Совдетство. Книга о светлом прошлом - Юрий Михайлович Поляков

у меня сразу отлегло от сердца.

– Ларик, я же Анзор, двоюродный брат Сандро. Твой дядя! Помнишь меня или забыл?

– П-п-помню, но забыл. Вы же на Север вроде завербовались.

– Ну да, на пять лет. Вернулся. Холодно там. А Лиска-то совсем взрослая стала! Уезжал – под стол бегала. Замуж скоро! Узнаешь меня, стрекоза?

– У-у-узнаю… – закивала она, явно лукавя. – А что вы здесь делаете?

– Дрова рублю. Что ж еще?

– А лесник не ругается? – с вызовом спросил Алан, раздосадованный тем, что тоже испугался мужика с топором.

– Не ругается… Мы кунаки, – ответил Железный Дровосек и снова повернулся к Ларику. – Это твои друзья?

– Да! Алан – мой лучший друг!

– Очень приятно! – Лесоруб протянул ныряльщику широкую мозолистую пятерню, и тот ответил, кажется, самым старательным рукопожатием, на какое был способен.

– А это Ирэна и Юрастый. Они из Москвы! – указал на нас молодой князь.

– Приятно видеть такую молодую красивую мамашу с таким взрослым сыном! – галантно улыбнулся наш новый знакомый.

Я отрицательно замотал головой, чувствуя в теле теплую оторопь облегчения, а химичка нервно захихикала и жеманно замахала руками, мол, скажете тоже, уважаемый, какая я вам мамаша!

– Нет, Ирэна у Алана отдыхает, – разъяснил Ларик, – А Юрастый у нас.

– Так вы здесь одна? Очень, очень приятно! – Анзор выгнул спину, точно приготовившись к прыжку. – Если бы я знал, что в наше захолустье приехала из столицы такая красавица, давно бы с гор спустился!

– Ах, ну что вы… так уж и прямо… – зарделась блондинка, одергивая рубашку.

– Ирэна – старшая лаборантка! – зачем-то доложила Лиска.

– Это меняет дело!

– Ну зачем же… – смутилась курортница.

– А Юрастый – племянник Батуриных, – сообщил Ларик. – Помните Башашкина?

– Еще бы! Кто же не знает Юрия Михайловича! Какой ударник! От Бога! Ох, и почудили мы в молодости с ним и твоим отцом! Как Сандро, отпускают из больнички?

– Приезжает иногда.

– Эко ж его прихватило! А Башашкин? Всё куролесит?

– Зашился.

– Не может быть! Что жизнь с людьми делает! Надо к вам заглянуть. Как Нинон?

– Командует.

– Женился на казачке – терпи! А такую дорогую вещь вы, друзья, зря в горы потащили. Можно и пострадать. Разные люди попадаются. У нас на северах одного беднягу за паршивый «ВЭФ» порешили, а тут целая «япона мать»! Чья техника?

– Отдыхающий дал поносить… – сознался Ларик, почему-то не решившись соврать Железному Дровосеку.

– Поаккуратнее – не расплатишься. Ну, давайте, мальчики-девочки, за мной! Покажу тропу – в два раза короче!

И тут из кустов виновато вышел обжора.

– А ты-то чей? – спросил Анзор.

– Я Сундукян… Мишаня…

– Ах, вот оно что! Знал твоего отца. Богатырь был – Мишан! Царствие ему небесное! Ну, туристы, не отставать!

Он нахлобучил, прикрыв лысину, шляпу, переложил топор с одного плеча на другое и пружинистой, легкой походкой двинулся в чащу. Под белесой гимнастеркой, туго обтянувшей широкую спину, перекатывались, играя, мышцы.

– Какой интересный мужчина! – пробормотала Ирэна, глядя ему вслед.

Железный Дровосек, словно почувствовав этот взгляд, обернулся, улыбнулся блондинке и попросил племянника:

– Ларик, включил бы шарманку! С музыкой веселей.

