Территория женщины - Татьяна Буланова

я прячусь в свою раковину, и на меня никто не обращает внимания. Зато когда я время от времени выхожу из нее, все, кто меня видит, начинают оборачиваться.

Как-то меня пригласили поучаствовать в показе мод «Дефиле на Неве». Кроме меня, в роли манекенщиц выступали Настя Мельникова, Ксения Назарова и другие модели, актрисы и певицы.

Я припоздала и пришла к шапочному разбору. Все оставшиеся наряды были мне или очень велики, или не застегивались. Подошел один-единственный костюм — черный. Мне сделали очень красивую прическу в стиле Марлен Дитрих, ярко-красные губы. В общем, я себе очень понравилась!

Но было невероятно страшно. Обычно, когда я выхожу на сцену, я что-то там делаю — или говорю, или пою. А тут надо было просто пройти. Но пройти красиво. Я этого не умею — прекрасно знаю особенности своей фигуры, походку. Поэтому поставила перед собой самую простую задачу: не упасть на подиуме.

Ростом я была меньше всех, но все равно почувствовала себя манекенщицей — невероятно красивой! В этом что-то есть. К тому же я была горда собой: мне удалось пройти по подиуму под красивую музыку и даже не споткнуться!

Тогда, придя в себя от волнения, я решила, что, если меня еще пригласят поучаствовать в подобном дефиле, обязательно соглашусь.

А вот быть такой постоянно я бы не смогла. Поддерживать такую прическу, макияж — невероятный и, на мой взгляд, неоправданный труд.

Несколько лет назад одна питерская газета решила пошутить: при помощи фотошопа меня побрили налысо и поставили мой портрет на обложку. Было забавно. А спустя какое-то время меня пригласили на фотосессию в один глянцевый журнал… и снова сделали мне лысину. Клеили ее полтора часа — грим оказался невероятно сложным. Но это того стоило: я, лысая, с ярким макияжем смотрелась здорово! И понимаю, что, в принципе, если бы это было необходимо, смогла бы побриться наголо.

Правда, как-то я действительно едва не лишилась волос из-за собственной неосторожности. Экспериментировала с красками, мои волосы не выдержали столь изощренных издевательств и стали отваливаться. В результате я постриглась под мальчика и, пока отрастали мои локоны, выступала исключительно в париках.

Это сейчас я могу позволить себе выбрать платье, в котором буду выступать. А когда мы только начинали, выходить на сцену было не в чем.

Мой папа снял со сберкнижки деньги, которые накопил к моему совершеннолетию, и мы пошли в какой-то валютный магазин выбирать приличные джинсы. Они до сих пор еще живы, лежат где-то на даче.

Мне помогали жены музыкантов из нашей группы «Летний сад» — одалживали свои майки, кожаные и джинсовые куртки.

Чуть позже на одном из конкурсов мы выиграли телевизор. Он был нам не нужен, так что мы его продали, а деньги поделили. Я свои «деньжищи» потратила на очень дорогую кожаную куртку. Носила ее несколько лет. А чтобы не мелькать в одном и том же, на смену куртке мама сшила мне из папиного кителя синий пиджак с отворотами. Потом я купила блестящие камушки и украсила ими свой пиджак — иногда под софитами он сверкал, и мне казалось, что я неотразима…

У моей подруги была юбка непонятной длины из тюля.

— Ира, мне нужна твоя юбка. Дашь мне ее на выступление? — звоню ей перед очередным концертом.

— Я-то тебе ее дам, вот только не стыдно тебе будет в ней выступать? — поинтересовалась Ирка.

Мне было совершенно не стыдно.

Нашу группу впервые пригласили на съемки «Новогоднего огонька» — это была встреча 1992 года.

Снимали в прямом эфире на Дальний Восток, а потом, уже в записи, программа шла на всю страну. Мы исполняли песню Матецкого на молодежной студии.

Репетировали три дня в гриме и костюмах. Я надела короткую юбку и какую-то кофту. Причем низ купила сама, а верх, как обычно, у кого-то одолжила. Свои длинные волосы покрасила в белый цвет и завила — я была очень горда своими локонами, струящимися по плечам, мне казалось, что я — бесподобна!

Оставалось часа два до начала съемок. Мы болтались по студии и встретили Аллу Духову.

— Таня, привет! Как дела? — поздоровалась Алла и внимательно осмотрела меня с ног до головы. — А что ты не обратилась к модельеру Рафу Сардарову? Он тебе макияж нормальный сделает.

— Да ладно, я и так хорошо выгляжу, — ответила я. Мне казалось, что мои ярко-красные губы и черные брови действительно выглядят достойно.

Но Алла стояла на своем, и я поддалась — все-таки впервые в жизни серьезный эфир на главном канале страны…

К счастью, модельер жил рядом с Останкино.

— Ты что, обалдела — в таком виде выходить в эфир?! — набросился на меня Раф. — Быстро в ванную — под кран, мой голову и лицо.

— Ну хорошо, я лицо помою, а стричь волосы не дам, — пыталась я оказать сопротивление. У меня никогда в жизни не было стрижки, к тому же я очень гордилась своими белыми локонами, и мне было безумно жалко их состригать.

Не знаю, как он меня переубедил, но очухалась я уже под краном.

С мокрыми волосами и чистым лицом села перед зеркалом и закрыла глаза. А когда открыла, не узнала девушку, которая смотрела на меня из зеркала. Сардаров сделал мне экстремально короткое каре и выбрил виски. При этом еще и отругал:

— Волосы красками испортила, их теперь лечить надо. Может, тебя еще короче постричь?

— Не надо, — прошептала я в ужасе.

Он наклеил мне ресницы, а губы накрасил телесной помадой — получилось совсем другое лицо. Потом Раф меня переодел: заставил надеть какие-то лосины, взял у знакомых девчонок-манекенщиц пиджак и широкий ремень.

Времени показаться редакторам программы у нас уже не оставалось, я не знаю, что бы со мной сделали, если бы я опоздала на прямой эфир!

К счастью, в студию я успела. Зазвучали первые аккорды, и я вышла к микрофону…

Потом рассказывали, что, когда меня увидел режиссер «Новогоднего огонька», он разразился нецензурной бранью. Его можно понять: вместо отрепетированной Тани Булановой в эфир вышел абсолютно другой человек.

После того как я спела, меня вызвала к себе редактор:

— Таня, что случилось? Почему сменился костюм?

— Понимаете, у меня порвалась кофта, а юбка пошла по шву, — начала я что-то придумывать на ходу в свое оправдание.

— А с прической что? — продолжала редактор. Потом махнула рукой и отпустила меня. — Ну ладно, все нормально прошло. Иди.

Во время записи произошла какая-то накладка, и в результате дважды показали Женю Белоусова, который пел одну и