Моя полосатая жизнь: Рассказы оголтелой оптимистки - Нина Витальевна Зверева

думала, что у меня может быть рабочая машина и водитель. И вдруг моя жизнь повернулась в эту сторону – в 1991 году меня пригласили собственным корреспондентом Российского телевидения, и мне по статусу была положена машина. Но! Машин на Горьковском автозаводе не было. Совсем. В наличии была только очередь за машинами.

Мне же нужна была «Волга», непременно черная (почему-то я думала, что «Волги» бывают только черные). Пришлось самой звонить директору автозавода Николаю Андреевичу Пугину и говорить, что есть документ от Российского телевидения, но меня с этим документом отправляют в очередь. А машина нужна здесь и сейчас – за день три-четыре сюжета в разных местах на разных арендованных машинах и такси просто нереально делать!

– Будет машина! – пообещал Пугин.

Нет, не черная – белая «Волга». Она ехала по конвейеру с надписью – «Машина для Нины Зверевой». Как сказал тогда Пугин, «все очень старались, потому что и ценили, и уважали, и любили». И знаете, я чувствовала, что эта «Волга» – особенная.

Она еще не успела съехать с конвейера, а ко мне уже подошли один за другим сразу трое водителей Горьковского телевидения:

– А не возьмете ли вы меня водителем?

Меня это удивило! Оказывается, быть персональщиком среди водителей почетно. Тем более что было понятно – дадут новую машину, а водители это особенно ценили.

И как-то сразу глаз упал на Мишу Ильина. Хороший парень, но оказалось, что у нас разное отношение к работе. Мне всегда надо сюда заехать, потом еще в одно место, а если сюжет хороший, то еще в пять мест… Миша откровенно сердился, глядел на часы, ворчал, что не поел.

И конечно, я была виновата. У человека жена и ребенок. Но и у меня трое детей! Но мне никогда не надо домой, мне всегда надо работать. Это было прямо мучение какое-то.

К тому времени у меня уже была школа, ребята снимали сюжеты, им тоже была нужна машина, и я решила, что потяну второго водителя. Так появился Володя Максимов, а сокращенно Макс. Знаменитый на весь автопарк, его фотография всегда была на доске почета, русский красавец с открытой улыбкой, родом из Лысково, Нижегородской области, рукастый, надежный. У него была не мама, а матушка, любимая жена Надя, с которой он познакомился еще в восемнадцать, когда водил большегрузные автобусы. Тракторы водил вообще лет с двенадцати. Всю жизнь за рулем, ни одной аварии. Невероятная хватка, чутье, любовь к технике и внимание к дороге. И врожденное умение красиво одеваться.

Когда Горьковское телевидение получило первую передвижную телевизионную станцию, стало понятно, что управлять ею может только водитель самой высшей категории, умеющий все. Представьте себе – обычный лиазовский автобус, начиненный квазиэлектронной техникой, сделанной в Новосибирске. Одна кочка – и все пропало! Володя вел этот автобус в Москву на Олимпийские игры, и, когда большие начальники пришли встречать автобус из Горького, приняли его за главного. Володя единственный из всех был в пиджаке и выглядел очень презентабельно.

И вот этот красавец подходит ко мне и говорит, что был бы счастлив, если, например…

– Где ж ты раньше был?! – расстраиваюсь. А потом думаю: ну, где моя не пропадала! Чувствую – наш человек. И Макс возил меня 24 часа в сутки!

Фотография с моего юбилея – 60 лет. Здесь Макс с женой Надей, дочерью Ольгой и зятем Ильей

– Устал? – спрашивала я, когда мы подъезжали к дому.

– Нет.

Он говорил: «Нина Витальевна, вы мне жизнь открыли». Читать начал, столько знаменитостей увидел – то приехала Юлия Меньшова, которую он очень любил, то Жириновского встречали. Я ему всегда рассказывала, что мы едем снимать и как.

Он все время ставил песни, которые я люблю. Миша с ума сходил от этой моей «блям-блям-музыки», от попсы, а Макс специально покупал в киосках и ставил в машине.

Июнь, мы снимаем кино для Российского телевидения, в машине градусов сорок. Представляете, что такое «Волга» без всяких кондиционеров? Только выхожу из машины – он сразу открывает все двери.

Однажды мне поставили предварительный диагноз – рак. Надо было ехать в Москву, потому что все анализы, какие было можно сделать в Нижнем, уже сделали. Подъезжает к моему дому машина, а в ней и Макс, и Миша:

– Команда так команда.

Именно им, этим моим мужикам, я посвятила стих:

Опять мы едем далеко –

Два мужика и баба.

На сердце чисто и легко,

Как после снегопада.

Один спокоен и красив,

Другой умен и весел.

И счастлив каждый из троих

Средь суеты и песен.

Бывает дружба как любовь,

Любовь бывает дружбой.

Бывает, не хватает слов.

Бывает, слов не нужно.

Однажды прибывала в Москву на теплоходе, смотрю – а там Макс кругами ходит вокруг машины. Большой, красивый, глянул на меня испуганно – и снова на круг пошел. «Все, – думаю, – Макс привез мне какую-то плохую весть и боится сказать».

Связи мобильной тогда не было, а я всегда волновалась за родителей. И с чемоданом наперевес первая выпрыгиваю, подбегаю, кричу:

– Макс!

И он отчаянно машет рукой:

– Смотрите, Нина Витальевна!

И показывает на небольшую вмятину на «Волге». Выдыхаю:

– Макс, это же железо!

– Представляете, ведь уехал тот человек, который стукнул машину, просто уехал!

Такая вот вмятина. В душе.

Макс ужасно любил слушать истории – и потому, что интересно было, и чтобы не заснуть за рулем, мы же работали действительно сутками. Знал, что я часто не успеваю поесть, поэтому у него в машине всегда был бутерброд с ветчиной и помидоркой, как я люблю (до сих пор люблю).

Однажды нас позвали во Владивосток. И мы с Мишей решили, что Максу надо показать мир, тем более что он никогда не летал на самолете и за пределы Москвы не выезжал. А тут Находка, Владивосток, океан, я кричу:

– Макс, смотри – океан! Смотри – порт!

А он в ответ:

– Нина Витальевна, может, что-нибудь купить, что-нибудь для вас сделать?

Макс всегда хотел быть нужным. Океан? Бог с ним, с океаном. Вот матушке курятник сделать или забор починить – вот это важно.

Максу 60. И я приехала поздравить

Мы ехали от Нижнего до Москвы всегда в полтора раза дольше, чем от Москвы до Нижнего. Почему?

– Туда-то мы едем от Нади, а назад-то мы едем к Наде, – смеялся Макс.

Надя – это любовь всей его жизни. Она хирургическая медсестра, а он парнишкой 18 лет попал с аппендицитом в больницу, и последнее, что он запомнил перед наркозом, – это глазищи этой девушки-красавицы. И он ее добился.

Он очень переживал, что я уеду в Москву: что тогда будет? Время-то шло, ему уже 50. И я пустила слух, что он ищет работу, и его тут же пригласили. Он проработал там до пенсии и перед выходом ему подарили машину – ровно в 60 лет.

Конечно, он уехал домой, в Лысково, где перестроил дом и куда к ним с Надей приезжает любимый внук Мишка. В его 60-летие небольшой командой поехали его поздравить. Я его обняла и подумала: «Как же мне его не хватает».

Да, водитель – это «вторая жена», которая знает больше первой. Но мой водитель имеет прямое отношение не только к этой книге, которую вы читаете, но и ко всем моим книгам и программам на YouTube. Во время наших