Томас С. Элиот. Поэт Чистилища - Сергей Владимирович Соловьев

Подлое и простое,

Как улыбка и пожатье руки.

Она отвернулась, но этот денек осенний

И поныне мое мучает воображенье.

Легкий росчерк ускользающей красоты,

Солнечный свет, волосы, руки, рассыпавшиеся цветы.

Я думаю до сих пор, как жилось бы им вместе?

Никакие ко мне не доходят вести.

Мне давно уже не до жестов и поз.

Но праздный все равно тревожит вопрос

Мой полуденный отдых и ночью приводит в смятенье.

Выделяется это стихотворение лиричностью и отсутствием иронии. Правда, неуверенность героя никуда не делась. Неясно, где проходит граница между тем, что произошло и только могло бы произойти, и даже, кто этот «он» – кто-то третий или сам герой стихотворения, но в том случае, если события приняли бы иной оборот…[165]

В стихотворении намечены целых три варанта развития событий. Отворачивается в раздражении (и уходит) девушка – по-видимому, именно это произошло «реально». Мог бы уйти «он», а «она стояла с болью в глазах». Наконец, в конце герой задает себе вопрос, «как жилось бы им вместе».

При этом стихотворение воспринимается как очень цельное. Что же придает ему цельность? Восхищение красотой, которая поднимается над хаосом? Сила и искренность чувства, которое не способно тем не менее стать действием? Так или иначе, это стихотворение очень многое говорит о характере Элиота.

5

До новой поездки в Европу оставалось немало времени. Том ходил в гости к родным. Посещал концерты и спектакли. Занимался боксом. Заглядывал в кафе и бары. Играл в любительских театральных постановках.

В тех кругах, которым принадлежали Элиоты, любительский театр пользовался популярностью. Не в последнюю очередь потому, что обучение было раздельным, юноши и девушки имели мало возможностей встречаться в неформальной обстановке. The Cambridge Social Dramatic Club выступал организатором спектаклей.

Кузина Тома Элинор посещала курсы по драматургии и театральному мастерству, играла в любительских спектаклях, писала пьесы, но родители ее и думать не хотели, чтобы она связала свою судьбу с профессиональным театром. Всего она написала более десятка пьес. Некоторые вышли в малотиражных изданиях, но лишь одна шла на профессиональной сцене: ее комедия о Джейн Остин («Dear Jane») была поставлена в нью-йоркском Civic Repertory Theater в 1932 году и выдержала 11 представлений.

Помимо Элинор, в любительских спектаклях регулярно играли ее подруги, среди них Эми де Гоццальди (Amy Frances Alba de Gozzaldi, 1887–1981) и Эмили Хейл (Emily Hale, 1891–1969).

По части смелых экспериментов Кембриджу было далеко до Парижа, но в любительском театре допускалось многое из того, что считалось недопустимым в обыденной жизни. Спектакль «Восхитительный Крайтон» («The Admirable Crichton») запомнился участникам тем, что «одна из наших лучших актрис вышла на сцену в довольно короткой леопардовой шкуре без обуви и чулок»[166].

В комедии «Помощник командира» («Second in Command») актриса читала вслух описание страстного поцелуя из романтической повести и тут же иллюстрировала это описание действием.

На пьесы, игравшиеся тогда, можно найти аллюзии в стихах Элиота – например, шуточный танец вокруг тутового куста, который танцуют влюбленные в комедии «Холостяк» («A Single Man»), превратился в танец вокруг кактуса в «Полых людях» («The Hollow Men», 1925).

Подчеркнутая театральность «La Figlia qui Piange» может иметь отношение к этому опыту – «режиссерские указания» в первой строфе, упоминание «жестов и поз» в конце… Вопрос, обращены ли стихи к конкретному человеку, остается открытым.

Вопрос этот, однако, не праздный – в эти годы Элиот встретил Эмили Хейл.

6

Домашнее благотворительное представление, организованное матерью Элинор Хинкли 17 февраля 1913 года, называлось «Stunt Show», что предполагало разнообразные номера в стиле цирка или кабаре.

Жарко натопленный дом. Снаружи – холодный и ветренный февральский вечер. Незадолго до этого, 10 февраля, температура в Бостоне падала до —16[167].

На программке сохранился комментарий Элинор: «Сцены разыгрывались у камина в гостиной, не площадке не более семи квадратных футов, чтобы те зрители, которые находились в соседней комнате, могли видеть актеров через дверной проем шириной четыре фута восемь дюймов…»

Режиссером и автором нескольких скетчей была Элинор. Она же распределяла роли. В скетче «Вечер с мистером Вудхаузом» (по роману «Эмма» Джейн Остин) она играла Эмму, Том – ее отца, эгоистичного, но забавного ипохондрика, мистера Вудхауза, Эмили – тщеславную и несколько вульгарную миссис Элтон.

Специально для Тома ироничная Элинор написала скетч «Мсье Марсель и его последнее чудо», где роль парижского сноба играл Элиот, а роль «чуда» – Эми де Гоццальди[168]. Но «звездой» вечера была Эмили Хейл. Помимо ролей в скетчах, она исполнила целых шесть песен. Вечер открывался первой из них, «Экстаз»:

Только мечтать средь увядших цветов,

Только скользить по тихому морю…

Чувство достигает экстатической силы на словах «Ah, dearest, dearest…»:

Ах, дорогой, дорогой мой, разве у нас с тобой вместе

Не один долгий светлый день любви, столь радостный и свободный?

Завершала вечер ирландская песня «Mavourneen». В ней говорится о беге времени и разлуке и рефреном повторяется это странное имя[169].

Том и Эмили познакомились раньше. У них было много общих интересов – к музыке, к театру. Эмили вообще страстно любила театр. Но, возможно, благодаря этому вечеру ей досталась особенная, исключительная роль.

7

Эмили принадлежала к тому же кругу, что и сам Элиот – причем к более «центральной», бостонской его части.

«Эмили Хейл родилась в Честнат-Хилл, пригороде Бостона, 27 октября 1891 г…. Ее отец, Эдвард Хейл, был архитектором, который позже стал унитарианским священником, подобно ее дяде, Джону Кэрролу Перкинсу. Другой дядя, Филип Хейл, работал музыкальным критиком в «Boston Evening Transcript»…»[170]

Когда умер ее младший брат, Эмили осталась единственным ребенком. Ее мать испытала «нервный срыв». Смерть брата была шоком и для самой Эмили, однако для ее матери последствия оказались настолько серьезными, что многие годы та провела в психиатрической лечебнице. Отец Эмили вскоре умер, и она росла в семье Перкинсов. Образование ее ограничилось средней школой для девочек.

«Хотя она не посещала колледж, факт, который отрицательно сказался на ее карьере, Эмили была страстной театралкой, актрисой и режиссером любительских спектаклей и [в дальнейщем] сделала карьеру в качестве преподавателя драматического искусства»[171].

8

В 1913–1914 годах Том стал намного чаще ходить на концерты и аккуратно хранил программки, составителем которых был Филип Хейл. Первого декабря 1913 года он вновь побывал на «Тристане и Изольде», вероятно с Эмили[172].