр её вознёсся пар до неба,

и небо пролилось, как рваный мех.

И лёд зимой, и паводок весенний,

и плёс, переходимый с лета вброд:

вся эта цепь волшебных превращений —

окисленный («сгоревший») водород.

Природа кропотливо связи множит:

беспримесное – пусто иль мертво.

И даже день, который пресно прожит,

сладит сознанье краткости его…

Фанагория. Стела Дария Первого

В Милете, одержав победу над восстаньем,

успех отметил царь плитою с назиданьем,

но стелу город снёс, когда вернул свободу,

а камни уступил торговцу-мореходу.

И знак триумфа стал, как то бывает часто,

востребованным вновь лишь в качестве балласта.

Купеческий корабль исчез в морском тумане —

и вёсла осушил у берега Тамани…

За двадцать пять веков от многих государей

остался только прах. А что оставил Дарий?

На мраморной плите, раскопанной недавно, —

хвала царю царей, ушедшему бесславно.

Межсезонье

Бела зима, пока расстелен

по всей округе снежный плат.

Красна весна, доколе зелен,

и ал, и жёлт её наряд.

А меж зимою и весною

стоит пора, когда вода

выносит сор, подобно гною,

на свет из-под коросты льда.

Округа пудрится спросонья,

но быстро тает новый снег…

Не век продлится межсезонье.

Вы как считаете: не век?

Мы

Что за крест уготован России

за великие наши грехи?

К Богородице Деве Марии

обращаю мирские стихи.

Походатайствуй, Матушка Божья,

перед Сыном Своим за того,

кто прощения ждёт у подножья

золотого престола Его.

Мы зовёмся народом единым,

но идём в одиночку на Суд.

Виноватых ищи по сединам.

Молодые пускай подрастут…

Послевкусие

Дневник вести ленюсь, а память вероломна:

что в ней отражено, попробуй рассмотри…

Вот город на Оке – сестра Москвы Коломна.

Её зубчатый кремль. Её монастыри.

На пристани народ заезжий гоношится.

Воскресный теплоход зашёл на островок.

Здесь буйствуют слепни! Зато растёт душица,

изводчица хвороб, изгонщица тревог.

Познания мои в градостроенье скромны:

я всё перезабыл, о чём поведал гид.

Но помню пряный чай с душицей из Коломны,

с речного островка в окладе из ракит.

Знаки

Сегодня, спозаранок, у перрона

недоброе накаркала ворона,

незримая среди грачиных гнёзд,

как чёрная дыра меж тёмных звёзд.

А ночью перешла дорогу крыса,

грязна, как мировая закулиса,

и юркнула в подвал, а может, в ад:

не знаю, не заметил, виноват.

Вы думаете, все приметы – враки?

Во что судьба слагает эти знаки,

в какой недешифрируемый код?

…Куда понятней был бы чёрный кот.

Майское утро

Зарёй облака, точно кровью бинты,

набухли, и, венчики вверх поднимая,

тревожно сканируют небо цветы,

локаторы мая.

Небесная кровь у предела земли

светлеет и льётся рекою молочной.

Иль это сады небосклон замели

метелью цветочной?

Неспешная прежде, сегодня резва

хозяйка-весна. В осторожных ладонях

грачиные гнёзда укрыла листва

от глаз посторонних.

Соло

Жизнь, увы, не делается слаще:

либо горше, либо солоней.

Тем отрадней, что в бетонной чаще —

в городе – защёлкал соловей.

Дверь балконная открыта: ночью

воздух после ливня свеж и чист —

слышу, как, невидимый воочью,

мастер-класс ведёт лесной солист!

Мир земной – в предощущенье краха:

без пяти двенадцать на часах…

Сколько весит серенькая птаха

на вселенских замерших весах?

Шестое июня

Ясный день, улыбка лета.

У реки, в потоке света,

опираясь на гранит,

Пушкин бронзовый сидит.

Вот, почуя вдохновенье,

поднял руки на мгновенье…

Или крылья распростёр,

что незримы до сих пор?

«Королей» литературы,

мельтешащих у скульптуры,

бронзовеющих вождей

Пушкин бронзовый – живей!

Друкарь

Как несколько земель, чья слава – не химера,

оспаривали честь быть родиной Гомера,

так несколько Церквей, чьи прения старинны,

не сходятся