Владимир Карпов - Взять живым !

Ознакомительный фрагмент

Спросил их, не скрывая своей грусти:

- Ну что, братья-славяне, расстаемся?

Бойцы обступили его. За всех подал голос Махоткин:

- Не забывайте нас, товарищ лейтенант.

- Как вас забыть? - сказал Ромашкин и подумал о своей медали. Стало почему-то неловко перед этими людьми: фашистов били вместе, а наградили только его.

- Как же я вас забуду? - непроизвольно повторил он. - Вы мне вон что заработали!..

Василий расстегнул шинель и показал на груди сияющий кругляшок. Бойцы рассматривали медаль, читали надпись и номер.

Рассудительный Ефремов уточнил:

- Медаль эту вы сами заработали, товарищ лейтенант. Такое дело в один миг придумали! И немца поймали сами. Так что не сомневайтесь.

- Мне хотелось, чтоб и других наградили. Вас, например, Бирюкова, Махоткина - тоже ведь гитлеровцев поймали.

- Наши награды впереди, - весело сказал Махоткин, - вон сколько еще до Берлина топать!..

На душе у Ромашкина стало полегче. Хотя его бойцы и не выказали такой любви, как разведчики к Казакову, но все же он им небезразличен.

"Да и я ведь не Казаков, - отметил про себя Василий.

- Тот вон какой молодец. Я с ним полдня провел и то полюбил".

- Заходите к нам, - попросил Махоткин.

- Вас не минуешь, - ответил на это Ромашкин, - путь к немцам идет через вас. Ну, бывайте здоровы, ребята. Идем, Авдеев, доложимся ротному.

...Куржаков поднялся, чтоб стоя, как и полагалось, выслушать рапорт. А выслушав, строго спросил Авдеева:

- Все приняли?

- Так точно! - без колебания заявил сержант.

- И пэпэша передал?

- Так точно, и пэпэша.

В ротах автоматы только появились, их дали пока лишь взводным да некоторым сержантам, и Куржакову не хотелось терять "одну единицу автоматического оружия".

Ромашкин ждал придирок. Но придирок не было.

- Вы можете идти, - сказал ротный Авдееву и, когда сержант вышел, предложил Ромашкину: - Садись, попрощаемся хоть по-человечески.

- Можно и так - попрощаться, - хмуро согласился Василий.

- Интересно, что ты будешь обо мне думать? Ромашкин ответил смело и прямо:

- Думать буду о тебе, что и раньше думал: зануда ты. Вот и все.

Он ждал взрыва, но Куржаков лишь усмехнулся. Посмотрел как-то сбоку и сказал примирительно:

- Видел когда-нибудь, как петушки молодые дерутся? То и дело пырх да пырх - друг на друга наскакивают. А из-а чего? Не знаешь! И они не знают! Вот и ты петушок. Ничего еще в жизни не видел. Выпорхнул из училища, разок в атаке кукарекнул - и в госпиталь. Теперь, правда, посильнее, по-настоящему кукарекнул. И возомнил себя отчаянным воякой... Ладно, иди, петушок, кто из нас чего стоит, сам потом поймешь! Будь здоров!

Ромашкин вышел в полной растерянности. По дороге к штабу полка вспоминал и перебирал всю свою недолгую службу с Куржаковым. И получалось, как ни крути, он, Ромашкин, не всегда был прав. С чего-то взял, что Куржаков нарочно свою власть показывает. А он не власть показывал, он командовал, как полагается ротному. Смотрел свысока? Так он полный курс училища закончил, с июня сорок первого - в боях...

От этих размышлений Василий перешел к делам домашним: "Маме писать о новом назначении пока не буду. И так беспокоится, а тут и вовсе спать не станет..."

* * *

Ромашкин предполагал, что он уже в следующую ночь пойдет с разведчиками на задание и притащит "языка". Но оказалось, прежде чем идти за "языком", надо выбрать объект и тщательно изучить его.

