И не иссякнут родники - Вячеслав Леонидович Светличный

— У соседей мне тоже хлеб убирать доводилось. Поля у них какие: колки-уголки, бугры да ямы. А у нас — простор. А на просторе, что важно? В работе не суетиться.

— А как вам все-таки удалось 20 тысяч центнеров намолотить?

Он улыбнулся, ответил:

— Я же объяснил. Работа суеты не любит. — И добавил, поднимаясь из-за стола: — Пошли спать, корреспондент. Рано разбужу.

Страда диктует суровые условия. Вот тут-то и нужен людям лидер. Не только колхозу, комплексу, он нужен каждому звену.

— Именно каждому звену, — убежден председатель колхоза «Россия» Герасименко. — В 1976 году Геранькин должен был просто показать, на что способны комбайн и комбайнер. Сегодня нам этого мало. Десятью тысячами центнеров намолота в районе никого уже не удивишь. Настала пора передать мастерство будущей смене. Геранькин и Ушаков Николай Тихонович в своих звеньях прежде всего помощники менее опытным, наставники, педагоги, если хотите. Разные они по характеру, но звание свое — хлебороб — понимают одинаково. Ответственности своих подопечных учат, уважению к труду.

Александр Иванович достал табель выработки механизаторов в уборку и подтвердил свои слова цифрами. В звене Геранькина уже второй год работают Иван Лычагин и Николай Иванов. Иван в 1979 году на комбайн сел впервые. И уже в первый год дал 13 тысяч центнеров зерна. В 1980 году — 12 тысяч, но это потому, что начал уборку позднее и раньше уехал на занятия в ЧИМЭСХ. Николай Иванов намолотил соответственно 14 тысяч центнеров и 16,5 тысячи.

— Он, Иванов, правда, не новичок. Всего на год звеньевого моложе, кажется. Не хочу обидеть его, — говорит председатель, — но кажется мне, да и сам он, наверное, чувствует, что с другим звеньевым столько не наработал бы.

В звене Ушакова, где работали его племянник Владимир Ушаков и молодой механизатор Николай Ефанов, намолот у всех троих почти одинаковый — по 14 тысяч центнеров. Молодежь даже обошла немного наставника.

— Это же здорово! — Доволен председатель. — Ушаков не просто смену готовит. Он нам отличных звеньевых готовит. Племянника мы еще в прежнем звене годик подержим, а Ефанову уже вполне самому звено доверить можно. А Иван Лычагин? Он от колхоза на инженера учится. Энергия — ключом! Как он за комбайном следил в уборку! Геранькина школа. Хороший инженер из него получиться может. Да вы сами Ивана увидеть сможете, расспросите.

Ивана Лычагина я увидел в перерыве между лекциями в главном здании ЧИМЭСХ в Челябинске.

Спросил, что ему особенно в работе наставника нравится?

— Не суетится он, — ответил Иван, — вроде все медленно делает, а успевает больше всех. Ни разу не видел, например, чтоб у него барабан забило. Это в нынешнюю-то уборку слякотную. Ювелирно машину по полю ведет. А как в загонку входит? Комбайном виражи закладывает, но точно на нужный валок встанет. Без ошибки. Чувствует он его, что ли… Эх, жалко, рано нам на учебу, я бы тоже тысяч 16 намолотил. Не хвастаюсь. Точно, было бы…

— Так что и на третьем участке у нас звеньевой добрый есть — Ушаков, и на пятом, где Геранькин работает, — продолжал разговор председатель. — Про второй участок говорить не буду — там комбайнеры добрые. А вот с первым дела неважные. — Герасименко нахмурился озабоченно. — Из семи человек только двое по 10 тысяч намолотили. — Николай Иванов и Василий Мотов. И они бы больше могли дать, а не вышло. Обидно, что и механизаторы почти все там хорошие, опыт есть. Но — потери времени. Где-то машина задержалась, не подошла вовремя — давай обсуждать. Распалят себя так, что и пошабашат раньше, и по домам. У Геранькина так не бывает. Он минуте счет знает. Пообедали, скажем, покурили, но еще минут десять посидеть, поговорить, конечно, хочется. Так Геранькин не подгоняет: мол, по коням. Он подскажет просто, что пора работать, что хлеб ждет. А в первом отряде сказать так некому. Ведь не окрик нужен, нужно право иметь, чтобы просто сказать и тебя послушали…

Прощаясь с секретарем парткома колхоза Николаем Алексеевичем Чуриковым, я у него тоже попытался узнать секрет высоких намолотов Геранькина.

— Да нет никаких секретов. Не прячет он их, как Левон свой колодец, — подумав, ответил Николай Алексеевич. — Ну, работает без суеты…

— Слышал я уже про это не раз… — Я чуть не рассмеялся. — И про то, что усталость его не берет — тоже слышал. А с технологией как?

— Да обычно. Вовремя подтянет, вовремя подшипники смажет. Ну, комбайн хорошо готовит. В общем, как все… так и Геранькин.

— Так ведь 20 тысяч из всех только он намолотил, — тут я почувствовал, что круг замкнулся.

Секретарь парткома посмотрел на меня, положил ладонь на грудь и рассмеялся.

— Слушай, если честно, то я сам не понимаю. Знаю, что намолотил он 20 тысяч центнеров, а не укладывается. Я еще такого не встречал…

Когда выезжаешь из села, с плотины колодец заметить трудно. Я не увидел. Но в то утро там наверняка были люди. Они там каждый день. Приходят за водой, хоть и далеко. Потому что вода там — самая лучшая. Между прочим, сам убедился, когда гулял накануне вечером по селу. Специально попробовал воду из нескольких колонок. Из Левонова колодца тоже попробовал.

РУССКАЯ КРЕПОСТЬ

Слышали ли вы когда-нибудь о Николаевке, что в Варненском районе? Если и слышали, то очень немногие. А между тем это один из тех уголков, где за деревенской внешней неброскостью хранится то, о чем часто люди думают, произнося слово Родина. Сохраняют такие уголки и прелесть деревенскую, и обычаи народные, и традиции. И, конечно, есть в каждом из них неповторимое, свое, особенное.

Не так уж много, если разобраться, у нас таких уголков. Тем они и дороги…

Как важно молодым впитать, не растерять эти традиции, эту неповторимость родной земли. Пронести через всю жизнь и передать, как эстафету, новым поколениям. Чтобы через много лет, обогатив и дополнив, повторить вот этот сегодняшний рассказ о селе Николаевке его старожила Михаила Федоровича Чуткова:

— Чем Николаевка наша знаменита? Да вот хоть бы арбузами. Спокон веку их тут выращивали. В Троицке, на ярмарках, они больно славились. Главный тут секрет в семенах местных. И почва нужна песчаная. Каждый год на новом месте, по целине сеять. Мало ее теперь, целины-то, но для себя колхоз все-таки выращивает. У нас в праздник за стол без соленого арбуза не садятся.

Михаил Федорович положил свои большие крестьянские руки на скатерть, глаза его улыбнулись за толстыми стеклами очков.

— Про арбузы — это присказка. Нельзя без них. А вообще село наше знаменито крепостью. Заселяли этот край наши прадеды — казаки,