Лев Каменев: «Я не согласен» - Анна Сергеевна Кочетова

председателя сельскохозяйственной секции Госплана СССР Матвея Семеновича Голендо по вопросу «о хлебных излишках и удельном весе середняцких хозяйств»[192]. Об этом он не замедлил сообщить от имени «семерки». Кроме того, он упомянул, что в «Правде» еще до доклада Каменева была опубликована статья Алексея Стецкого[193] с «правильными» данными, подготовленная «по просьбе» Сталина.

Лев Борисович не мог молча снести повторного унижения: он использовал правильные данные, а его публично выпороли, как двоечника. Он подготовил новую статью «Об урожае», используя в этот раз наверняка точные цифры о хлебных излишках из Центрального статистического управления СССР[194], и прошелся по статье Стецкого. Каменев обвинял его в попытке спрятать неоспоримые факты: «Три пятых всего крестьянского хлеба, который будет выброшен на рынок, действительно находится в руках 12 процентов крестьянских дворов, причем 37 процентов крестьянства не имеют хлеба для продажи и принуждены будут его покупать».

Каменев, не называя фамилий, указывал: «Некоторые товарищи с перепугу, и, конечно, из самых лучших намерений, бросаются в сторону замазывания идущего в деревне расслоения, в сторону прикрашивания действительности»[195].

Однако эту статью не опубликовали. «Семерка» пришла к выводу, что печатать статью Каменева можно только вместе с ответом редакции насчет его ошибки в первой статье, но это «означало бы открытие дискуссии между членами Политбюро». А накануне пленума она была бы нежелательна. Каменева при этом еще и обвинили в попытке «теоретически оправдать уже исправленную семеркой ошибку»[196].

Терпение у Каменева, да и у Зиновьева заканчивалось. Они же входили в ту самую могущественную «семерку», но их мнения просто игнорировали, а статьи не печатали. Поэтому, посовещавшись, Каменев и Зиновьев вместе с разделяющими их взгляды наркомом финансов СССР Григорием Сокольниковым и Надеждой Крупской приняли решение 1 октября 1925 года написать в Политбюро «секретную докладную записку». Позже она стала известна как «Платформа четырех»[197].

Многое из неопубликованной статьи Каменева вошло в нее. Говоря о промышленном подъеме и благоприятном урожае, четверка настаивала, что в крестьянской среде происходит усиление классовой дифференциации, которое дает возможность укрепляться кулаку. А из-за недостаточной разъяснительной работы парторганизаций и статей, подобных бухаринской статье о нэпе, многие прослойки крестьян думают, что партия делает «ставку на кулака».

Для реализации решений XIV партконференции они предлагали провести дополнительные меры по оказанию реальной экономической помощи бедняку и середняку: «Нельзя плодотворно бороться с губительной для революции недооценкой крестьянства троцкизмом, если самим впадать в противоположный уклон упрощенного подхода к крестьянству».

Авторы записки настаивали, что партия неверно истолковывает ленинский взгляд на нэп, а это, в свою очередь, приводит «к попыткам воскрешения мелкобуржуазных теорий», прикрывающих расслоение деревни.

При этом все четверо признавали правильными политику партии и задачи, которые были озвучены на XIV партконференции. Но они призывали сделать все, чтобы избежать ошибок и «уклонов» и твердо проводить политику ленинизма.

Каменев надеялся данной запиской привлечь внимание Политбюро к очевидным проблемам, но ожидания не оправдались.

Политбюро, вернее, так называемая «девятка», а именно: Бухарин, Дзержинский, Калинин, Куйбышев, Молотов, Рыков, Рудзутак, Сталин и Томский, – тут же окрестила записку «фракционной платформой», которая является последним по счету звеном «в общей цепи нападений на ЦК». Назвав документ беспринципным, лицемерным и фальшивым, «девятка» определила главные его задачи – «замазать и скрыть» ошибки Каменева и Зиновьева и нарушить единство партии.

Секретная докладная записка Г. Е. Зиновьева, Л. Б. Каменева, Н. К. Крупской и Г. Я. Сокольникова в Политбюро ЦК ВКП(б) об ошибках в толковании линии партии («Платформа четырех»)

1 октября 1925

[РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 55. Л. 14–29]

Политбюро обвинило Каменева и Зиновьева в игнорировании интересов и роли середняка, а также в извращении ленинизма по вопросам построения социализма в отдельно взятой стране. Но притом «девятка» считала, что это лишь отдельные разногласия, которые могут и должны быть «изжиты внутри руководящей группы ленинцев, без открытой дискуссии»[198].

Безусловно, не такого ответа ожидал Каменев. Неужели теперь любое несогласие является проявлением фракционности? В записке четко были сформулированы пункты, которые требуется обсудить. Крупская удивилась реакции не меньше Каменева: «Разве члены ЦК непогрешимы или они так слабонервны, что при каждой попытке сказать им правду впадают в истерику и начинают вопить о фракционности?»[199]

Началась очередная игра, переписка двух групп – «четверка» против «девятки», взаимные обвинения и жонглирование цитатами Ленина. «Четверка» составила ответ, где еще раз указала на необходимость обсуждения спорных моментов, признания в печати ошибочных взглядов Бухарина на нэп, так как это является извращением линии партии[200].

Сталин настаивал на своем – именно взгляды Каменева и Зиновьева являются извращением ленинизма[201]. «Четверка» повторяла, что их «объединение» стоит на страже ленинизма и защищает его от уклонов, а «девятка» извращает к тому же частные разговоры, так как других доводов у нее нет. «Девятка» в ответ обвиняла Каменева и Зиновьева в клевете и в неверии в силы революции и рабочих масс. Им было вынесено предупреждение – если «четверка» все же начнет открытую дискуссию, то столкнется с решительным осуждением.

Каменев и Зиновьев пытались объяснить, что они и не стремятся к открытой дискуссии, но никак не могут отказаться от убеждения, что «проповедь бухаринской точки зрения крайне вредна и ведет за собой ряд практических ошибок». Поэтому они просили: отменить резолюцию, принятую тогда еще «семеркой», о «солидаризации» со статьей Стецкого и о мнимой ошибке Каменева, а также напечатать статьи Каменева и Крупской в «Правде» и отказаться от проповеди бухаринской точки зрения в печати[202].

Постановление Президиума ЦКК ВКП(б) о требованиях «четверки», запрете дискуссии и необходимости сохранения единства партии

7 октября 1925

[РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 56. Л. 66–67]

После долгих препирательств Сталин, не желая допускать открытую дискуссию перед съездом, пошел навстречу «четверке». 8 октября была принята общая резолюция – вести решительную борьбу с уклоном к затушевыванию кулацкой опасности и роли середняка. Признавалось необходимым дезавуировать лозунг «обогащайтесь», поручив Бухарину опубликовать статью в «Правде». Открытую дискуссию еще раз признали недопустимой, а для «обеспечения единства линии ленинцев» все доклады на XIV съезд обязали согласовывать заранее. Резолюцию подписали Сталин, Каменев, Бухарин, Томский и Зиновьев[203].

Каменев был доволен. Казалось, он и Зиновьев добились своего, но они ошибались. Борьба только началась. Сталин стал усиленно готовиться к XIV съезду. Неожиданно для оппозиции местом проведения