Лейтенант Казаков в сопровождении двух разведчиков выходил с Ромашкиным в первую траншею, на разные участки обороны полка. Вместе наблюдали за немецкими позициями в бинокль, с разрешения артиллеристов пользовались их стереотрубами. Наводя перекрестие стереотрубы на огневые точки, Казаков звал к окулярам Ромашкина, спрашивал, что он видит, и сам рассказывал ему об увиденном, притом всегда получалось, что Иван Петрович обнаруживает гораздо больше существенных деталей. Слушая его спокойный, доброжелательный голос, Василий подумал однажды: "Если бы Куржаков обнаружил настолько больше меня, уж он бы покуражился!"

Иногда Ромашкин недоумевал:

- Какая разница, где брать "языка"? Куда ни поползи, везде могут встретить огнем.

- Это верно, везде могут... И встретят, и огонька подсыпят так, что землю зубами грызть будешь! - соглашался Казаков. - А ты кумекай, как сработать, чтобы втихую все обошлось. Для этого что надо?

- Ползти осторожно.

- Тоже правильно, только надо еще подумать, где ползти. По открытому месту поползешь - он тебя за сто метров обнаружит.

- Зачем же по открытому?

- Ну, вот и докумекал: подходы, значит, надо искать к объекту. Удобные подходы! Мы с тобой этим и занимаемся. Объектом много, а подходы есть не ко всем...

Наконец объект был выбран - пулемет на высоте. Ромашкин сам ни за что не остановился бы на таком объекте: разве к нему подберешься? Но Казаков рассмотрел удобную лозинку.

- По ней и пойдем, - объявил он. - Там должно быть мертвое пространство. В рост не пройдешь, а проползти можно.

Ночью Казаков, Ромашкин и те же два разведчика - сержант Коноплев и красноармеец Рогатин - ушли в нейтральную зону. Прощупывали подступы к высотке поосновательнее. Кланялись пулеметным очередям, лежали, уткнувшись в снег, под ярким светом ракет. Под конец присели за кусты покурить, повернувшись спинами к немецким траншеям, чтобы оттуда не заметили огоньков цигарок.

- При подготовке поиска близко к объекту старайся не подходить, посоветовал тихим голосом Казаков. - Следы на снегу оставишь, немцы их обнаружат и догадаются, что к чему. Тогда, конечно, встретят. Понял?

Ромашкин кивал, соглашался, но его снедало нетерпение. Зачем столько канителиться? Можно было бы сразу идти сюда сегодня всей группой. Были бы у них ножницы для резки проволоки, подползли бы сейчас к немецким заграждениям, сделали проход и уволокли бы фрица. Такие, как Рогатин, Коноплев, Казаков, в одиночку любого немца скрутят. И себя он тоже со счетов не сбрасывал: ему бы только в немецкую траншею забраться...

Но Казаков не торопился. Днем отобрал еще пятерых разведчиков и повел всех не в сторону фронта, а в полковые тылы, за артиллерийские позиции. Выбрал там высотку, похожую на ту, куда предполагалось идти ночью. Без лишних формальностей поставил задачу:

- Ты, Ромашкин, командир над всеми и главный в группе захвата. В группу захвата назначаются вместе с тобой Коноплев и Рогатин. Группа обеспечения - старший сержант Лузган и с ним еще четверо: Пролеткин, Фоменко, Студилин, Цикунов. Кроме того, у нас будет два сапера. Ты, показал Казаков пальцем на Лузгана, - заляжешь со своей группой у прохода, проделанного саперами. Если все сложится удачно, пропустишь лейтенанта с "языком" и только после этого начнешь отходить сам. Если фрицы будут мешать отходу группы захвата, должен забросать их гранатами и задержать огнем из автоматов. Если они поведут преследование большими силами, вызовешь огонь артиллерии - одна красная ракета. С артиллеристами я договорился. Не забудь ракетницу взять. Все ясно?