Александр Мень. Пастырь. Свет во тьме. Повесть о жизни и мученической смерти - Михаил Александрович Мень

сидел в своем уголке и с удовольствием пил чай с овсяным печеньем. Зоя Афанасьевна не выдержала и громко постучала вилкой по краю тарелки.

– Минуточку внимания! Если вы не заметили, у нас в гостях отец Александр. Между собой вы всегда можете поговорить, а сейчас давайте послушаем батюшку.

Над столом повисла неловкая тишина. Ее прервала веселая женщина в грубом мужском свитере.

– Отец Александр, а я икону закончила, можно вам показать?

Это было чудо святого Георгия о змие, список с какого-то псковского образца. Все немного сказочное, игрушечное – кудрявый Георгий, удалой конь в яблоках, спасенная дева в башенке.

– Превосходно! Делаете успехи, Ирина! Только зверушку все-таки жалко – отец Александр погладил пальцем неказистого дракона, похожего на панголина с красными цыплячьими крылышками.

– Так он же девушек ел!

– А он разве сам заказывал их на обед? Ну посудите сами. Селяне обнаружили в пещере уникальное реликтовое пресмыкающееся, возможно, последнего представителя вымирающего вида. Это же научная сенсация! Надо было построить большой вольер вокруг пещеры и изучать образец древней фауны. А местные жрецы, чтобы держать народ в страхе и подчинении, организовали кровавый культ. Зачем-то кормили животное несчастными девицами, от которых у него случалось несварение желудка. Судя по его размеру, ему бы одной овцы раз в неделю хватило, даже, может быть, и курицы. А потом прискакал заезжий воин и убил бедное пресмыкающееся без всякой пользы для науки. Хотя бы скелет сохранили!

Такая интерпретация легенды вызвала большое оживление за столом.

Отец Александр прошел с одним из прихожан в соседнюю комнату.

– Давайте, ребята, понемногу расходиться, – сказала З. А., собирая со стола посуду. Кто уже поговорил с отцом – сразу на выход. И не забывайте: по одному, максимум по двое.

– За вашим домом следят? – спросил Тимур.

– Ну конечно. Соседки доносы пишут – и жидомасонская ложа у меня, и бордель, кто во что горазд.

– А бордель-то почему? – хихикнула аккуратная, похожая на учительницу, женщина.

– Ну надо же как-то себе объяснить – живет немолодая, небогатая, ничем не интересная женщина, а к ней народ десятками ходит. А там уж на что у бабок фантазии хватит. Раз батюшка еврей, да и среди прихожан такие попадаются, – З. А. изобразила пальцем внушительный нос, – ну, значит, жидомасоны. А с другой стороны, ходят-то, в основном, молодые парни и девушки. Ну а чего молодежи надо? Сами знаете – чего. Так что у меня тут притон, а я в роли мадам.

– Бедный батюшка…

– Да, бедный. Живет как тот самый Кук среди аборигенов, не знаешь, когда съедят.

В комнате остались только «учительница» и Тимур, и уставшая Зоя Афанасьевна разоткровенничалась

– Ладно бы одни бабки, что с них взять – свои прихожане еще хуже подставляют. В прошлом году мой собственный крестник такое учудил… Неглупый парень, очень активный, мы с батюшкой большие надежды на него возлагали. Задружился с баптистами, какие-то выездные лагеря с ними устраивал, а потом они Библию начали через границу ввозить.

Тоннами. Хорошо хоть отцу Александру похвастался, тот ему запретил в приходе появляться. Ну и он, конечно, страшно обиделся. Теперь, когда его арестуют, а при таких масштабах деятельности арестуют его обязательно, на кого все шишки полетят? На отца Александра.

* * *

Из донесения Арсеньева Т. С. майору Селиверстову:

«А. М. тайно принимает прихожан в доме по адресу: Новая Деревня, ул. Центральная, 31. Проводит лекции и частные беседы. Там же по четвергам собирается одна из “молитвенных групп” с целью изучения Евангелия. В личном разговоре с З. А., арендующей это помещение, мне удалось узнать, что один из бывших прихожан А. М. поддерживает контакты с баптистами и занимается нелегальным ввозом Библии на территорию СССР. В настоящий момент С. М. выдворен из прихода».

Тимур был доволен этим текстом. Соблюдена видимость серьезной агентурной работы, Извилу не к чему будет прикопаться, но все, о чем он написал, КГБ знало и без его помощи.

В этот четверг в Новую Деревню Тимур приехал с опозданием. Он вообще не хотел никуда ехать: сильно перебрал накануне, тело было ватным, а мир не совсем реальным. К тому же от него наверняка пахло. Но Извил требовал отчета о молитвенных собраниях, а Зоя Афанасьевна впервые пригласила его на встречу.

На стук долго не открывали, потом вышла З. А. с каким-то потерянным лицом.

– Тимур, у нас беда. Помните, я рассказывала вам про Сережу? Который дружил с баптистами? Его арестовали, и он вовсю дает показания.

Сегодня по этому поводу вызвали отца Александра. Прямо сейчас он на допросе, мы молимся. Хотите присоединиться?

В комнате с задернутыми занавесками горела свеча, ее передавали по кругу.

– Господи, спаси и сохрани нашего батюшку, не дай победить силам зла…

– Господи, защити отца Александра, он нужен на этой земле…

Читали «Живый в помощи Вышнего», еще какие-то псалмы. Тимур не слушал. «Неужели это из-за меня? Не может быть, слишком мало времени прошло». Он никак не мог вспомнить, когда подавал это треклятое донесение. Совсем недавно, тем более что баптистами наверняка занимается не Извил, а совершенно другие люди… Нет, слишком быстро, это простое совпадение.

Зоя Афанасьевна стояла на коленях, закрыв лицо ладонями. Внезапно она опустила руки и перекрестилась.

– Кажется, с батюшкой все в порядке. Его отпустили. Слава Тебе, Господи!

Тимур молча вышел из комнаты.

* * *

В карманах лежали паспорт, трудовая и 154 рубля сбережений. В рюкзаке – смена одежды. Электричками до Питера, потом автобусом до Пскова. Его не разыщут. Почему именно Псков?

Да просто слово в голову залетело, а так – какая разница?

Он вернется в Москву через два года, потрудившись рабочим в археологической экспедиции, послушником в Киево-Печерской лавре, матросом на барже. Женится на добросердечной еврейке, чем-то похожей на его Таньку, и уедет с ней в Америку.

Пресс работает

Весной 1983 года отец Александр почувствовал, что со стороны КГБ ведется куда более тонкая игра: ему могут дать эмигрировать, чтобы этим дискредитировать здоровые, непричастные к сотрудничеству с органами силы в Русской Православной Церкви. Возможно, на это и делался расчет, иначе они бы нашли повод его арестовать. Однако арест, в отличие от тридцатых годов, только прибавил бы Меню популярности, поэтому решили взять измором: доносами, допросами, угрозами и клеветой. Но отец Александр не поддавался давлению. На встрече с единомышленниками он говорил: «Писатель может писать и распространять книги где угодно. Священник-миссионер, оторванный от своей паствы, перестает быть таковым. Священство – не только сан, но и служение людям, верующим