Мальчик и революция. Одиссея Александра Винтера - Артем Юрьевич Рудницкий

Из автобиографии

За проведенную оперативную работу по борьбе с классовым врагом на ДВК получил приказом по Управлению боевое оружие. Дважды получал в приказах по Управлению НКВД благодарность с выдачей месячного оклада.

Но вот и этот жизненный этап остался позади. В начале 1935 года Александр Винтер оставляет работу в «органах» – уже во второй раз. Вновь это объясняется состоянием здоровья, но не только. Основная причина, которая и здоровье подорвала, и заставила престижную работу оставить, заключалась в крахе супружеских отношений.

Из протокола допроса А.А. Винтера-Кесельмана от 19 ноября 1935 года

Уволился я из органов НКВД 20 марта 1935 г. в связи со сложившимися семейными обстоятельствами.

Из автобиографии

В марте 1935 г. в связи с семейной драмой (развод с женой) и сильным нервным заболеванием, доходившим до слепоты, по поданному мною заявлению был уволен в запас НКВД и выехал в Москву.

Надо думать, что жизнь в пограничной командировке молодой супруге вряд ли понравилось. Возможно, из-за суровых условий в Гродеково, разных опасностей и отсутствия привычных городских удобств. Ходить там было некуда, развлечений никаких. И не факт, что проживание в Хабаровске удовлетворило ее уровнем комфорта, всё же это был не стольный, а довольно провинциальный город.

В общем, не везло Винтеру с женщинами. Вероятно, к Анне Васильевне он был по-настоящему привязан, и потому так сильно переживал расставание. Возможно, она ему изменила или совершила еще какой-то предательский, с его точки зрения, поступок. Иначе чем объяснить такой стресс – «до слепоты».

В автобиографии о дальнейшей судьбе бывшей супруги говорилось лаконично: мол, в настоящее время она замужем за неким Ефимовым, прежде носившим фамилию «Шпак». Имя Шпака было написано неразборчиво, а отчество можно разобрать – Яковлевич. Указывалось название организации, в которой служил новый муж, но тоже – нечитабельно. Сама Анна Васильевна оставила себе фамилию Винтер, видно, не пожелала быть ни Ефимовой, ни Шпак. Детей от брака с первым мужем у нее не было, может, оно и к лучшему…

Александр и Анна считали, что расстались окончательно и бесповоротно, в общем, так оно и случилось: больше Винтер уже не женился. Однако бывшей супруге, как мы увидим, еще предстояло появиться в его жизни и сыграть в ней роль, которую иначе, как роковой, не назовешь.

Что касается причин, по которым он вторично распростился с престижной и почетной службой в ОГПУ, то, возможно, имелась еще одна. Винтер пришел к выводу, что его стезя всё же не чекистская, а творческая деятельность.

VII

Прощай, мама, улетает самолет…

Какую работу мог теперь найти Александр Винтер? Особого выбора не было. Его путь снова лежал в мир кино, но теперь не на киевскую или одесскую студию, а уже на московскую. На «Мосфильм» позвал сам Довженко, участвовать в создании новой картины «Аэроград». Какими бы ни были их личные отношения, режиссер, судя по всему, ценил деловые качества Винтера. К тому же действие фильма разворачивалось на Дальнем Востоке, а Винтер только что оттуда вернулся. И располагал полезными связями в местных силовых структурах, главным образом, в службе госбезопасности. Конечно, его появление стало для Довженко находкой. Кто сумеет организовать там съемки лучше человека, знакомого с дальневосточными реалиями и имеющего полезные связи в НКВД?

Снимать «Аэроград» было перспективно и почетно. Имя великого режиссера было у всех на слуху. А еще привлекала возможность увидеть Юлию Солнцеву…

Александра Винтера назначили администратором картины и ассистентом режиссера. Оклад положили в 500 рублей. Это считалось не особенно большой зарплатой, хотя столько получал сам Сталин. Средняя зарплата рабочего была примерно в два раза меньше, однако некоторые, высококвалифицированные специалисты получали 700 и 800 рублей. Савелий Петриковский, муж сестры дяди Шуры, зарабатывал, к примеру, 800 рублей в месяц.

Какое-то время Винтер провел в Москве, подышал воздухом советской столицы, которая отстраивалась и преображалась на глазах – в соответствии с генеральным планом реконструкции. А потом – в поезд, помчавшийся в знакомый ему дальневосточный край. Он и вообразить не мог, что это не просто очередной поворот в его жизни, и дальневосточная киноэкспедиция изменит ее коренным образом.

В «Аэрограде» Довженко попытался соединить идеи и стилистику близкого ему поэтического кинематографа с пропагандистскими задачами, чтобы соответствовать социальному заказу, духу времени и угодить вождю (который лично одобрил довженковский кинопроект). Перед съемками режиссер побывал на Дальнем Востоке вместе с Юлией Солнцевой и писателем Александром Фадеевым, и этот край произвел на него исключительно сильное впечатление. «Поездка эта была одним из светлых событий в моей жизни. Меня привела в восторг наша страна и ее изумительные богатства. И красота. Я прошел по приморским тропам с полтысячи километров, не переставая восхищаться виденным везде вокруг». Вот такой была реакция.

Предполагалось, что Аэроград – это величественный и прекрасный город, который построят коммунисты на берегу Тихого океана и будут жить там долго и счастливо, не зная бед. Но пока еще не построили, только воспевают свою мечту в песнях. Музыку к фильму написал Дмитрий Кабалевский, а стихи – Виктор Гусев: «Прощай, мама, улетает самолет. Прилетай ко мне, не жди меня назад, он зовет меня, как Родина, зовет, город сердца моего – Аэроград. Город, город Аэроград».

В каком именно месте следовало строить Аэроград, Довженко не знал. Он вообще плохо представляя себе реальные возможности подобного строительства в суровом краю, который тогда был совершенно неразвит и за исключением отдельных областей напрочь лишен необходимой инфраструктуры. Когда его мнением на этот счет поинтересовался Сталин, режиссер не нашелся, что ответить. Видно, пребывал в вымышленном, поэтическом мире, уходя от действительности – далеко не всегда обнадеживающей. И Аэроград рассматривал как этакий условный символ социалистического завтра, который наполняет смыслом жизнь советских людей, занятых созидательным трудом сегодня. Впрочем, Сталин не рассердился, проявив в тот момент снисхождение к мастеру культуры, парившему в эмпиреях.

Ничего удивительного, что Аэроград так и не появился – ни наяву, ни в кинопавильоне. Возможно, возведение полуфантастических декораций сочли делом слишком затратным, а может, этого изначально не было в планах режиссера, который собирался произвести эффект не придуманными урбанистическими видами, а изумительными, завораживающими съемками дальневосточной природы, океана, сопок, рек. А также – «стальной эскадрильей» истребителей, летящих над облаками, и торпедных катеров, которые мчатся «по морям, по волнам». Даже сегодня, хотя мы избалованы технически совершенным кино с массой спецэффектов, трудно остаться равнодушными к тому, как это было снято почти сто лет назад.

Но чтобы фильм