И Высоцкий все таким же хриплым, но чуть понежневшим голосом запел:

У тебя глаза – как нож:

Если прямо ты взглянёшь —

Я забываю, кто я есть и где мой дом;

А если косо ты взглянёшь —

Как по сердцу полоснёшь

Своим холодным, острым, серым тесаком…

21. Дар предков

Лес с дороги выглядел неприступным, но оказался вполне проходимым, если идти по тропинке. Слоистые скалы, перевитые корнями, поднимались уступами, и по ним можно было шагать почти как по ступенькам. Вскоре мы увидели на небольшой пологой полянке шалаш, покрытый ветками с пожухлой листвой. Рядом курилось седое кострище, обложенное камнями. Две рогатки, вбитые в землю, держали обожженную палку с дочерна закопченным котелком. Над самыми углями висел нанизанный на проволоку скукоженный кусок мяса. Неподалеку стояла, воздев оглобли, двухколесная тележка, а за ней были сложены дрова с темно-коричневой корой и белой сердцевиной, вроде эскимо, разрезанного вдоль на четыре части.

– Вот мое логово! – весело сообщил Железный Дровосек. – Если есть желание передохнуть, прошу к нашему шалашу! Попить никто не желает?

Мы радостно закивали. Лично у меня от пережитого страха во рту образовалась шуршащая сухость. Анзор кивнул на оцинкованное ведро, стоявшее в тени под скальным навесом. К ободу был прицеплен алюминиевый ковшик с кривой ручкой.

– Холодненькая, недавно к роднику спускался. Не хуже нарзана!

Мы по очереди напились, вода оказалась в самом деле очень вкусная и такая холодная, что заломило зубы. В Москве на кухне из крана течет совсем другая жидкость, шибающая хлоркой и ржавчиной, зато недалеко от нашего общежития, в Налесном переулке, во дворе деревянного дома осталась работающая чугунная колонка с выпуклыми царскими буквами на постаменте, из нее, если нажать ручку, бьет почти такая же сладкая и студеная водица, как здесь, в горах. Говорят, под Москвой скопилось целое доисторическое подземное озеро, где, вероятно, плавают сохранившиеся ихтиозавры. Я читал об этом в журнале «Техника – молодежи».

– Могу еще домашним вином угостить! – предложил Железный Дровосек. – Но только совершеннолетних. – Он с интересом посмотрел на Ирэну. – Не желаете, мадам?

– Даже не знаю… Одной как-то неудобно…

– Тебе, парень, сколько? – Анзор перевел взгляд на Алана.

– Семнадцать.

– Тогда подрасти еще!

– Я вообще не пью! – насупился наш вожак и отвернулся.

– А мне Пахан всегда наливает, – гордо сообщил Ларик.

– Врешь! – встряла Лиска.

– Молчи, женщина, не вру!

– Зря он тебе наливает, – покачал головой лесоруб. – Плохо это все заканчивается. Сандро ли об этом не знать. – Двоюродный дядя явно имел в виду знаменитую стрельбу на базаре.

Анзор, согнувшись, скрылся в шалаше, а вылез оттуда, держа в руках большой изогнутый рог, окованный темным серебром и наполненный красным вином.

– Ах, какая красота! Откуда? Здесь?! – затрепетала химичка.

– Наследство предков. Очень ценная вещь. Умоляли продать в музей – отказал. Он со мной в Воркуту и обратно ездил. Никогда с ним не расстаюсь. Прошу, Ирэна! Пардон, не знаю отчества?

– Иванова.

– Прошу, Ирэна Ивановна!

– Ну, что вы? – зажеманилась она. – Так много? Я даже не знаю…Я почти не пью. По праздникам… Ну и за компанию…

– А что тут пить! – ответил Железный Дровосек словами из фильма «Кавказская пленница». – И чем мы вам не компания?

– Я смущена… А что это за вино? Я предпочитаю «Букет Абхазии» и «Мукузани», – защебетала она, хлопая глазами.

– Лучше! Чистая изабелла! Вы умеете пить из рога?

– Нет, еще не пробовала.

– Все когда-нибудь бывает в первый раз.