Матрона Московская - Ирина Ордынская

Русско-японская война 1904–1905 годов. Поражение России, потеря ею Порт-Артура, южного Сахалина, Ляодунского полуострова. В Цусимском сражении погибает русская эскадра.

Декабрьские вооружённые восстания (1905 года) рабочих в крупных городах России. Баррикады на улицах.

Манифест 1905 года об учреждении Государственной думы. Работа I Государственной думы в 1906 году.

Начало Столыпинской аграрной реформы в 1906 году, свободный выход крестьян из общины с наделами, возможность свободной продажи этих участков земли.

Российский поход в Персию в 1909–1911 годы. Победа России, сохранение её влияния в Персии.

Убийство Петра Аркадьевича Столыпина в 1911 году.

Начало Первой мировой войны в 1914 году.

Неудачи России на фронте – великое отступление 1915 года.

Лето 1916 года – Луцкий прорыв, наступление русских войск, победы в бритвах с Австро-Венгрией и Германией, завоевание Буковины и Южной Галиции.

Глава 5

Революционное время. Братья – коммунисты. Переезд в столицу. Жизнь в Москве, частая смена квартир. События довоенного времени

После смерти отца Матроны главным в семье стал старший из его сыновей – Иван. Человек он оказался предприимчивый, трудолюбивый, деятельный, руководил хозяйством основательно, благосостояние семьи росло. Младший сын Никоновых – Михаил – почти восемь лет не был дома, сначала служил в императорской армии, потом воевал на фронтах Первой мировой войны. В революцию он попал под влияние большевиков, вернулся домой в 1917 году убеждённым революционером.

В родном селе Михаил сразу занялся активной агитацией. Под влиянием младшего брата резко изменился и старший брат Иван, он вскоре примкнул к революционной деятельности и со временем тоже вступил в партию большевиков. При новой власти карьера у обоих братьев-коммунистов начала быстро развиваться. В мае 1917 года себинцы при полном сходе единогласно выбрали Ивана Никонова членом волостного совета – выборного органа крестьянского самоуправления, созданного после Февральской революции 1917 года.

В 1918 году Михаил Никонов стал председателем Себинского комитета бедноты, а в 1919 вступил в партию большевиков. Комбеды были главными органами управления советской власти в деревнях во время «военного коммунизма». Они должны были изымать «излишки» продуктов у крестьян, на самом же деле часто забирали всю сельхозпродукцию, которую находили, вплоть до семян. Реквизировали также скот и сельскохозяйственные орудия. Во многом благодаря их деятельности в некоторых губерниях в сёлах, и так разорённых гражданской войной, начался голод. Комбеды работали рука об руку с продовольственными отрядами. Недовольных политикой комбедов крестьян арестовывали, а упорно сопротивлявшихся подвергали террору. Позже Михаил принимал активное участие в раскулачивании односельчан и создании колхоза.

Понятно, что отношения между православной блаженной Матроной и её родными братьями, ставшими коммунистами, не могли оставаться даже просто нейтральными. С одной стороны, Матрона, которая, как православная христианка, придерживалась всех церковных правил и преданий, была погружена в молитву, считала новую власть глубоко греховной и враждебной церкви. С другой, её братья, убеждённые коммунисты, активисты, не могли принять глубокой веры сестры. Для них молитвенница-сестра, к которой по-прежнему изо дня в день не иссякал поток страждущих, становилась не просто чуждой их убеждениям, но и опасной для их дальнейшей карьеры в партии.

После возвращения Михаила в родное село со временем хозяйство семьи Никоновых было переписано на него. Он стал основным владельцем имущества. В 1919 году, согласно сохранившимся документам, за ним числилось всё домохозяйство, в котором указывались и 11 душ родственников. Однако в 1920 году, скорее всего, произошёл раздел имущества между братьями, потому что с этого года Иван и Михаил Никоновы стали числиться владельцами двух разных домохозяйств. У Михаила с 1920 года значились в доме кроме него самого ещё жена, дочь и сын. У Ивана семья была побольше, в доме с ним жили жена, дочь и три сына. Ни у одного, ни у другого братьев Никоновых, согласно документам переписи, не числились в домах ни мать, ни сестра. Скорее всего, после раздела имущества, доставшегося им от отца, у Ивана и Михаила Никоновых для матери и сестры-инвалида места не нашлось. Возможно, мать кто-то из них к себе бы и взял, но вот слепая парализованная сестра, к тому же известная далеко за пределами села моливенница, судя по всему, ни одному из двух братьев была не нужна. Легко понять, что Матронушка не могла жить без икон, без исповеди и причастия, без молитв, понимала высокую ответственность перед своим духовным даром. Это братьев не устраивало. В свою очередь, Наталья Никитична не могла оставить без помощи и заботы беззащитную дочь-инвалида, по воспоминаниям современников, до отъезда Матроны из Себино мать всё время находилась рядом с ней.

Братья Матроны под воздействием новой идеологии приняли и партийное отношение к окружающим, когда людей больше не считали близкими, если они не разделяли их политические идеалы. Оба брата уже были люди «перекованные», с православными матерью и сестрой «им было не по пути». Сердца их очерствели. Матрона их жалела. Не зря она отвечала матери в ответ на её слова: «Дитя ты мое несчастное!» – «Я-то несчастная? У тебя Ваня несчастный да Миша!» (Е. И. Калачкова).

Можно с уверенностью сказать, что для Матроны отказ от веры обоих братьев стал действительно большим несчастьем, в первую очередь она жалела их как отступников. От сестры оба брата решительно дистанцировались. Если у первых трёх детей Ивана крёстной матерью была Матрона (согласно сохранившимся записям), то больше он сестру в восприемницы не звал. Михаил же родившегося после его возвращения с войны сына крестить не стал, видимо из-за своих новых убеждений.

Где же жили в Себино с 1920 года блаженная Матрона с матерью? У историков есть предположение: в семье старшей дочери Никоновых – Пелагеи. В архивных документах указано, что в доме, принадлежавшем Илье Владимировичу Горшкову – мужу Пелагеи, жили кроме него ещё восемь человек, но в ведомости записаны всего шестеро – жена, две дочери и три сына. Кто же ещё те два человека, которые жили в доме, но не являлись прямыми родственниками Ильи Горшкова? Возможно, это как раз и были Матрона и её мать.

В одном воспоминании, опубликованном в книге З. В. Ждановой, прямо говорится о том, что Матрона жила какое-то время у сестры. «Один раз (или у сестры она жила или дома)», – упомянула об этом и А. Д. Прохорова.

Есть такая поговорка: нет пророка в своём отечестве. Это выражение – перефразированные слова Господа из Евангелия от Матфея: «Иисус же сказал им: не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем и в