Очерки Юринской жизни - Константин Кислов

известным о Шереметевской усадьбе в Юрине, однако следует привести еще один довольно любопытный документ-свидетельство архитектора П. П. Малиновского о южном фасаде к пристройке флигеля, о чем он поделился в письме к Шереметеву.

«...Как мне кажется, переход от случайных англо-инженерно-романских форм левого крыла к романским, частью готизированным формам по середине и чисто «российскими» (но не русским) на правом крыле найден: в основу, как видите, я взял романские формы с мягким уклоном в сторону южной готики Флоренции, использовал формы Болоньи и подошел незаметно к нижегородской отсебятине».

Надо сказать, что Шереметев хорошо понимал мягкий юмор архитектора, ему тоже не по душе был южный фасад и не только восточного крыла — всего замкового комплекса, поэтому он и поручил архитектору Малиновскому, чтобы тот разработал новый проект. Это говорит о том, что помещик неплохо разбирался в стилях и формах, да и вообще в архитектуре, потому и постоянно что-то переделывал в замке, не жалея на это никаких средств и трудов. Но Малиновский уже не успел сделать эту работу.

Теперь, пожалуй, настало время, чтобы немного, хотя бы поверхностно ознакомиться с парком.

Юринский парк — это не регулярный, подстриженный, заботливо ухоженный парк, какие встречаются в Западной Европе или в Японии. Это лесо-парк, где все естественно и свободно от частого вмешательства человека. Это Русский парк!

Надо заметить, однако, что вклад Шереметевых в его формирование достаточно весомый и многогранный. Нельзя также забывать, что к его созданию причастны не только предшественники Шереметевых, в более значительной мере — сама Природа. Верхний бор, например — это все-таки есть естественное продолжение более старого Бардинского бора. Столь же много вековой была и дубрава, охранявшая парк с южной стороны от разрушительной эрозии. Дубрава брала свое начало еще в далеких Ящеринских лугах — во время Первой мировой войны и голодные годы, она была вырублена на дрова.

И вот мы уже снова спускаемся по гранитной лестнице «Зимнего сада», любуясь попутно необыкновенным изяществом сотообразной стены, которая идет с нами по левую сторону. И кажется, что вот-вот из этих золотистых сотов вылетит огромный пчелиный рой и поднимется к самому куполу.

Растворились тяжелые дубовые двери, и мы вышли на парадное крыльцо (словно не очень подходящие к этому случаю) южного фасада дворца. Остановились, как завороженные. Вся необъятная южная площадь перед Главным домом, обращенная к Волге — волшебная плантация прекрасных цветов многих форм и удивительных расцветок. Это чарующее царство цветов начиналось от юго-западной беседки, его отделяло от белой стены, от хозяйственных построек, от спортивных кортов невысокая, с большим профессиональным навыком сделанная балюстрада. Параллельно ей, к волжской ограде шла пешеходная прогулочная дорожка, которая в конце концов замыкалась в круг — тогда он назывался «Малый прогулочный круг». А по середине, в центре этого круга — бассейн и мощный фонтан, щедро рассыпавший серебро освежающих брызг на цветы и травы.

Над цветником, поделанным на картинки, грядки различных форм и очертаний витал дух наших и заморских растений, смешавшись с терпкими запахами диких трав и цветов речной поймы, здесь постоянно царствовал аромат богатой русской природы.

Отсюда по слегка пологой дорожке, вымощенной кирпичами и посыпанной промытым золотистым песком, мы поднимаемся на южную парковую бровку, к вековым, исхлестанным жестокими западными ветрами, невысоким соснам с полуобнаженными корнями — так их грызет ветровая эрозия. По левую сторону дорожки чуть не до вершин этих сосен поднимается искусственная насыпь, с плавным понижением в сторону флигеля, похожая на постамент величественного памятника. На самом верху этой насыпи стояла беседка для детей. Отсюда они, вооружившись зрительными средствами смотрели на Волгу, на бело-розовые пароходы, на пойменную дымку, на Малые Жигули правого берега. Это был прекрасный уголок для игр и забав детей.

На пешеходную дорожку от самой беседки спускалась ажурная, с двумя небольшими площадками для игры или для отдыха лестница из красного кирпича. К сожалению, нет уже и беседки, и этой милой лесенки и даже искусственной насыпи — на их месте остались рваные ямы, заросшие бурьяном и горькой полынью.

Наверху, на приличном расстоянии от ограды начинался «Большой круг» тоже вымощенный кирпичом. Это была широкая, пересекшая парковый бор, круговая дорога, хорошо ухоженная, обсаженная по обеим сторонам кустами сирени и акации. Здесь тоже прогуливались гости, отдыхали на скамейках, наслаждались смолистым ароматом соснового бора.

 

В парке, на его юго-восточной окраине, защищенной густолистой дубравой, возвышалась «Соловьиная гора». Весенними ночами здесь «трудились» неугомонные соловьи. А люди слушали их виртуозное пение, как зачарованные.

Парк представлял собою надежное убежище многих птиц, белочек, смело бравших из рук детей и взрослых сладкие орешки; даже зайцы чувствовали себя здесь безопасней и вольготней, чем в большом лесу.

Примерно на половине «Большого круга» мы спускаемся по склону в Березовую рощу. Здесь надо остановиться и поговорить.

Березовая роща тогда еще молодая и шумная, заселенная многоголосьем птиц, подступала к озерам, питавшим водой паровую мельницу, с другой стороны она простиралась до разделительной канавы, густо обсаженной колючим боярышником. За канавой начиналось уже садово-огородное хозяйство. Тут же рядом с канавой, там, где сейчас стоит детсадик «Теремок», возвышаясь островерхий, как немецкая кирха, просторный с двумя противоположными воротами большой вместительный корпус — это был всего лишь сеновал. Возле него стояла конная прессовальная установка. Тюки сена укладывались под самую крышу. В другом, приземистом корпусе были кладовые и склады различного назначения. За канавой и живой изгородью от самой дороги в северном направлении, где сейчас стоят гаражи, возвышались остекленными кровлями оранжерейные корпуса. В них хорошо созревали персики, абрикосы, виноград и даже ананасы.

Под сенью берез почти у крепостной стены, стоял кирпичный особняк, здесь жили с семьями садовод, огородник и цветовод. Это были преимущественно иностранные специалисты своего дела. Там, где в настоящее время стоит двухэтажный четырехквартирный дом, у Шереметева возвышалась вместительная силосная башня и большая бетонированная емкость, где приготовлялся силос. Земля была поделена на плантации, та ее часть, примыкающая к современной больнице — овощные посадки. Далее, на восток, и тоже обозначенная разделительной канавой — молодой, но уже обильно плодоносящий фруктовый сад. На землях садово-огородного комплекса выращивали высокие урожаи всех культур, и отменного качества.

А мы продолжаем наше путешествие по Березовой роще уже в сторону замка. Мы проходим мимо «Медвежьей берлоги» — искусного декоративно-сказочного сооружения, сложенного все из того же песчаника. Конечно, «мишки косолапые» никогда не «квартировали» в этих хоромах, построенных для забавы. А та медвежья семья, из которой сделали чучела и поставили в «Зимнем саду» — это охотничья добыча помещика и его егерей.