Курьер. Реальная история человека, которого всегда ждут, но редко замечают - Ху Аньянь

– Продолжите в том же духе, и я вызову полицию.

На что он ответил, мол, вызывай, если хочешь. Я достал телефон и набрал 110. Если память меня не подводит, я впервые в жизни набирал 110. Оператор принял мое сообщение и сказал, что вскоре со мной свяжется участковый и чтобы я не пропустил его звонок. Тем временем охранник позвал по рации подмогу в виде сослуживцев и начальства. Мне стало даже любопытно, какой шум они способны поднять из-за подобной ерунды. Когда появился начальник охраны, первым делом он для вида отчитал меня. Я все так же ссылался на то, что новенький и ничего не знаю. Однако еще раз напомнил, что торговый центр не имеет права изымать мои посылки и я уже вызвал полицию. Начальник оказался посообразительнее подчиненного и, услышав, что я позвонил в полицию, что-то прикинул в уме, затем бросил мне пару резких фраз, пытаясь сохранить лицо, после чего сменил тему и приказал:

– Перезвони-ка в 110 и скажи, что все в порядке. Можешь катиться со своей тележкой, но впредь тебе сюда заходить запрещено.

Я уж подумал, что на этом все, но вопреки ожиданиям история получила неожиданное продолжение. Внезапно примчалась моя получательница – администратор спортзала на четвертом этаже. Только что по телефону я успел рассказать, что происходит, она подошла и, едва увидев начальника охраны, мигом накинулась на него с руганью. Оказалось, они и раньше не ладили. Она называла его хулиганом и все в таком духе, и хотя тон звучал резковато, никакой особой грязи на него не лила. Как по мне, ее слова вполне походили на правду. От хулиганов эти охранники отличались тем, что носили форму. Ранее я этого не упоминал, однако на лице у начальника был шрам от ножа, да и, судя по манерам и действиям, он выглядел как самый настоящий хам. Хотя судить о человеке по внешности нехорошо, я бы осмелился утверждать, что прошлое у него довольно сомнительное.

Услышав брань в свой адрес, Шрам окончательно вышел из себя, повернулся ко мне и заявил:

– Никуда ты этот товар не повезешь, я его изымаю. Посмотрим еще, что она мне сделает!

Пришлось проследовать за ними в диспетчерскую торгового центра. Я обязан был в оба глаза следить за посылкой, в конце концов, получательница до сих пор ее не приняла, а значит, отвечал за нее я. Тут перезвонили из полицейского участка Цзюкэшу, и, когда я рассказал участковому о случившемся, судя по его тону, он был не очень-то доволен, что его вызывают по подобным пустякам. Он спросил, где я сейчас, и я ответил, что в диспетчерской. Он мигом позвонил в диспетчерскую на стационарный телефон, видимо, у полицейского участка и торгового центра налажены контакты, раз даже номер их знал. На звонок ответил Шрам, разговаривал по-прежнему с вызовом. Положив трубку, он согласился вернуть мне посылку, но не просто так: я должен был позвать администратора спортзала. Он хотел, чтобы женщина написала расписку или что-то вроде объяснительной, только тогда он вернет товар. На это я возразил:

– Но ведь она за эту посылку даже не расписалась еще.

Шрам ответил:

– Тогда распишись сам и позови ее, дальнейшее тебя не касается.

9. Жалобы и «воздаяние»

Совсем скоро наступала распродажа 11.11. Помню, перед началом «большой распродажи» – а точнее, с 1 по 10 ноября, – объем порученных нам посылок уменьшался изо дня в день. Доходило до того, что мы могли уйти с работы уже в три или четыре дня. Оказалось, клиенты относились к акциям онлайн-платформ намного серьезнее, чем я считал прежде, – они сдерживали страсть к покупкам, чтобы как следует развернуться 11-го числа. Этот краткий миг передышки искрился напряжением. Каждый день на меня накатывала тревога, точно я наблюдал за приближением жестокого шторма, но никак подготовиться к нему не мог. Я осознал, что меня раздирают два противоречивых чувства: первое – это жажда высокой выручки, которую неизменно приносили с собой промоакции; а второе – страх совершить ошибку. Как показывала практика, мало кому удавалось избежать промахов в дни больших распродаж. И вот этот страх давил на меня намного сильнее, чем жажда наживы.

Чтобы мы не подвели компанию, начальник М ежедневно напоминал нам в группе в WeChat проверить тележки: в этот период половину расходов на ремонт оплачивала компания. С моей никаких проблем не было: покрышки новенькие, камеры в порядке. Тормозные колодки износились в пределах нормы, а тормозной путь хоть и возрос слегка, не настолько, чтобы требовался срочный ремонт. Передняя фара тогда еще светила, хотя вскоре и сломалась; но я так и не удосужился ее починить до самого конца моей работы в компании.

Возможно, благодаря тому, что морально я подготовился к происходящему, после начала распродажи не ощущалось такой сильной усталости, как предполагалось. В первые три-четыре дня объем заказов увеличился практически втрое, а в последующие несколько дней был где-то в два раза больше обычного. Разумеется, если объем посылок увеличился вдвое, это вовсе не означало, что мне требовалось в два раза больше времени на доставку. В конце концов, рабочая зона не расширилась, увеличилась именно плотность заказов. К примеру, доставлял я в «Цзинтун Рузвельт Плаза» десять посылок или всего три, времени уходило практически одинаково. Когда по утрам мы разгружали поступившие посылки, наш и без того тесный пункт становился похож на ящик, заполненный до краев водой: горы посылок доходили до пояса, да еще и за дверь норовили вывалиться. Позавтракав в 6:30, я приступал к работе. Второй раз я ел после девяти вечера, и при этом голода совсем не чувствовал. Возможно, в те моменты, когда я должен был испытывать голод, я был так сконцентрирован на работе, что не обращал внимания на сигналы своего тела; ну а когда миг наивысшей концентрации проходил, голод пропадал вместе с ним. Казалось, организм сам подстраивал уровень гормонов под обстановку, точно смиренный рабочий, обнаруживший, что работодатель вовсе не собирается удовлетворять его потребности, и потому молча бросивший сражаться за свои права.

Работать в декабре оказалось еще тяжелее, чем в ноябре. С одной стороны, световой день заметно короче: утром светало после семи часов, а уже к пяти вечера солнце заходило, и потому казалось, будто время прямо-таки ускользает из рук. Это только прибавляло беспокойства. С другой стороны, из-за холода полностью заряженных аккумуляторов грузовых тележек хватало лишь на треть летнего расстояния. Точно бомба замедленного действия, в любой момент неисправная грузовая тележка могла нас парализовать. Летом я вообще не