Матильда. Любовь и танец - Татьяна Васильевна Бронзова

действительно была настолько хороша собой, что никто спорить с балетмейстером не стал.

Матильда же была очень довольна и предложенной ей небольшой партией феи Кандид. Как только девушка вошла в театр, она сразу поняла, что сегодня царская ложа не пустует, так как у всех актёров и служителей было приподнятое настроение.

– Сегодня на спектакль прибыл император? – спросила она у помощника режиссера, спешащего с колокольчиком в руке дать первый звонок к началу спектакля.

– Нет. Наследник престола с сестрой Ксенией.

Сердце девушки забилось сильнее, и она еле справилась с охватившим её волнением. А вдруг он специально приехал в театр, чтобы увидеть её на сцене перед своим отъездом по миру? Ведь теперь он знает, что именно она исполняет роль Красной Шапочки, а потому будет смотреть на её танец другими глазами! Это была очень приятная мысль, от которой сразу стало веселее. Матильда решила, что во время поклонов не будет сводить глаз с царской ложи. Почему-то она не сомневалась, что цесаревич тоже будет смотреть только на неё.

* * *

На следующий день с утра Матильда Кшесинская уже репетировала вместе с балетмейстером Ивановым свою небольшую новую роль. Танец после вчерашнего просмотра был у неё в памяти, и все движения давались легко.

– Очень хорошо, – похвалил её в конце репетиции Лев Иванович. – Вас хоть завтра можно выпускать на сцену.

В отличном настроении, ощущая полное удовлетворение от только что проделанной работы, Матильда вошла в гримуборную, сняла репетиционный костюм и, накинув халат, отправилась в туалетное отделение ополоснуться с помощью дежуривших там горничных. Туда неожиданно заглянула Татьяна.

– Как хорошо, что я тебя нашла, – обрадовалась она. – А то бегаю по всему театру!

– Подожди меня в гримерной. Я сейчас.

Гримуборная, где располагалась Матильда, вмещала в себя пятнадцать танцовщиц. Но девушка была уверена, что уже на следующий год её обязательно выведут из разряда кордебалета и тогда переведут в более комфортную комнату на четырех или даже трех актрис. Во всяком случае она всё сделает, чтобы так было!

– Ты просто повидаться или что-то важное? – спросила Матильда, вернувшись из туалетной комнаты и устроившись на стуле около гримировального столика, подняв вытянутые ноги на столешницу. Она всегда отдыхала так минут десять, плотно укутавшись в свой халат из толстой байки, чтобы остыть и расслабить мышцы, перед тем как начать одеваться.

– Ты помнишь моего гусара Волкова? – интригующе спросила Татьяна тихо, чтобы их разговор не могли слышать другие находящиеся здесь танцовщицы.

– Конечно.

– Так вот, наследник берет его с собой в путешествие, – гордо заявила она.

– Как же ты без него? – посочувствовала Матильда. – Ведь это почти год.

– Буду ждать, как верная Пенелопа, – улыбнулась Татьяна.

– Ты знаешь, когда они отбывают из Петербурга?

– Двадцать третьего октября. Совсем скоро. Но я должна тебе кое-что передать, – в её голосе зазвучала таинственность. – Наследник просит у тебя фотографию. Вероятно, хочет взять с собой в дорогу. Я тебя поздравляю. Это означает, что ты ему не безразлична!

У Матильды радостно забилось сердце. Значит, вчера она не ошиблась, он приезжал прощаться с ней! В волнении она сбросила ноги со столешницы и прошептала:

– Но у меня нет ни одной фотографии, кроме детских.

– А с выпускного? Там всегда делают портреты.

– Что ты! Я там так ужасно вышла.

– Ну, тогда иди и сфотографируйся. Времени тебе даю четверо суток. В субботу они уже переезжают в Гатчину.

В тот же день Матильда заскочила в фотоателье. Долго приводила свои волосы в порядок перед большим зеркалом. Фотограф, старый еврей, видно занимающийся этой профессией с самого начала её появления, посадил Матильду на стул.

– Деточка, поверните свою очаровательную головку левее. Ещё левее. Стоп. Вот так хорошо. Не шевелитесь. Улыбнитесь. Лицо не напрягайте. Расслабьтесь. Глазки повеселее. Приготовьтесь, сейчас вылетит птичка.

С грохотом ярко озарила всё вокруг фотовспышка.

– Приходите через десять дней.

– Нет-нет. Что вы? – вскрикнула Маля. – Мне нужно срочно!

– Что за срочность такая? – удивился мастер фотографии. – У меня такой услуги нет. Только в порядке очереди.

– Понимаете, мой жених уезжает с полком на сборы, – со слезами на глазах врала Матильда. – Он попросил мой портрет. Пожалуйста! Помогите! От вас зависит моё счастье!

Старик растрогался.

– Ну, хорошо, сделаю. Но мне всё равно нужно три дня.

– Это подойдёт, – обрадовалась Маля.

Через три дня она получила свою фотографию. Слезы выступили на глаза Матильды.

– Но я получилась ужасно!

– Ну, почему же ужасно, – пытался успокоить её фотограф. – Правда, в жизни вы намного лучше. Всё дело в том, что вы не умеете расслаблять мышцы на лице. Вы их напрягаете. Поэтому и улыбка у вас такая неестественная, а взгляд напряженный.

– Вы так долго готовитесь! Как же тут выглядеть естественной? У меня все мышцы лица онемели в ожидании.

– Если я плохо наведу на ваше лицо фокус, вы получитесь смазанной. Вот изобретут такой аппарат, чтобы быстро фокус наводить, тогда другое дело! Давайте попробуем ещё раз.

– Нет. Видно не судьба, – расстроилась Матильда. – Ведь вам нужно три дня, а у меня их уже нет.

* * *

– Не понимаю, почему я так плохо выхожу на фотографиях. Не могу я сидеть с застывшим лицом, – говорила Матильда Татьяне. – Пусть Волков передаст ему всё как есть. Скажет, что фотография получилась плохая, и будет лучше, если цесаревич запомнит меня такой, какой видел в последний раз.

– В последний раз он видел тебя на спектакле в образе Красной Шапочки с Серым Волком.

– Представляешь, всякий раз, как наследник захочет меня вспомнить, перед ним будет возникать перепуганная Красная Шапочка, – рассмеялась Матильда.

– А передаст ему это всё, между прочим, Волков! – еле выговаривая слова от душившего её смеха, выпалила Татьяна.

Обе девушки хохотали до слёз!

Из Гатчины наследник вместе с младшим братом Георгием уехал в Афины. Там к ним присоединился греческий принц Георг, и, сев на крейсер «Память Азова», они пустились в плавание. Все газеты в России освещали это путешествие.

Глава 3

Матильда скучала по наследнику, но особо предаваться печали ей было некогда. Почти каждый день у неё были репетиции и очень часто спектакли. А чтобы повысить свою технику, кроме постоянных занятий с Христианом Иогансоном, которые для актрис проходили в большом репетиционном зале училища, Матильда стала брать ещё уроки у маэстро Энрико Чекетти. Ей хотелось освоить и итальянскую школу танца. Ведь мечта позаниматься в Милане у Каролины Беретта пока так и оставалась мечтой.

Осень пролетела быстро. Наступил декабрь. Снег накрыл Петербург. Приближалось католическое Рождество, а вместе с ним и Сочельник, самый любимый